Известный предприниматель Артём Тарасов готов положить на алтарь отечества советские облигации на 205 млрд. долларов. Он хочет создать инновационный фонд, который будет продвигать на мировой рынок российские изобретения. От государства не требуется ни копейки, всё, что нужно, – одобрить идею.
Гора коробок
Кто самый богатый человек мира? По версии журнала «Форбс» – мексиканский строительный магнат Карлос Слим, состояние которого оценивают в 53,5 млрд. долларов. Говорят, Слим разбогател на тех же принципах, что большинство российских олигархов, – получал огромные госзаказы, из-под полы мотивируя чиновников. Пресловутый Билл Гейтс отошёл на второе место. Богатейший человек Европы – основатель сети «Зара», испанский текстильный король Амансио Ортега, накопил 39,5 миллиарда. Дальше в первой десятке идут индийский стальной гигант Лакшми Миттал, бразилец Эйке Батиста, заработавший прорву денег на разведке нефти и газа и т.д. Но никто из них не тянет больше чем на 30 млрд. долларов. Всего в мире чуть больше 1 тыс. миллиардеров (миллионеров на Земле – 10 миллионов).
Между тем в РФ живёт человек, состояние которого теоретически перетянет весь капитал всей первой десятки мировых миллиардеров. Шутка ли – 205 млрд. долларов! Столько стоит пакет государственных облигаций, которым владеет известный предприниматель Артём Тарасов. Как удалось столько накопить? «В 1990 году мы были одним из самых богатых кооперативов СССР, у нас на счетах были сотни миллионов советских рублей. Зарабатывали на разнице внутренних советских цен и мировых. Тогда можно было, имея на руках 500 долларов, за неделю сделать из них 50 тысяч долларов, играя на разнице внутренних и международных цен. Потом из этих 50 – ещё пять миллионов», – рассказывает Артём Михайлович.
Коробки с облигациями на сумму 205 млрд. долларов
В те времена надо было только приложить голову и найти свою нишу. В экономике многое было перекошено, и это создавало мощнейшие рычаги для извлечения прибыли. Например, Воскресенский завод выпускал тысячи тонн кормовых фосфатов. Но использовать их на фермах было нельзя, поскольку в кормах содержалось 3% мышьяка. Горы бесполезного товара годами копились на складах. Тарасов скупил фосфаты, договорился с французской фирмой «Бюлль», та отправила их на доработку во Вьетнам, а взамен по бартеру поставила персональные компьютеры на 120 млн. рублей! Были примеры похлеще. Завод «Уралэлектромедь» выпускал тонны очень дорогих медных порошков. Но в советской промышленности так и не смогли наладить порошковую металлургию, порошки не применяли, увозили на склады неликвидов прямо с заводов. В итоге товар ушёл в Германию, где медь использовали для напыления внутренних поверхностей корпусов компьютеров. А Тарасову опять по бартеру ввезли компьютеры на сотни миллионов рублей. Самый выдающийся пример – российское предприятие, выпускавшее подшипники для Белорусского тракторного завода. Пять лет назад белорусский завод отказался от этого типоразмера подшипника, перейдя на другой, но в России продолжали клепать старые подшипники, которые не были востребованы ни одним предприятием. Через всю страну подшипники вагонами шли в Белоруссию, там переоформлялись в обратный путь в Россию, где их переплавляли, а металл поставляли обратно на подшипниковый завод. И тот вновь выпускал из него всё те же никому не нужные по размеру подшипники. Процесс шёл по кругу до самого конца плановой системы управления экономикой СССР, уволить несколько тысяч рабочих было нельзя, а чтобы перейти на выпуск другого размера подшипников – в плане не было средств.
Артём Тарасов разбогател, распрямляя перекосы социалистической экономики и сглаживая её углы. Вскоре прославился как первый официальный советский миллионер. Затем на его бизнес начались гонения, предприниматель засобирался в Лондон. Куда в начале 1991 г. было девать накопившиеся вагоны советских рублей? Рынка акций в СССР не было, торговля валютой была страшным преступлением (за 12 долларов в кармане у советского человека могли дать 10 лет тюрьмы). По сути, единственным легальным финансовым инструментом были государственные облигации. Те самые легендарные «брежневки» номиналом от 25 до 100 руб., официально называвшиеся «Облигации государственного внутреннего выигрышного займа 1982 года».
Во всём мире государственные облигации считаются самыми надёжными вкладами. Много не принесут, зато – вложенные в них деньги как за каменной стеной. Тем более надёжность гарантировал авторитет великой мировой державы – СССР. Вот Артём Тарасов и перевёл деньги в облигации. На 3 млрд. руб. – тех ещё, советских. Ценные бумаги не сгнили, а до сих пор лежат горой громадных картонных коробок, в каждой по 20 тыс. сторублёвых или пятидесятирублевых облигаций. «Покупал очень просто. Тогда государству было нечем платить зарплаты. Денег не было, зато крупным заводам отправляли эти облигации паллетами – чтобы хоть как-то рассчитались с рабочими. Рабочие принимать облигации в качестве зарплаты – отказывались. И заводы охотно продавали их мне», – вспоминает предприниматель.
Штабеля коробок с облигациями на три миллиарда были на складе, но тут начались известные события. Народные сбережения и другие многочисленные долги СССР перед гражданами – всё пошло прахом. По приблизительным оценкам, в пересчёте на нынешние цены государство должно компенсировать гражданам сумму, эквивалентную нынешним 250 трлн. руб., или почти 800 млрд. долларов!
Всенародный розыгрыш
Немалая часть долга – так и не выплаченные компенсации по «брежневкам». Сколько их на руках – бог весть, официально цифра не публиковалась. Артём Тарасов полагает, что ему удалось аккумулировать примерно треть бумаг. Есть и другие оценки. Кто-то из экспертов утверждает – «брежневок» напечатали на 25 млрд. советских рублей, другие – говорят про 100 млрд., иные замахиваются и на 200. Ясно только – долг огромный. Например, забытые ныне, ежегодные добровольно-принудительные госзаймы 1949–1957 гг. – «На развитие народного хозяйства СССР» – выпускались на суммы 12–32 млрд. рублей. Каждый! В общей сложности у народа одолжили 131 млрд. рублей. После чего в 1958 г. «по просьбам трудящихся» выплаты заморозили на 20 лет.
Правда, с «брежневками» ситуация была другая. Особо рьяно их никому не навязывали. Они – продукт позднего, зажиточного социализма. Народ раскупал облигации охотно, потому что они ценились выше денег. Мало того что на сумму капали 3% годовых. Вдобавок бумага участвовала в розыгрышах, призы достигали 10 тыс. советских рублей. Хотя в основном выигрывали копейки. Но основная причина популярности: эти бумаги стали второй – «отмытой» валютой! По сути, одним из столпов теневой экономики периода позднего социализма. Поскольку «брежневки» были на предъявителя, они без проблем переходили из рук в руки. Подпольные миллионеры через подставных лиц скупали чемоданы этих невзрачных зелёных и красных бумажек, чтобы не светить капиталы на вкладах Сбербанка.
Доверие к этим облигациям было беспрецедентным. Кто тогда мог представить, чем обернётся история? Это потом, восемью годами позже, советское руководство полностью дискредитировало себя, наштамповав печальной памяти 16-летние беспроцентные товарные облигации. К тому времени государство уже вовсю включило печатный станок, на страну стремительно надвигалась грандиозная инфляция. Правительство М. Горбачёва об этом прекрасно знало, у него возник огромный соблазн воспользоваться остатками народного доверия. Пока не понеслось, собрать полновесные деньги, вернуть – обесценившиеся фантики.
Государство не устояло перед искушением. C 1 января 1990 г. началась санкционированная сверху афера, по сравнению с которой МММ – детский лепет. Во времена пустых магазинных полок людей соблазняли товарными облигациями номиналом от 200 до 16 тыс. рублей. Например, за 500 руб. владельцу бумаги обещали холодильник «Минск», за 2,5 тыс. руб. – страшно дефицитный в те годы видеомагнитофон «Электроника», за максимальные 16 тыс. полагалась «Волга». Деньги потекли рекой, потому что больше покупать на них было нечего. Облигации продали, собрали несколько миллиардов. Взамен, естественно, владельцы получили не автомобили и видеомагнитофоны, а «кузькину мать». Надо полагать, когда в 1994 г. г-н Мавроди запустил свою финансовую пирамиду, он равнялся на старших братьев-чиновников, организовавших тот грандиозный всенародный развод.
Что касается «брежневок», миллионы людей погорели на них изрядно. Минимальный номинал был 25 руб., максимум – 100. Мало кто покупал только одну облигацию. По сей день финансовых консультантов донимают вопросами наподобие: нашёл в дедовском сундуке облигаций 1982 г. на несколько тысяч. Что с ними делать? В кладовках пылятся изрядные суммы. Стоит учесть: средняя зарплата в РСФСР в 1982 г. была 184 рубля. По покупательной способности это приблизительно соответствует нынешним 20–25 тысячам.
Значит, тысяча в «брежневках» – больше сегодняшних 100 тысяч. И это не всё! Плюс проценты, набежавшие за три десятилетия. Вроде бы – те самые брежневские 3%, которые никто не отменял? В действительности гораздо больше. Дело вот в чём: 6 июля 1996 г. вышел роковой для Минфина Федеральный закон №87. Он перевёл долги государства по «брежневкам» в особые долговые рубли. Вдобавок номинал облигаций увеличили в 1,4 раза, включая суммы выигрышей. Заодно поставили такую планку. Годовой доход по «брежневкам» не может быть меньше 9%. Проценты капают до момента погашения, и правило никто не отменял! Второй железный аргумент: от 10 мая 1995 г. президент Б. Ельцин не подписал закон «73‑ФЗ «О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации». Государство обязалось вернуть сбережения. Не только по советским вкладам, но и по облигациям 1982 года выпуска!
Потрясающие цифры
Значит, возвращать деньги по «брежневкам» рано или поздно придётся. Тут становится по-настоящему интересно. Сколько набежало со всеми пересчётами и натикавшими сложными процентами? Вопрос непростой, но решаемый. В марте 2011 г. им занялась международная экспертная комиссия. Выбрали несколько десятков крупных специалистов по экономике и финансам, бросили среди них жребий, в результате в рабочее бюро вошли семь экспертов. Например, Россию выпало представлять член-корреспонденту В.В. Бородулину, Японию – академику Х. Ямаучо, Италию – директору крупной финансовой группы Д. Мастранжело. Эксперты подняли документы, включая многочисленные постановления правительства и решения Минфина. Чтобы не утомлять цифрами и расчётами, выводы таковы.
Во-первых, с точки зрения закона «брежневки» не сгорели. По закону эти облигации по-прежнему – легальное платёжное средство, обязательное к приёму.
Во-вторых, по самым консервативными оценкам, с учётом всех обязательств государства один долговой рубль равен нынешним 2058 рублям. То есть: 100-рублёвая облигация превращается в 20-тысячную! А 3 млрд. руб. старого советского долга по «брежневкам» конвертируются в умопомрачительную сумму – более 6 трлн. рублей. Это те самые 205 млрд. долларов. «Меня потрясла эта оценка. Думал, за мои облигации на три миллиарда рублей сейчас государство должно три, ну четыре миллиарда долларов. Оказалось, сумма совсем другая», – говорит А. Тарасов.
Конечно, часть облигаций погасили ещё при советской власти. Немалая доля бумаг осела в бывших республиках – по таким бумагам правительство платить не обязано. Наконец, за 20 лет бурной инфляции горы «брежневок» пошли на поклейку стен и растопку печей. Тем не менее можно предположить: значительная часть облигаций всё ещё на руках населения. Это – десятки триллионов рублей долга или сотни миллиардов долларов.
Понятно: такой нагрузки федеральный бюджет не выдержит. Ещё бы: весь его доход на 2013 г. планируется в диапазоне
12,9–13,4 трлн. рублей. Если честно выплатить долг по «брежневкам», РФ обанкротится. Поэтому на все запросы Минфин неизменно высылает отписку, суть которой сводится к тому, что «в нынешнем году выплаты по облигациям 1982 г. в бюджете не предусмотрены». И так из года в год. В кулуарах неформально добавляют: все обязательства сохранились, все законы действуют, но некоторые статьи приостановлены. Правда, Сбербанк начал выкуп облигаций 1982 года. Но их брали по курсу 160 руб. за 100 советских рублей. Сумма издевательская, на что в Минфине придумали потрясающее объяснение. Мол, «в законе речь идёт о компенсации». То есть с точки зрения фискального ведомства «не полном, а частичном возмещении потерь».
Дело Лобанова
В общем, 20 лет жонглёры из Министерства финансов умело манипулировали законами и словами, лишь бы не возвращать деньги народу. Но в прошлом году – напоролись. Камнем преткновения стал сенсационный процесс 74-летнего пенсионера Юрия Лобанова из города Шуя Ивановской области. Последние 10 лет он судился с государством, пытаясь заставить его вернуть долг по облигациям госзайма 1982 года.
Г-н Лобанов справедливо полагал: если государство обязалось вернуть сгоревшие в «брежневках» накопления и даже прописало порядок и схему возврата – пусть отдаёт! Он заваливал запросами Минфин, Госдуму и правительство. Последовательно – через все инстанции – дошёл до Верховного суда. Тот, как и все предыдущие суды, отказал пенсионеру в компенсации. Тогда г-н Лобанов обратился в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. И выиграл дело! На процессе европейцы внимательно изучили российское законодательство, подтвердили, что государство признало долги. И присудили компенсацию в 37 тыс. евро (1,5 млн. рублей). Причём сумма рассчитана на основе схем, прописанных в российских законах. Дело Лобанова всколыхнуло многих. Кстати, он не единственный победитель в суде по правам человека. 95-летней Марии Андреевой в Страсбурге присудили вернуть по сгоревшим облигациям 4,3 тыс. евро.
Особенно поразительны всплывшие на процессе детали. В определённый момент Сбербанк всё же начал выкуп облигаций 1982 года. Но их брали по драконовскому курсу. Эти деньги ничего не стоили, сумма была издевательская. При этом, хотя населению сунули гроши, исполнители хорошо заработали. Если покопаться в документах Минфина, обнаружится соглашение со Сбербанком от 4 марта 2004 года. В нём чёрным по белому сказано: «Минфин выплачивает Банку комиссионное вознаграждение за проведение работ по выкупу облигаций и выплате компенсаций по облигациям и утраченным облигациям в размере 240 рублей в расчёте на одну облигацию».
Так что было чем возмущаться. Когда владельцы советских облигаций осознали, какие суммы стоят на кону, Артём Тарасов, до поры державший ценные бумаги на складе, решил использовать шанс. Он внёс часть облигаций как долю в оборотном капитале принадлежащего ему на пятую часть «Витас банка». «Я положил их по номиналу. Не могут же облигации стоить меньше! С февраля по июнь 2011 года нас не трогали. Потом пришла комиссия из Центробанка. Поработала недолго и ушла – никаких нарушений не нашли, придраться было не к чему. Эти бумаги, если их номинировать по номиналу, могут быть использованы как капитал, в котором банки держат деньги. Во всех странах мира все банки держат средства в первую очередь консервативно, в долговых обязательствах стран. Поэтому «Витас банк» приобрёл этих облигаций на 3 миллиарда рублей», – рассказывает предприниматель.
Но затем, в июне 2012 г., Центробанк резко передумал. Чтобы не создавать прецедента, «Витас банк» решили прибить. Его засыпали невыполнимыми требованиями, в итоге – отозвали лицензию со ссылкой «облигации относятся к пятой самой низкой категории надёжности и имеют неустановленную стоимость». Банк вернул все долги перед вкладчиками, но обанкротился и закрылся. А. Тарасов потерял на этом несколько десятков миллионов рублей. В придачу после истории с «Витас банком» чиновники перестраховались. С подачи Минфина срочно протолкнули постановление правительства, по которому государство вернётся к вопросу о компенсациях не ранее 2015 года.
Долги правительства
Выплата компенсаций по облигациям 1982 г. – далеко не единственное финансовое обязательство государства перед народом.
Во-первых, оно обязалось вернуть сгоревшие вклады, лежавшие на счетах Сбербанка до 20 июня 1991 года. Откуда взялась эта дата? Оказывается, до этого дня Сбербанк был на 100% государственным учреждением. А затем преобразовался в акционерное общество. Власти дали понять, что вот с него – и спрашивайте.
Правила и суммы выплат по вкладам неоднократно пересматривали. Каждый раз отталкивались от принципа: один советский рубль равен одному нынешнему. Да и то поначалу возвращали не более 1 тыс. рублей. И лишь ветеранам войны и тем, кому исполнилось 69 лет. Правда, затем депутаты милостиво согласились распространить компенсации на инвалидов и тех, кто родился до 1953 г. включительно. Они получат всё ту же жалкую тысячу. А для родившихся до 1942 г. максимальный размер компенсации с барского плеча подняли до 10 тыс. рублей.
Во-вторых, власти пообещали выплаты жертвам финансовых пирамид. По самым скромным оценкам, в России – более 10 млн. человек, погоревших в разного рода МММах и «властелинах». В общей сложности незадачливые вкладчики одарили последователей Мавроди не менее чем 25 млрд. долларов (почти на триллион рублей!).
Вроде бы – сами виноваты. Но тут есть тонкость. Дело в том, что многие пирамиды действовали при прямом попустительстве чиновников. Поэтому с точки зрения буквы закона власти всё же несут ответственность за потери граждан. Поэтому государство решило подстраховаться. С 1995 г. в России работает государственный Фонд по защите прав вкладчиков и акционеров. Одна из его задач – компенсации жертвам пирамид. За время своего существования фонд вернул им – аж 1,3 млрд. рублей!
Голос разума
К счастью, это не финал истории. Как бы то ни было – компенсировать потери владельцев облигаций 1982 г. рано или поздно придётся. Сколько бы Минфин и Центробанк ни тянули резину, прописанные в документах за подписью президента обязательства – никуда не делись. Да и дело Ю. Лобанова – показательный сигнал.
В принципе А. Тарасов тоже может обратиться в Страсбургский суд – победа практически гарантирована. Компенсация будет огромная, начнутся масштабные аресты российской государственной собственности за рубежом, как это было в случае с делом компании «Нога» и т.д. Мог бы пойти. Но он решил иначе. Предприниматель сыплет сенсационными заявлениями.
«Я не хочу нанести урон государству. Сам не являюсь оппозиционером власти, с 2003 года ушёл из политики, не состою ни в каких партиях. Это моя страна, и я считаю себя патриотом своего Отечества! Моё предложение: эти облигации на 3 миллиарда положить в инвестиционный фонд. Путь это будет ГУП или государственно-частное партнёрство – не важно. Пусть проводят сколько угодно экспертиз. 80% этих денег – готов отдать на любые социальные нужды, от выплаты пенсий до развития медицины. Оставшиеся 20% будут вложены в российские инновационные технологии. Более того, если президент одобрит мой план, готов сейчас подписать бумаги, по которым через 20 лет я лично сожгу все облигации и не предъявлю бюджету ни копейки претензий», – говорит Артём Михайлович.
А план серьёзный. Стоимость гособлигаций выражается огромной суммой, которую можно использовать как залог при создании инновационного инвестфонда и взять под это обеспечение дешёвые валютные кредиты у мировых банков. Скажем, лет на 20 под 1–2% годовых! У России – невероятное количество невостребованных патентов и изобретений. Их можно и нужно продвигать на мировой рынок. Подобные фонды с огромными капиталами действуют в США и Японии. Крупнейший из них – венчурный фонд «Провиденс», аккумулировавший более 1 трлн. долларов, которые идут на развитие науки и технологий. Также работает инвестфонд «Фиделити» с капиталом 650 млрд. долл., третий – принадлежит шейху Абу-Даби, выделившему на инновации 340 млрд. долларов.
Такой же фонд может появиться в РФ. От государства не требуется ни копейки, не нужно немедленно возвращать громадный облигационный долг. Наоборот, бюджет может крупно заработать на этой схеме. И получит гигантские капиталы на финансирование социальных программ. Президенту достаточно дать отмашку Артёму Тарасову – и облигации на миллиарды советских рублей станут великолепным финансовым рычагом. Западные банки охотно выделят под него финансирование.
Это позволит создать пропорциональный венчурный фонд – зарубежные инвесторы доложат сумму, равную его капиталу. «Я уже
договорился с крупнейшими международными организациями. Они верят – у России осталось очень много неиспользованной интеллектуальной собственности. Фонд поможет изобретателям. Как только идеей заинтересуется крупный концерн, исследования немедленно получат финансирование, – рассказывает Артём Тарасов. – А этот интерес рынка обеспечат для нас западные партнёры по моему Фонду! Вся собственность останется в России, учёные и изобретатели перестанут покидать Родину».
В своё время идея создания подобного фонда была изложена В. Путину. По слухам он заинтересовался. В США выезжали основатели «Сколкова», директора «Российской венчурной компании» и другие ответственные лица. Но переговоры с потенциальными инвесторами прошли безрезультатно, поскольку в РФ не нашлось собственной половины денег на финансирование такого инвестфонда на принципах равного партнёрства!
Теперь они есть! Сейчас США переполнены долларами, инвесторы готовы финансировать такие проекты. Но им нужен равноправный и финансовый партнёр с легальным происхождением денег. А с этим, как вы понимаете, тоже не легко. Им могут стать облигации под обеспечение легальных кредитов. Решение гениальное: вместо громадной проблемы и головной боли для бюджета РФ обеспечивается поток иностранных инвестиций в технологии и инновации России!
«Моя позиция проста. Хочу предложить государству эти деньги, пусть тратят на что угодно, но рассмотрят моё предложение по фонду. Уверен, Путину поступят два рода советов, как со мной обойтись. Первое – принять идею. Второе – либо убить меня, либо выкрасть, выпытать, где лежат облигации, и просто их уничтожить. Зная наличие таких «ребят» в окружении президента, я подстраховался. Убивать меня – опасно для будущего России: я составил завещание, по которому в случае моей подозрительной смерти бумаги переходят очень влиятельной международной организации. У неё хватит сил истребовать долг. В прессе писали, будто это ВТО, но это не оно – ещё круче. Воровать у меня – бесполезно: все облигации, погруженные в контейнер, перевезены в неизвестном для меня направлении, через несколько посредников с разрывом цепочек. Я действительно не знаю, где они находятся. Они появятся только после публичного объявления с доказательствами, что вопрос со мной улажен властью,– говорит предприниматель. – Мне остаётся надеяться, что банально возобладает голос разума. Приму благословление на это дело в любой форме и дальше всё организую сам».