ФИЛЬМ «Ликвидация», посвященный непростой жизни силовых структур в Одессе 1946 г., – занимательный, любопытный, профессионально сделанный. Тем не менее, на мой вкус, это далеко не высший сорт кинопродукции. С картиной «Место встречи изменить нельзя» Говорухина не стоит и сравнивать, как не стоит сравнивать антикварную мебель с пластиковым стулом. Речь даже не о качестве режиссуры и актерской игры, но об идейных основаниях.
В «Месте встречи…» враги мирной жизни, бандиты, были обезврежены хитроумно и с полным моральным правом. Герои сияли нравственной чистотой, а любые отступления от высоких законов карались пафосным осуждающим словом. В «Ликвидации» враги мирной жизни просто раздавлены по праву наибольшей силы, а сделавшие это силовые структуры никакой нравственностью не сияли. Просто один гад уничтожил другую гадину. С применением огромного количества голого, отвратительного насилия. Конечно, это вполне современный взгляд на вещи, но на нем нет отпечатка высшей правды, отблеска подлинной человечности, который всегда есть в лучших явлениях искусства.
Отсутствие идеологии сопровождено в «Ликвидации» массой всякого визуального обольщения. Собраны самые красивые и мужественные артисты нашего кино. Напущено изрядное количество местного одесского колорита. Картинка изысканно тонирована под выцветшую фотографию (что применяется в нашем кино почему-то исключительно для фильмов, действие которых происходит в 30–50-е годы прошлого века, в «сталинское время»). Музыка звучит иной раз по десять минут кряду. Наконец, в картине есть незаурядный «драйв», выхлоп энергии, бешеный темп. Все это создает плотное облако обаяния, которое, впрочем, начинает таять при внимательном рассмотрении.
Возьмем центральную пару героев – начальника угро Давида Гоцмана (Владимира Машкова) и «академика» (Михаила Пореченкова). Мне встретились восторги критиков по поводу того, что главным героем картины стал еврей. Милое дело, а если бы он не был евреем – тогда что? Ведь совершенно очевидно, что национальность была подобрана нашему герою вовсе не для того, чтобы повысить толерантность публики, а чтобы «щи были погуще» – для крутого колорита, для акцента и шикарных реприз. Для того же любовницу бандита Чекана (Ксения Раппопорт) сделали полькой, и в фильме есть сцена допроса ее Гоцманом, когда тот говорит с еврейским акцентом, а она – с польским. В театре такие штуки (акцент или обыгрывание внешней неполноценности речи и походки, типа заикания или хромоты) считаются низшим сортом работы. Здесь это основной принцип завлекательности.
Машков – хороший актер ограниченного диапазона. Он крайне динамичен, переполнен энергией. Но количество психических состояний, которые он может выразить, невелико. Те же самые сдвинутые брови, воспаленные глаза, недобрую ухмылку, злой прищур и т.д. зритель мог видеть множество раз, хотя бы в роли Рогожина («Идиот»). Работа Машкова – та пресловутая «картина маслом», аляповатая, без оттенков, жирно отливающая крупными цветными мазками. Я не оспариваю, что это на свой лад обаятельно и может привлечь любовь публики. Я только считаю, что это не высший пилотаж.
Ясно, отчего роль хитроумного диверсанта отдана Михаилу Пореченкову. Чтобы зритель, отвлеченный «маскировкой» артиста, до последнего не догадался о его истинном лице. Но это истинное лицо так и не выходит наружу. Мы по-прежнему видим корпулентного, очень симпатичного, добродушного парня. Пореченков – славный актер, но изображать головоломную, потаенную двойную жизнь психически сложно-закрученного, да еще идейного, человека он не в силах. Не та психофизика. Представьте себе в этой роли хотя бы Олега Даля, и вы поймете меня.
И какое же противостояние может быть у этих героев? Никакого: просто двое красивых мужчин играют в какие-то «шпионские» игры с мордобоем.
Хвалят Сергея Маковецкого в роли Фимы Полужида. Но Маковецкий – суперактер, он может сыграть что угодно, вплоть до летящей ласточки и спичечного коробка. Сделать такого Фиму для него нетрудно. Это же все внешнее, шутовское, неглубокое. А как существуют в фильме С. Крючкова и А. Семчев (тетя Песя и ее сынок)? Так ведь даже у Петросяна уже не играют. Разве не выиграли бы образы одесских жителей, если бы актеры сделали то же самое деликатней, тоньше, не столь вульгарно, не в таком восхищении от собственной карикатуры?
Но зритель, именно Петросяном и воспитанный, принимает все на «ура». Ведь эту манеру игры, говорок и шутки он вкушает долгие годы. Этот мнимый «одесский» колорит давно торжествует во всех юмористических телемаркетах, оттого и проходит как «по маслу».
Говорят: лихо закручен сюжет. Вправду лихо – не разберешь, что и происходит. Когда же это наши силовики умудрились внедриться во все вражеские структуры так, что штурм Одессы диверсантами был пресечен чуть ли не в полчаса? Оказалось, главные подручные «академика» – засланные казачки. Значит, начальники все знали обо всем, в том числе и о том, кто главная гнида, только Гоцману не говорили? Значит, герой геройствовал на ровном месте, по недоразумению? И без него бы разобрались прекрасно. Если контрразведка расстреливает ночью бандитов без суда и следствия, а потом таким же макаром без труда ликвидирует и диверсантов, для чего тут вообще герой с попытками самостоятельного расследования? Это уже не герой, а фикция. Вот Машков и играет такую фикцию, энергичную и обаятельную.
Но зритель, конечно, взбодрился. В темном декабре, на фоне скудного политического ландшафта картина «Ликвидация» закачивает все-таки в него порцию энергии, кормит глаз привлекательными лицами. Но выдержит ли эта лента испытание временем – для меня большой вопрос.