Почему в России зоны называют исправительно-трудовыми колониями
Вместо исправленных мы, как правило, получаем покалеченных и озлобленных людей
29 марта 2021, 18:06 [ «Аргументы Недели» ]
Правильнее называть ИТК — распространителем болезней, пристанищем для садистов. Для преступников зона — место обмена опытом и повышения квалификации. Уровень рецидива в российских тюрьмах невероятно велик — почти 50%, в Европе — только 9%. Средний срок заключения в Европе — 1 год 8 месяцев, в России — в разы больше.
Множество духовно больных людей оправдывают пыточные условия в колониях словами типа: «А вам тут не санаторий», «Совершил преступление – отвечай» и прочей гнусью. «Мучайтесь, дескать». Эти нравственные мутанты готовы одобрить все-что угодно — ломку этапа, пытку голодом, холодом и бессонницей. «Так вам и надо, преступникам». Эти люди не понимают, что на самом деле тюремщики совершают тяжелейшие преступления.
Статью 21 Конституции Российской Федерации гласит:
1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.
2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.
Для сравнения:
Начальник тюрьмы в Турку (Финляндия) рассказывал, что с недавних пор в целях сохранения чувства собственного достоинства заключённых, каждому из них даётся ключ от камеры. Чтобы, уходя из «своей комнаты», осужденный закрывал бы, а возвращаясь, открывал дверь ключом.
Еще в начале XX века Финляндию называли страной тюрем
Преступность там била все рекорды. Однако оправившись от гражданских и военных потрясений, финны осознали – сколько ни сажай, криминальная обстановка не улучшается. В 60-е годы с финской методичностью и дотошностью в стране произвели масштабное исследование, в результате которого было доказано: суровость наказания и уровень преступности не связаны между собой. Рост криминала зависит только от политической нестабильности страны, а сроки лишения свободы можно снизить без серьезного риска роста преступности.
Результатом стало решение: перестать тратить силы и средства на дорогостоящие программы защиты населения от преступников. Лучшая уголовная политика – политика социальная. Если не вкладывать средства в школы, университеты и больницы, придется финансировать тюрьмы.
Была разработана система преобразований, от реформы законов до решения мелких повседневных проблем, благодаря которой уже к началу 90-х все показатели преступности были сведены к минимуму. Сегодня количество заключенных в Финляндии не превышает 60 на 100 тысяч населения (в России – 450 человек на 100 тысяч).
Начальник тюрьмы под Дублином (Ирландия) удивился вопросу о количестве заключённых в одной камере. «Конечно, по одному. Не могут же двое незнакомых мужчин проживать в одном помещении».
В тюрьме Фрайбурга (Германия) заключённые и тюремный персонал питаются из одного котла.
В Норвежской тюрьме Halden 252 заключенных. В каждой комнате холодильник, телевизор, душ с туалетом. На окнах нет решеток. На каждые 12 заключенных есть своя кухня. А также футбольный зал, тренажерный зал со стенкой для занятия скалолазанием, игровая комната, часовня, музыкальная студия и большая библиотека. В тюрьме очень тихо. Нет драк. Работа заключенных оплачивается из расчета £ 5.60 / час. Единственное, что напоминает о тюрьме - шестиметровый забор. В Норвегии только 20% заключенных после освобождения снова попадают в тюрьму. Для сравнения: в Великобритании - 50%.