Прошло более двух недель с того времени, как министр обороны Латвии назвал латышских легионеров СС гордостью и героями государства. Речь г-на Пабрикса, пожалуй, так зацепила чувства латвийцев, что до сих пор это высказывание обсуждают. Обсуждают и политики, и творческие люди, и простые латвийцы. Специально для «Аргументов Недели».
Политик Янис Юрканс: «Вопрос легионеров – трагедия, как самих этих людей, так и трагедия войны. Мой дедушка был зажиточным человеком, жил в Латвии. Пришли немцы и все его хозяйство сожгли. Не любили немцы поляков, а дед мой был пан Цахаевич. Сожгли все и забрали его 18-летнего сына. Забрали на службу Вермахту. И как это можно назвать? Трагедия! Сейчас очень сложно разобраться, кто добровольно вступил в латышский легион СС, а кого заставили. Таких историй очень много. И это трагедия! Трагедия для народа. Меня удивляет то, что правительство молчит. Молчит президент Латвии. У г-на Левитса тоже еврейская кровь и он должен был отреагировать на слова г-на Пабрикса. Это же просто ужасно! Сколько евреев было уничтожено вот такими подразделениями СС. Но Левитс молчит. Видимо, уже думает о своем втором сроке президентства. Но такое молчание искажает историю, понятие патриотизма. Почему молчит еврейская община Латвии? Это вообще удивительно! Происходит искаженное восприятие определенных исторических событий. Получается, что если правительство Латвии молчит, то одобряет все это? Почему? Видимо, такая «погода» сейчас в Латвии».
Мне лично на ум пришли слова Юлиуса Фучика: «Бойся равнодушных! Это с их молчаливого согласия совершается все зло на земле!»
Видимо, в Латвии, кроме некоторых «государственных лиц» нет равнодушных. «Аргументам Недели» удалось поговорить с латвийским актером, который великолепно сыграл полковника Смита (руководителя службы безопасности на Нюрнбергском процессе) в сериале «Контригра». Мартиньш Вилсонс.
«Я не думаю, что сейчас стоит поднимать этот вопрос. Для чего? Для того, чтобы общество раскололось? Мы только стали жить спокойно. Только нашли общий язык. Я знаю только одно, что когда человек говорит, то сперва стоит подумать! Думать нужно всегда. Я помню очень хорошо съемки в сериале «Контригра». Снимали в Польше и в Москве. Мне удивительно легко работалось и с Пореченковым, и с Астаховым. Было такое ощущение, что мы только что «встали из-за стола». В плане взаимопонимания. Конечно, у Михаила есть свое мнение по поводу Нюрнбергского процесса. Оно, возможно, несколько иное, чем у меня. Но он имеет на это полное право. У каждого человека есть свое мнение. Я всегда был за мир и взаимопонимание. Я всегда пытался где-то оправдать своего героя. Тема процесса в Нюрнберге – сложная и болезненная тема. Это боль. Процесс состоялся, приговор приведен в исполнение. Зачем сейчас вновь поднимать тему? Память должна быть. Обязательно. Но не стоит «раскалывать общество». Я считаю, что на войне нет победителей, а есть только потерпевшие. Кстати, мне не удалось побывать в музее Нюрнбергского процесса. Нет. Хотя, в этом городе живет моя дочь. Знаете, Таня, у меня всегда и на все процессы было свое мнение. Мир и только мир. Общение и взаимопонимание. И с этой позиции я не сойду!»
Когда-то мне, как журналисту, довелось беседовать с Гариком Сукачевым. Интервью состоялось после его посещения концлагеря в латвийском городе Саласпилс.
Гарик Сукачев: «Моя мама ребенком была в концлагере, похожим на тот, что в Саласпилсе. Только на территории Псковской области. Ей с подругой удалось бежать. Ей всегда было тяжело об этом вспоминать. История вообще не имеет сослагательного наклонения. Так говорят. Но она его имеет. Потому что вещи, которые произошли много лет назад, не имеют точного ощущения сегодня. Трудно сегодня понять и почувствовать, что было тогда. Я где-то могу понять Латвию, Литву, Эстонию… Маленькие страны, которые должны формировать национальное самосознание, воспитывать граждан-патриотов. Но некоторые страны порой, в определенный момент истории, становятся разменной картой политиков. Думаю, что полной правды вообще не существует. Обычно не простые люди пересматривают историю – политики это делают. Что касается марша нацистов, то чем будут больше ходить эсэсовские марши, тем меньше у нацизма шансов на возрождение. На них смотрят те, кто победил этих диких людей. Они их не простят. Не может быть оправданий сжиганию в печах детей, жестоких экспериментов. Я из тех людей, которые не простят их. Я лично поставил бы всех, кто к этому причастен к стенке. И для меня неважно кого они вешали или расстреливали. Важно, что они носили эти нашивки и были среди этих нелюдей».