Обама готов на силовое смещение режима Асада. Об этом сообщают в последние дни целый ряд арабских и западных СМИ. Примечательно, что еще буквально несколько дней назад президент США Барак Обама демонстрировал готовность сотрудничать с режимом Асада в борьбе против «Исламского государства» (ИГ).
Достаточно вспомнить его намерения вернуть в Дамаск американских дипломатов, отозванных оттуда летом 2011 г. Кроме того, сирийская ПВО даже не пыталась поразить боевые самолеты США, вторгавшиеся в воздушное пространство Сирии и уничтожавшие местную инфраструктуру, захваченную боевиками радикальных организаций.
Однако Обама «вдруг» меняет свою позицию по сирийскому вопросу на 180 градусов. Его объяснение выглядит, по меньшей мере, странным: он фактически обвиняет в неудачах воздушных бомбардировок ИГ режим Асада, «служащий объектом притяжения радикалов и утративший легитимность массовыми насилиями над мирным сирийским населением».
То, что Обама выразил желание расширить рамки силовой операции в Сирии и Ираке против «Исламского государства» (ИГ), не случайно. Теперь уже речь идет о проведении ее сухопутной фазы. Учитывая тот факт, что боевые действия против ИГ идут на территории обоих государств, наземную часть борьбы придется проводить и в контролируемой Дамаском зоне.
Именно на этом настаивают американские «ястребы» вроде известного республиканца Джона Маккейна, который в новом составе Конгресса может замкнуть на себе вопросы обороны США.
Причем не следует расценивать данную ситуацию свидетельством «недееспособности» американской политической системы. Важным моментом здесь служит то, что подобные «откровения» из Вашингтона последовали в самый неподходящий для Дамаска момент, когда его отношения с Москвой оставляют желать лучшего.
Такие «рокировки» курса лишь приводят к дальнейшему снижению выживаемости режима Асада, который за время краткой «оттепели» в отношениях с США в 2014 г. заметно ухудшил свои отношения с Россией. Наглядным проявлением этого служит отказ последней от оговоренной ранее продажи официальному Дамаску партии ЗРК С-300.
Необходимо заметить, что клин в отношениях между Сирией и Кремлем удалось вбить именно американцам, которые год назад угрозой начала боевых действий против режима Асада добились его химического разоружения. Причем сделано это было руками Москвы. В обмен на отказ от собственного арсенала оружия массового поражения сирийский режим получил «гарантии», предоставленные Москве американским партнером о «ненападении» на Сирию.
Решение о химическом разоружении далось Дамаску с большим трудом. Ведь за последнюю четверть века Сирия добилась впечатляющих результатов в дальнейших разработках химического оружия. В ее арсенале появились особо смертельные отравляющие вещества вроде модернизированных цианидов, от которых не спасали привычные индивидуальные средства химзащиты.
Соответственно, это сдерживало достаточно агрессивных соседей Сирии, включая Турцию и Израиль, от излишне вызывающих действий и особенно серьезных сухопутных столкновений. Тем более, что сама гипотетическая угроза разового использования сотен и тысяч сирийских ракет с химическими боеголовками делала крайне уязвимым важный для обеих стран туристический сектор.
И именно этот момент уязвимости в отношении данных американских союзников до сих пор сдерживал США от проведения силовой акции в отношении сирийского режима.
И хотя многие СМИ, включая западные, громогласно объявили это «победой» Москвы, представители режима Асада, лишившиеся в итоге своего важного козыря, подкреплявшего сирийские претензии на статус региональной державы, считали иначе.
Однако Вашингтону удалось «поймать» на химический «крючок» и Россию, и Сирию. Он успешно использовал недовольство Асада собственным «освобождением» от оружия массового поражения, чтобы начать с ним заигрывать.
В Москве наблюдалось сильное недовольство тем, что Асад «открыл» свое воздушное пространство для американской боевой авиации. Оно дополнительно усилилось после того, как в ответ на выражение озабоченности с ее стороны Дамаск ей предложил заменить Вашингтон в роли наносящего удары по боевикам радикальных группировок.
В результате это привело к замораживанию и даже срыву серьезных оборонных контрактов Дамаска с Москвой, наглядным свидетельством чему служит недавний отказ поставлять Дамаску партию ЗРК С-300.
Теперь же шансы в случае возможного столкновения с США у Сирии становятся минимальными. Судя по всему, проходить оно будет по уже отработанной схеме: Вашингтон обрушит на нее сотни крылатых ракет «Томагавк», которые сильно ослабят ее обороноспособность и, в частности, гарантированно лишат режим Асада боевой авиации, при помощи которой он минимизировал успехи противостоящих ему боевиков.
Впрочем, ожидать, что именно США станут «флагманом» удара по Дамаску, вряд ли стоит на повестке дня. Скорее всего, в сложившейся ситуации он будет действовать по ливийскому «сценарию», то есть расчистит дорогу для действий боевой авиации своих союзников, как из НАТО, так и из числа арабских государств, и Турции.
Примечательно, что резкое изменение позиции Вашингтона по сирийскому вопросу произошло после голосования в Конгресс и Сенат. Состоявшиеся выборы заметно повлияли и на внешнеполитический курс Обамы. В сложившейся ситуации он вынужден заметно его скорректировать, рискуя в противном случае гарантированно получить импичмент, о чем его уже предупредили победители.
О серьезности их намерений свидетельствует и сделанное после выборов заявление одной из победивших кандидаток, открыто объявившей о готовности применить в политике внутри страны на практике навыки кастрации хряков, полученные ранее за время ее работы на сельскохозяйственной ферме.
Необходимо отметить, что победа республиканцев на последних выборах создало уникальную ситуацию в США. В условиях формального правления демократического президента он неизбежно будет вынужден осуществить внутреннюю и особенно внешнюю политику под диктовку республиканцев.
Для того, чтобы гарантированно держать под контролем Конгресс и Сенат, им требовалось взять губернаторские посты в шести штатах. Представители Республиканской партии «перевыполнили» эти «требования», захватив лидерство над семью губернаторскими позициями, в том числе и в традиционных демократических «цитаделях». Это позволит им не только полностью блокировать все инициативы Обамы, в том числе и миграционную реформу, являющуюся краеугольным камнем намеченных им преобразований внутри страны, но и навязать свою более агрессивную внешнюю политику.
Однако не следует ожидать от США и немедленных силовых действий на сирийском направлении. Необходимо обратить внимание на допущенную Обамой оговорку относительно того, что их начало должно совпасть с осязаемым увеличением мощи умеренной сирийской оппозиции.
Сейчас, после серьезных столкновений с радикальными исламистскими группировками вроде «Исламского фронта», «Джабхат ан-Нусра» и «Исламским государством» (ИГ) та же «Свободная Сирийская армия» и ее союзники являются аутсайдерами.
Иными словами, для этого необходимо сначала «завалить» тот же ИГ. Когда это произойдет и станет ли это вообще реальностью – очень большой вопрос. Ясно одно – сирийская проблема становится лишь разменной картой в борьбе за более серьезные интересы как на иранском, так и на российском направлениях.
Причем оба сирийских союзника в лице Москвы и Тегерана еще имеют ресурсы для затягивания «торговли» с Вашингтоном относительно возможной «сдачи» Асада. И то, что Иран пытается создать в Сирии по образцу и подобию Ливана еще одну «Хизбаллу», служит косвенным подтверждением того, что он уже не делает абсолютную ставку при отстаивании своих интересов исключительно на режим Асада.
Впрочем, и это не означает «немедленного» начала военной операции против правящего сирийского режима. Нельзя исключить, что воинственные заявления из Вашингтона преследуют целью нивелировать непреклонную позицию Ирана по ядерному вопросу.
Не случайно, что воинственные заявления Вашингтона по Сирии последовали на фоне громкого и демонстративного «хлопанья дверью» иранской делегации на переговорах относительно ядерной программы Тегерана. И «предупреждение» со стороны США по Сирии вполне могло преследовать целью заставить Иран нивелировать свою непреклонную позицию и смягчить его «упорство».