Смерть венесуэльского лидера Уго Чавеса стала плохим знаком для целого ряда «стран-изгоев», как их называют на Западе. В первую очередь это Иран, Сирия, Куба, КНДР, а также Белоруссия. Эти страны во многом до сих пор и существовали за счет валютной, топливной и иной поддержки со стороны Венесуэлы.
Сирия
Помощь со стороны Уго Чавеса во многом и обусловила выживаемость режима Башара Асада в условиях беспрецедентного давления со стороны Запада и соседних стран. В первую очередь речь идет о содействии в решении топливного кризиса, охватившего Сирию в начале 2012 г.
Так, одной из главных причин, почему значительная часть армейских подразделений Башара Асада на начало 2012 г. не принимала участия в борьбе с оппозицией или делала это весьма ограниченно, стала нехватка горючего.
Она объяснялась наложенными в конце 2011 г. на Сирию западными санкциями. Они не только запрещали продажу на европейском рынке сирийских газа и нефти, но и поставку Дамаску нефте- и газопродуктов. Это был болезненный удар для режима Асада, до недавнего времени импортировавшего нефтепродукты в основном из Европы.
Ситуацию усугубили развернувшиеся боевые действия в районе Хомса, которые фактически парализовали работу недавно введенного в строй нефтеперерабатывающего завода. А это заметно повлияло на боеспособность сирийской армии. Несмотря на то, что режим Асада обладает тысячами единиц бронетехники, лишь меньшая часть из них принимала участие в разгорающейся борьбе в начале 2012 г. В результате нехватки горючего многие войсковые части сирийской армии, по сути, оказались прикованными к земле из-за острого дефицита топлива.
К тому времени высокую степень мобильности сохраняли лишь элитные подразделения силовых структур Сирии, состоящие в основном из алавитов, такие как 4-я танковая дивизия брата президента Махера Асада, Республиканская Гвардия, различные группы спецназа. Они, фактически, и выступали в роли «пожарных команд», которые перебрасывали то в северную провинцию Идлиб, то на юг для проведения операций в пригородах Дамаска.
Однако этих сил не хватало для борьбы с разгорающимся при усиливающейся зарубежной поддержке мятежом. С другой стороны, снабжение горючим в первую очередь самых элитных подразделений дало почву для появления кривотолков: дескать, «режим доверяет не всем» и поэтому боится предоставлять топливо тем или иным подразделениям.
Впрочем, влияние «энергетического эмбарго» сказалось не только на мобильности сирийских войск, но и вообще на экономике страны. Учитывая тот факт, что большая часть общественного транспорта Сирии, промышленности, сельского хозяйства, а также населения страны использовали дизельное топливо зарубежного производства, его нехватка тут же отразилась на устойчивости режима Асада, который столкнулся с угрозой утраты контроля над большей частью страны с потенциально нелояльным суннитским населением.
Некоторые американские чиновники выражали опасения, что сирийское население в результате может обвинить Запад в своих мучениях. Однако другие представители администрации Обамы рассчитывали на то, что это быстро подорвет устойчивость режима Асада и во многом поэтому Брюссель и Вашингтон пошли на этот риск.
И их расчеты едва не оправдались, поскольку ограниченная помощь со стороны России и Ирана не могла восполнить топливные потребности Сирии. Российские компании делали это эпизодически, преимущественно небольшими партиями, чтобы не испортить отношения с Западом. Топливную блокаду удавалось преодолевать в том числе благодаря наличию «серых зон» в самой Европе, неподконтрольных законодательству ЕС, например, в Швейцарии и на Кипре.
Приблизительно по такой же схеме Сирии помогала и Венесуэла. В результате посреднических сделок между венесуэльской государственной энергетической компанией PDVSA и зарегистрированными на территории Республики Кипр фирмами горючее из европейских стран, пусть и в ограниченном объеме, всё же продолжало попадать в Сирию. Однако к лету 2012 г. большинство таких лазеек под нажимом ЕС было ликвидировано.
У Ирана в условиях усиления западных санкций не было возможностей для дополнительного усиления снабжения горючим своего сирийского союзника. Однако Сирии всё же удалось преодолеть топливный кризис, грозящий похоронить режим Башара Асада благодаря усилению помощи со стороны Чавеса.
Впрочем, к этому времени Уго Чавес наладил более эффективную систему снабжения горючим своего сирийского союзника, отправляя в Сирию танкеры с дизельным топливом, бензином и другими нефтепродуктами. Сирийские топливохранилища в значительной мере наполнялись через Sitgo, вспомогательную структуру компании PDVSA. Эти операции совершались через Коммерческий банк Сирии и Sytrol, сирийскую государственную нефтеторговую компанию, попавшие в 2011 г. под действие западных санкций.
На протяжении последнего года венесуэльский танкер Negra Hipolita почти исключительно выполнял миссии по доставке в Сирию дизельного топлива. Подобные рейсы между портами Банияс и Пуэрто Ла Крус осуществлялись раз в два месяца. Первый из шести «дизельных рейсов» был осуществлен в феврале 2012 г.
Всего за год по распоряжению Уго Чавеса было доставлено свыше 180 тысяч тонн дизельного топлива и около 100 тысяч тонн бензина. Благодаря этому удалось не только наполнить армейские топливохранилища, но и наладить работу АЗС, обслуживающих мирное население.
Однако заслуги Уго Чавеса в поддержании режима Башара Асада оказались намного больше прорыва энергетической блокады Сирии. Так, например, он содействовал ему и в решении валютного кризиса, наступившего в начале 2012 г. после введенного в конце 2011 г. запрета на экспорт в Европу сирийских нефти и газа. Тогда Дамаск сразу лишился трети своей валютной выручки. Однако венесуэльская помощь позволила Башару Асаду продолжить закупки оружия и всего необходимого для продолжения борьбы.
О росте торгово-экономических связей между двумя странами, произошедшем за время сирийского противостояния, наглядно говорят данные статистики: если в 2010 г. оборот между ними составлял всего 6 млн долларов, то в 2012 г. он увеличился в десятки раз, и, согласно ориентировочным оценкам, составляет сотни миллионов долларов.
Представители американских властей не сразу оценили значение «венесуэльского трафика» для выживаемости сирийского режима. Принятые в США санкции против Дамаска оказались несколько слабее введенных ограничений против Ирана, которые позволяют принимать адресные меры против любой иностранной компании, нарушающей установленные Западом правила.
Не случайно, что во второй половине 2012 г. конгрессмены во главе с сенатором Марко Рубио (штат Флорида) приступили к разработке специального законодательства, направленного против компаний, сотрудничающих с Асадом и в первую очередь, венесуэльских.
Он планировал прописать санкции против всех фирм, работающих с сирийскими компаниями. Это касается не только соглашений по энергоносителям, но и вообще любых сделок. Марко Рубио не скрывал, что в первую очередь данные меры будут направлены против компании PDVSA: «мы испытываем огромное беспокойство о роли Венесуэлы, которую она играет в сирийском кризисе. Уго Чавес расточает богатства венесуэльского народа, чтобы помочь Асаду».
Несмотря на эти утверждения, большая часть подобных сделок не нанесла ущерба венесуэльской казне. Так, более 30000 тонн дизельного топлива, отгруженного Сирии в мае, были оплачены поставками сирийской нефти в Венесуэлу. По такой же бартерной схеме оплачивалась большая часть энергетических контрактов между двумя странами. В частности, подобную схему предложил президент Sytrol Мохаммад Альробех.
Кроме того, в ряде случаев Дамаск рассчитывался и «живыми» деньгами». Так, за доставку 30 мая 2012 г. в Сирию 33000 тонн нефтепродуктов, используемых для производства жидкостей для зажигалок, растворителей и топлива для печей нефтеперерабатывающий завод в Баниясе перевел на счет PDVSA более 26 млн долларов. В свою очередь, доставку очередного груза Negra Hipolita в конце июля 2012 г. стороны договорились осуществить за оплату в евро через Коммерческий банк Сирии.
И если раньше Вашингтон закрывал глаза на нарушения санкций со стороны PDVSA в отношении Ирана, как это происходило в 2011 г., демонстрируя тем самым готовность вести диалог с Тегераном, то в отношении Дамаска Запад решил прикрыть все лазейки.
Для венесуэльской компании вероятное введение санкций со стороны США на сирийском направлении могло оказаться достаточно действенным, учитывая тот факт, что несмотря на снижение в последние годы венесуэльского нефтяного экспорта (за счет взятого американской стороной курса на диверсификацию поставок «черного золота») с 1.2 млн до 0.85 млн баррелей в день режим Уго Чавеса находился в сильной зависимости от поступлений валюты от Вашингтона.
Кроме того, компания PDVSA сохраняет свою долю в нефтяной корпорации Citgo, зарегистрированной в США и в случае необходимости американская сторона может использовать это как рычаг для оказания давления на венесуэльское руководство.
До сих пор такие меры не применялись. Возможно потому, что Каракас обещал в случае одностороннего введения подобных санкций оспорить их, поскольку в отношении Сирии до сих пор не было введено эмбарго со стороны ООН. Однако так было при Чавесе и никто не может дать четкой гарантии, как поведут себя его преемники и в какую сторону вообще развернется курс страны после апрельских выборов нового президента.
Следует заметить, что связи между режимами Асада и Чавеса возникли не сейчас. Они особенно активизировались в последние шесть – семь лет, когда Каракас попытался усилить свое влияние через поддержку антиамериканских и вообще левых движений во всем мире.
Не случайно, что Сирия для Чавеса стала важным направлением развития «антиимпериалистической борьбы». Установление дружеских связей между двумя режимами не в последнюю очередь было связано и с развитием союзнических отношений Венесуэлы и Ирана, главного сирийского союзника в регионе, особенно активно происходившим по мере налаживания в 2005 г. личной дружбы между двумя президентами, Чавесом и Ахмадинежадом.
Не случайно, что параллельно «Неистовый Уго» стал активно развивать связи и с Сирией. Он неоднократно посещал Дамаск (например, в августе 2006 и сентябре 2009 гг.), всякий раз обещая «вырыть могилу американскому империализму».
Настоящая дружба между Сирией и Венесуэлой установилась как раз после августовского визита 2006 года Чавеса в сирийскую столицу. С этого времени и развивалось энергетическое сотрудничество между Сирией и Венесуэлой. Так, в ноябре 2006 г. Дамаск объявил о планах совместного строительства нефтеперерабатывающего завода с Каракасом и Тегераном в Хомсе. С этого времени Венесуэла и Сирия заключили около 30 торговых соглашений, которые в основном касались поставок продуктов питания и сферы энергетики.
Развитие экономических связей содействовало дальнейшему усилению политических связей. Так, находясь в июне 2010 года в Венесуэле, Асад объявил о намерении укрепить союз Каракас-Дамаск, предложенный ранее Чавесом. После этого, в октябре 2010 г., Асад указывает на необходимость введения прямого воздушного сообщения между Венесуэлой и Сирией.
С момента начала сирийского кризиса Чавес безоговорочно стал на сторону Асада и поддерживал его также, как он это делал в отношении Каддафи. Не случайно, что когда Запад начал давление в отношении режима Башара Асада, «Неистовый Уго» назвал последнего «жертвой фашистского нападения».
Потеря Чавеса особенно чувствительна для Сирии и в политико-дипломатической сфере. В октябре 2011 года, когда противники Асада резко усиливают на него давление, Чавес принимает контрмеры дипломатического характера, направив в Дамаск делегацию министров иностранных дел Боливарианского альянса Америк (ALBA). Тем самым он продемонстрировал всему миру, что режим Асада не одинок. Следует особо заметить, что ALBA не является чуждой организацией ни для Сирии, ни для Ирана, где они состоят в качестве наблюдателей.
В свою очередь, Национальная ассамблея Венесуэлы неоднократно призывала международное сообщество не допустить «вмешательства» в Сирии.
Важно и то, что сам Команданте давал Башару Асаду личные гарантии на случай неблагоприятного исхода сирийского противостояния. Эта тема звучала на недавних переговорах сирийского заместителя министра иностранных дел Фейсала Макдада с Чавесом, обещавшим в случае необходимости предоставить президенту Сирии и его семье убежище.
При этом венесуэльский лидер до последнего момента оставался реальным другом Асада. Так, после событий в аль-Хуле 2012 г. даже со стороны России, считающейся главной союзницей режима Асада, всё чаще звучала критика в адрес последнего. Между тем, Уго Чавес в этих очень непростых для Дамаска условиях не только воздерживался от критики в его адрес, но и продолжал по-прежнему всячески защищать его. Поэтому потеря венесуэльского союзника стала для Башара Асада очень серьезной утратой, способной отразиться на его способности к дальнейшему сопротивлению.
Иран
В последние годы Венесуэла являлась также одним из главных союзников Исламской Республики. Благодаря взаимодействию с Каракасом Тегеран успешно противостоял западному давлению. Венесуэла в том числе оказывала Ирану серьезную дипломатическую и политическую поддержку. Не случайно, что Чавес всякий раз посещал эту страну в разгар усиления напряженности в Персидском заливе и лично встречался с её президентом Ахмадинежадом, демонстрируя всему миру, что Исламская Республика тоже не одинока в её противостоянии Западу.
Тем самым, в условиях растущего давления со стороны западных стран по иранской ядерной программе Чавес демонстрировал Тегерану свою поддержку и желание «остановить усилившееся как никогда империалистическое безумие».
Одной из важных составляющих по взаимодействию двух стран было сотрудничество в военной сфере и по работе спецслужб, что приносило Ирану дополнительные средства. Тегеран активно участвовал в подготовке особо приближенных к Уго Чавесу венесуэльских частей специального назначения КСИР (Корпус Стражей Исламской Революции). После провала армейского мятежа 2002 г. Команданте обратил внимание на дополнительное усиление подготовки верных ему подразделений и в этом ему помогали специалисты из Ирана.
В свою очередь, Каракас содействовал Тегерану, помогая всем необходимым целому ряду проиранских группировок, например, той же «Хизбаллы». Тем самым он облегчал взаимодействие между Ираном и союзными ему движениями в условиях повышенного внимания к действиям иранской стороны израильских спецслужб.
Однако главным здесь всё же было сотрудничество в энергетической и торгово-экономической сферах, которое заметно активизировалось после прихода на президентский пост в Иране Махмуда Ахмадинежада в 2005 году. Не случайно, что к настоящему времени их торговый оборот превысил общий объем в 5 млрд долларов.
Но особенно помощь Чавеса оказалась кстати, когда Запад заметно усилил давление на Иран и установил запрет на продажу иранской нефти. С июля 2012 г., когда эмбарго вступило в силу, положение Исламской Республики заметно осложнилось, поскольку до сих пор как минимум половина валютных поступлений в иранскую казну обеспечивались за счет экспорта углеводородов. Одним из результатов стало ощутимое падение курса иранского реала по отношению к доллару и общее ухудшение состояния экономики страны.
Соответственно, заметно уменьшился приток денежных средств в иранскую казну и параллельно этому сокращались возможности Тегерана для ведения антиизраильской борьбы и в частности, поддержки радикальных палестинских и шиитских организаций, действующих в регионе.
В результате финансирование некоторых движений сократилось в два раза. Например, речь идет о палестинской группе «Ансар Аллах», находившейся с 1990 г. в союзнических отношениях с ливанской «Хизбаллой» и финансировавшейся, главным образом за счет Ирана (0.5 млн долларов в месяц). Это была одна из немногих джихадистских группировок, состоявших в длительном союзе с Тегераном и его союзниками.
После того, как к октябрю размеры её финансирования были понижены до 0.25 млн долларов, руководство «Ансар Аллах» объявило о переходе на сторону местных ваххабитских группировок, выступающих против режима Асада и «Хизбаллы». По сути, оно было перекуплено на более значительную сумму представителями катарских и саудовских спецслужб.
Между тем, ситуация для Ирана могла быть гораздо хуже, если бы не помощь со стороны старого друга президента Исламской Республики Махмуда Ахмадинежада, венесуэльского лидера Уго Чавеса, который минимизировал воздействие западных санкций, перекупая иранскую нефть. Чтобы избежать западных санкций, венесуэльская сторона выбрала в качестве рабочей схемы уже опробованный в ходе Ирано-иракской войны 1980-88 гг. вариант, при котором иранскую нефть перекачивали в нейтральных водах на танкеры третьих стран.
Кроме того, Тегеран извлекал выгоду и от участия в проектах по разработке, переработке и транспортировке нефтяных месторождений на территории самой Венесуэлы. Точный объем иранских инвестиций в развитие венесуэльской индустрии «черного золота» неизвестен, поскольку стороны предпочитали не афишировать все подробности подобных сделок, но ясно, что Исламская Республика вложила в эту сферу серьезные капиталовложения.
В результате взаимодействия Ирана с Венесуэлой западные санкции оказались не настолько эффективными, как на это надеялись в Брюсселе и Вашингтоне. Исламская Республика не только не отказалось от реализации своей ядерной программы, но и усилила свои действия против союзников США в регионе, таких как Израиль и Саудовская Аравия. Достаточно указать на активизацию палестинских организаций, в результате чего израильтянам пришлось проводить военную операцию «Облачный столп», а также на усиление выступлений шиитов в саудовской Восточной провинции, где Эр-Рияд добывает значительную часть своей нефти, а также в Бахрейне и Йемене.
Куба
Ещё один серьезный удар смерть Чавеса нанесла по Кубе. К настоящему времени Гавана обеспечивает две трети своих внутренних поставок нефти за счет Венесуэлы (96000 тысяч баррелей в день) по льготной цене. Кроме того, за счет венесуэльского бюджета оплачивались работающие здесь врачи, медсестры, учителя и работники спецслужб, формально помогавшие Каракасу наладить функционирование медицинской и образовательной сферы, а также ряда направлений силовых структур.
За эту «помощь» в кубинский бюджет из Венесуэлы также поступали немалые средства. И в случае сокращения объема подобного сотрудничества Острову Свободы предстоят серьезные испытания.
Несмотря на то, что ранее (с конца 1980-до начала 2000-х гг.) Куба продемонстрировала устойчивость при отсутствии былой советской помощи и в условиях западных санкций, сейчас ситуация заметно изменилась. По мнению Мириам Лейвы, бывшей работницы дипломатической службы с Острова Свободы, а теперь критика кубинского режима, в случае «отсечения венесуэльской нефти наш кризис превратится в хаос, поскольку кубинское правительство не имеет других источников финансирования».
Белоруссия, Северная Корея
И наконец, ещё одну проблему смерть Чавеса представляет для других «недемократических» режимов, устойчивость которых во многом определялась за счет венесуэльского интернационализма. Среди них КНДР и Белоруссия. Именно венесуэльская нефтяная помощь во многом позволила минимизировать этим странам экономические санкции со стороны Запада или выдержать давление соседей.
Не случайно «несгибаемый белорусский лидер» Александр Лукашенко плакал на церемонии прощания с Уго Чавесом. Для него это был едва ли не единственный настоящий союзник, всегда приходивший на помощь в трудную минуту.
И хотя ближайшие соратники Чавеса пока не отказались от обязательств, взятых Команданте, нельзя поручиться за то, что личные гарантии, данные «Неистовым Уго», будут соблюдаться впредь в условиях усиливающегося экономического кризиса в Венесуэле. Очевидно, что в конечном итоге собственные нужды заставят официальный Каракас уменьшить объемы «интернациональной помощи», как это произошло в свое время с Советским Союзом и его союзниками. Вопрос лишь в том, на ком из многочисленных сателлитов Чавеса это отразится в первую очередь.