Страсти в информационном поле по поводу событий в Сирии накалились до предела. Многочисленные российские блогеры тщетно пытаются защитить обреченный режим Башара Асада.
Казалось бы, у него нет тех минусов, которые были у Каддафи. Например, сирийские вооруженные силы выглядят на порядок лучше ливийских как по численности, так и по уровню технического оснащения.
А раз так, то кажется, военная агрессия Сирии не грозит, поскольку она обладает сотнями и даже тысячами ракет «земля-земля», способными причинить серьезный ущерб вероятному противнику в радиусе 200 км от сирийской границы. Определенную уверенность сторонникам правящего режима придает и самая мощная из всех арабских стран система ПВО.
Впрочем, у Башара Асада все же есть очень уязвимые места. Да, его противники внутри Сирии, не имея тяжелого вооружения, не выдерживают столкновения с более многочисленными и лучше вооруженными силами Асада. Не случайно, что за все время противостояния им так и не удалось создать свой «сирийский Бенгази» и надолго занять полностью хотя бы один город. Мятежи, попеременно вспыхивавшие то в одном, то в другом городе, удается гасить.
Однако тем, кто разжигает войну в стране, удалось добиться со стороны властей неадекватных ответных действий, в результате которых число обиженных режимом заметно увеличилось. Как следствие, в бои с представителями режима вовлекаются все новые слои населения. Соответственно, расширяется и ареал противостояния.
Если в марте-апреле 2011 г. столкновения происходили лишь в Дераа, Идлибе и пригородах Дамаска, то теперь в стране не осталось практически ни одного по-настоящему спокойного района. Даже на побережье, считавшемся оплотом режима, продолжают действовать вооруженные отряды оппозиции (главным образом группировка из города Баниаса, расположенного между Латакией и Тартусом).
Таким образом, создалась патовая ситуация. Государство демонстрирует неспособность покончить с боевиками, которые, в свою очередь, пока не в состоянии без внешней помощи сбросить режим.
Тем не менее, так бесконечно долго не может продолжаться. Власть слабеет не по дням, а по часам. И дело даже не в том, что боевики каждый день успешно выбивают представителей режима. Властям не удается с ними покончить, хотя государственные СМИ регулярно рапортуют о разгроме то одной, то другой группировки боевиков, о перехватах караванов с оружием.
Однако силовики Асада демонстрируют неповоротливость в борьбе с мобильными отрядами моджахедов, которые, навязав им удобную для себя тактику борьбы, продолжают сохранять инициативу.
Это заметно на примере всех последних месяцев. Особенно характерно беспомощность режима была продемонстрирована в Хомсе, который неоднократно, но безуспешно зачищали силовики Асада. Несмотря на свою многочисленность и техническое превосходство, они не в состоянии уничтожить проникающих в города боевиков, основные силы которых всякий раз (как и в Алеппо и Дамаске) уходят из-под удара.
Сирийской армии удается вытеснить их, но не уничтожить и после очередной перегруппировки они наносят все более чувствительные ответные удары. А это наводит на определенные мысли относительно общей боеспособности сирийских вооруженных сил, тем более, что в операциях против боевиков в основном принимают участие лишь верные и проверенные части, считающимися элитными.
К тому же окружить город, прочесать его и не допустить бегства боевиков не является сверхзадачей для многочисленных силовиков Асада, обладающих сильной авиацией. Тем не менее, решить ее власти не в состоянии.
Ведь победить протесты одной лишь грубой силой невозможно. Тем более, что в ходе спецопераций силовикам Асада не удалось гасить мятежи точечными репрессиями.
Соответственно, не удается полностью потушить оппозиционные вспышки в Хаме, Идлибе, Дераа, пригородах Дамаска. Установление формального контроля над ключевыми пунктами дает лишь временный эффект. Всякий раз после возвращения того или иного ранее утраченного населенного пункта спецслужбы проводят аресты. Очень редко они успевают задержать настоящих боевиков, но в большинстве случаев обрушивают свои удары на их родственников как «укрывателей бандитов», а также просто подозрительных лиц.
В результате борьба с боевиками становится все более похожей на поединок Геракла с Лернейской гидрой, у которой вместо отрубленной головы вырастала новая, с той лишь разницей, что у «сирийской гидры» на месте одной срубленной головы вырастает две или даже три.
Не случайно, что в уже зачищенных городах и деревнях приходится снова и снова проводить подобные операции, которые распыляют и изматывают силы режима и только вызывают новое озлобление населения. Поэтому число недовольных в стране продолжает расти как снежный ком.
Тем более, что сами власти не делают должных выводов из происходящего. Официальная пропаганда именует вооруженную оппозицию террористами и бандитами и отказывается идти с ними на диалог, не желая тем самым признавать собственные ошибки, совершенные в отношении населения.
Этим во многом и объясняется одно из «открытий» сирийской смуты, во время которой хваленые сирийские спецслужбы проявили полную беспомощность в борьбе с оппозицией. Другим моментом, резко снижающим их эффективность, является тотальная коррупция, пронизывающая власть сверху донизу. Не случайно, что в конце 2011 г. пришлось арестовать начальника мухабарата в Хомсе, который подрабатывал крышеванием контрабандистов, поставлявших в страну оружие и рэкетом предпринимателей.
В глаза бросается и другая характерная деталь: наиболее активное участие в подавлении выступлений до последнего времени играла 4-я танковая дивизия брата президента Махера Асада, состоящая целиком из верных режиму алавитов и служащая его «пожарной командой», которую едва успевают перебрасывать с одного опасного направления на другое.
Весь вопрос, насколько долго силовики Асада будут сохранять подобную мобильность в условиях, когда над их головами, подобно Дамоклову мечу, висит угроза топливного кризиса.
Несмотря на то, что Сирия являлась экспортером нефти, собственных производственных мощностей для выработки горючего для удовлетворения всех потребностей ей не хватало. В условиях установленного Западом эмбарго доставлять его становится все труднее.
Как показывает практика, в условиях санкций главный союзник Сирии в лице Ирана, до сих пор снабжавшего правящий режим всем необходимым начиная от топлива и кончая деньгами, уже не в состоянии это делать. Приходящие спорадически танкеры из Венесуэлы также не могут комплексно изменить ситуацию.
Косвенным признаком этого стало недавнее обращение сирийских властей за помощью в снабжении топливом к Москве, которая незадолго до этого отпечатала для Дамаска новые банкноты для проведения задуманной им эмиссии. Асад оказался в безвыходном положении: он не может не знать, что появление необеспеченных денег на рынке сильно подстегнет инфляцию, но иного выхода у него уже нет.
Впрочем, возможности для оказания помощи Сирии у России невелики. Поставлять время от времени горючее и боеприпасы российская сторона еще может, но вот с более серьезными поставками вроде вертолетов и ЗРК С-300, как показывает практика, все обстоит куда сложнее.
С другой стороны, медленно, но верно, продолжается переход солдат и офицеров, бывших его защитников из числа суннитов, на сторону оппозиции, пополняющих ее отряды.
И продолжающиеся три недели бои в Алеппо служат лишь дополнительным подтверждением тому, что Асад проиграл битву за Сирию. До сих пор лояльность этого города, являющегося финансово-экономической столицей страны, давала ему призрачную надежду выстоять. Но теперь эти надежды становятся тщетными.
Совершенно ясно, что без определенной поддержки населения этого города несколько тысяч боевиков не только не смогли бы в него проникнуть, но и держаться столь продолжительное время, не имея тяжелого оружия, которое есть у армии Асада.
Разумеется, падение захваченных оппозицией районов Алеппо является делом времени. Противопоставить что-либо серьезное бомбардировкам с воздуха и артиллерийским обстрелам оппозиция не в состоянии.
Приходящие из этого города кадры свидетельствуют о заметных разрушениях. У Асада было два основных варианта развития событий в Алеппо: сравнительно быстрый захват удерживаемых боевиками районов, а также их скорейшая зачистка с целью недопущения ухода живой силы противника, и сценарий Хомса, в котором противостояние длится уже больше года.
Впрочем, даже если бы ему удастся реализовать первый сценарий и ликвидировать большую часть вооруженных оппозиционеров в этом городе, он уже проиграл главную битву в Сирии – за умы и сердца значительной части сирийцев, о чем и свидетельствуют события в Алеппо, по сути, парализовавшие деловую активность финансово-экономической столицы Сирии.
Мощная предпринимательская прослойка этого города во многом определяла экономическую ситуацию в стране. И если до весны 2012 г. большая ее часть в той или иной степени поддерживала Асада, то теперь ее настроение существенно изменилось.
Разумеется, что далеко не все сирийские бизнесмены решили принять сторону оппозиции. Просто тех, кто уже устал от затянувшейся войны и мечтает любой ценой ее прекратить, становится все больше.
Некоторое время после введения антисирийского эмбарго у местного бизнеса оставалась надежда на то, что это ненадолго и что проблема как-то решится. Одни полагали, что санкции ударят сильнее по той же Турции, на которую во многом ориентировались местные деловые люди, чем по Сирии, что заставит Эрдогана от них отказаться. Другие, оторванные от реальной жизни большинства сирийцев, не исключали того, что Асад сможет побороть своих противников. Или, на худой конец, как-то с ними договорится.
Однако полтора года непрекращающейся и все более расширяющейся войны развеяли эти ожидания. Если война продлится еще несколько месяцев, то значительной части сирийских бизнесменов грозит разорение. Поэтому многие из них представителей желают, чтобы война кончилась как можно скорее.
Наблюдая на примере событий в Хомсе, Алеппо и Дамаске, что Асад физически не может уничтожить радикальную оппозицию, они все больше начинают сомневаться в его способности выиграть эту битву.
Их деловое чутье заставляет многих склоняться на сторону будущих победителей, способных восстановить отношения с соседями, с которыми они еще недавно вели бизнес и лишились его. Часть из них готова переложить за это вину на Асада и его окружение, которые довели ситуацию в стране до такого состояния, когда значительная часть сирийцев взяла в руки оружие.
Впрочем, серьезный удар, который получил правящий режим в Алеппо, не исчерпывается лишь колебаниями в настроениях деловой элиты и парализованной активностью сирийской финансовой столицы.
Боевики успешно противопоставляют технической мощи армии Асада тактику войны против объектов инфраструктуры, крайне важных для жизнеобеспечения того или иного города и страны в целом.
В числе первых удачных примеров были подрывы на железных дорогах и трубопроводах, начавшиеся весной 2011 г. Но наиболее полно эта тактика была продемонстрирована зимой 2011-12 гг. в Хомсе.
Боевики навязывали правительственным силам вести сражение в городских кварталах, вынуждая разрушать жилой фонд и инфраструктуру снабжения, делая непригодным для жизни этот третий по величине город страны. Повторение этого произошло в еще большем масштабе в Алеппо.
В результате появление десятков и сотен тысяч беженцев ложится дополнительным грузом на и без того расшатанную санкциями экономику страны, которая испытывает перебои с электричеством, газоснабжением и даже поставками некоторых видов продовольствия.
Несмотря на введенное Западом и соседними странами эмбарго, определенная деловая активность наблюдалась во всех крупных городах, но боевые действия не оставили ей места. В этих условиях при таком раскладе Башар Асад теряет последние внутренние резервы страны.
Еще более тяжелая ситуация складывается для него в наименее обеспеченных сельских суннитских районах, недовольных колоссальной разницей в доходах с городской буржуазией. Ведь далеко не везде семья из нескольких сирийских селян имеет месячный доход даже в 200 долларов. Стоит ли удивляться тому, что многие из них идут в боевики на зарплату 30-40 долларов в день?
Недовольство суннитов режимом вызвано и другой причиной: за время правления Башара Асада алавитская верхушка нарушила равновесие, установленное при его отце Хафесе Асаде, в свою пользу. Несмотря на то, что официальная сирийская пропаганда пытается представить подобные утверждения выдумками «Аль-Джазиры», на деле именно так это и обстоит.
Разумеется, представители режима могут сколько угодно указывать на то, что большинство в правительстве составляют сунниты. Но это мало что значит, поскольку истинный вес и влияние имеют ключевые посты в силовых структурах, под которыми прежде всего следует иметь ввиду спецслужбы. Их почти полностью контролируют представители алавитов.
Была ли у Башара Асада возможность если не избежать такого поворота событий, то минимизировать опасное развитие ситуации? Безусловно, была. Перед глазами Асада был пример Алжира, хунта которого в 1990-е гг. сумела расколоть исламистов тем, что по сути, подкупила часть из них, пустив их в парламент. Тем самым оппозицию удалось расколоть и ослабить.
Однако Асад не рискнул даже легализовать хотя бы часть настоящей оппозиции, наотрез отказавшись сделать это тем же «Братьям-мусульманам». Впрочем, далеко не от одного сирийского президента зависело конечное решение данного вопроса. Очень многое решает его окружение, не желающее даже в такой час делиться властью, и смертельно боится реформ.
Как бы там ни было, сохранить свою власть над страной в том виде, в каком она была до марта 2011 года, режиму уже точно не удастся.