Как известно оказаться в грозу вдали от укрытия и на равнине – неприятное происшествие, а в высоких горах это можно назвать очень сложной ситуацией, оказавшись в которой придётся порой смириться со случившимся. Однако есть некоторые правила, исполнение которых поможет выжить в штормовых условиях. Опишу три показательных случая из моего альпинистского опыта.
Попадать в грозу во время восхождений мне приходилось не раз. Один из таких случаев произошёл в Фанских горах. Мы шли на пик Алаудин по южной стене и уже на самой вершине нас накрыла гроза. Команда оказалась в облаке, точнее во взвеси из мелких водяных капель. Никаких внешних признаков грозы не было. Ни с того ни с сего раздался резкий короткий, но оглушающий хлопок на высокой ноте, как будто рядом лопнула скала или кто-то щёлкнул гигантским бичом.
День был в разгаре, вспышки молнии видно не было. Затем щелчок повторился и мне только тогда пришло в голову, что мы попали в эпицентр сильного, но короткого шторма. Мой напарник поднялся на самую высокую точку горы и в этот момент дождь полил потоком, так что его струи покрывали его, как ниспадающий вниз полог. В этот момент снова раздался хлопок и искры окутали моего напарника с головы до ног. Они как бы ниспадали струйками и растекались по скале у его ног.
Парнишка замер на пару секунд и когда искры стекли с него полностью и затем продолжил двигаться. Мы быстро, как могли, покинули вершину и вскоре вышли из грозового облака. Молнии били в стороне от места нашего спуска и не были опасны для нас. Через короткий промежуток времени облако рассеялось, и гроза прекратилась.
Другой случай произошёл на Кавказе. Мы поднимались на вершину Вольная Испания по северо-восточному ребру и были уже выше ключа (самое сложное место на маршруте), на так называемых «украинских ночёвках». Была уже вторая половина дня и тут гроза накрыла нас, довольно неожиданно. С первыми разрядами молний, мы собрали по максимуму всё наше железо: карабины, крючья, скальные молотки, закладки, ледорубы, кошки и закрепи их метрах в десяти над нашей головой. Это было сделано, на тот случай если молния саданёт поблизости. А её, как известно всё железное привлекает. У нас оставались крючья, на которых была сделана станция и по карабину на каждого, для самостраховки. Молнии на нашу удачу били по ребру метрах в пятидесяти выше нас. Но, каждый раз, когда приближался разряд (а они шли как бы по кругу, то удалялись, то приближались), все волосы на теле становились дыбом. Особенно забавно было то, что брови вставали щёткой и шевелились. Потом начались обильные осадки в виде крупной снежной крупы. Точнее это был поток града величиной с горох. Этот поток накрывал нас с головой. Мы сверху накрылись тентом от палатки и таким образом разделили этот поток. Значительная часть его летела через наши головы по тенту (мы на себе чувствовали его тяжесть), а другая часть потока проникала под тент, и мы стояли, погрузившись в него по пояс. Потом, вероятно, потеплело и начался дождь в пересмешку с градом. С каждым зарядом дождя в гребень над нами били молнии. Осадки и гроза прекратилась только к ночи. И всё это время у нас не было никакой возможности покинуть место нашего обитания, открытого всем ветрам и стихии.
Но, пожалуй, самый неприятный опыт я получил, оказавшись в очень сильный шторм на склоне Эльбруса, чуть выше скал Пастухова. Уже было темно, начало грозы проявилось свечением всех выступающих на моей одежде деталей. Голубоватым нимбом были окутаны острые края воротника парки, одна из моих телескопических палок заклиналась на морозе, я убрал её в рюкзак, и она торчала из него, как антенна. Так вот эта железяка мало того, что была окутана голубоватым свечением и искрилась, она ещё и зуммерила, громко на противной высокой ноте. Достаточно было поднять указательный палец вверх на уровне лица, он тоже начинал светиться и звенеть, причем, если его поднимать выше, он светился ярче и звенел громче. Очки я к тому времени уже снял, поскольку наступила ночь и пошёл снег, который больно бил по лицу и глазам. Точнее он не шёл и даже не мёл, и не валил, а надвинулся на меня стеной, сбивая с ног. При морозе примерно в минус двадцать градусов по цельсию валил очень мокрый снег. Он облепливал меня всего моментально и превращался в толстую корку льда, при моём движении эта корка ломалась почти вся и осыпалась осколками. Проблема была в том, что на лице эту корку приходилось ломать руками, в противном случае невозможно было ни глядеть, ни дышать.
Но, вскоре всё стало ещё хуже. Молнии начали бить вокруг меня как из пулемёта, в глазах вертелся калейдоскоп из множества огней, я уже не видел ничего. Даже временами не мог позиционировать своё положение в пространстве. Падение ощущал плечами и спиной. После того как поднимался недолго мог стоять, поток снега и сильный ветер сбивали меня с ног моментально. Гроза усиливалась, рёв шторма оглушал и был непрерывен, молнии били рядом с такой частотой, что воспринимались уже, как непрекращающиеся ослепляющее свечение. Конечно же ориентироваться и куда-либо идти в такой обстановке нет никакой возможности. Помню, что катился куда-то вниз кубарем, через несколько оборотов останавливал движение, применяя отработанную ранее до автоматизма технику самозадержания и на ощупь пытался определить нахожусь ли рядом с ледниковой трещиной. Если оказывался в непосредственной близости от таковой обходил её на четвереньках, поскольку подняться в полный рост, не было никакой возможности.
Через некоторое время вышел из грозового облака, точнее из плотной снежной субстанции и продолжил спуск уже на ногах. Облако было выше меня и светилось, поэтому свой путь я видел великолепно. Спускался до того уровня, где снег под ногами уже был достаточно податливым, для рытья ниши. Выкопал себе яму укрываясь от стихии. На мою удачу, моё убежище оказалось на краю ледниковой трещины. Погрузившись на дно моей ямы, я сел на пятую точку и вытянул ноги, они-то и обрушили стенку снега отделявшую мою нору от пропасти. Мои ноги свисли с края трещины и получился естественный сток в бездну для углекислоты (она тяжелее воздуха и поэтому занимает низины любого объема). Если укрывающиеся в снежных пещерах не заботятся о таком стоке, они рискуют задохнуться в той углекислоте, которую выделяют при дыхании.
Вот, в общих чертах, все перипетии с которыми может столкнуться человек, попавший в грозу в высокогорье.