Что такое Дальний Восток для России сегодня? С одной стороны – потенциал, стратегический запас роста экономики. С другой – демонстрация полной экономической беспомощности государства, дезинтеграции и нарушения управления.
ОТСУТСТВИЕ полноценной доктрины «промышленной политики» превратило ситуацию на Дальнем Востоке в национальное бедствие, социальную катастрофу. Сегодня там преобладают «чемоданные настроения». Люди стремятся любым путем и под любым предлогом перебраться в Центральную Россию. И уже открыто говорят – мы понимаем, что завтра здесь будет Китай.
Но вот пришел Абрамович на Чукотку и «сотворил чудо». Его уже на моржовых клыках аборигены вырезают. А чего сделал-то? Элементарную вещь – управляемость наладил. Вроде как. Может, это все и «под пистолетом» делается, полукриминально. Но эффект есть.
Предлагаем очередной рассказ профессора Православной академии Владимира Махнача. Он подготовлен под эгидой Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) и Клуба мировой политической экономики и посвящен русскому Дальнему Востоку.
Разговор этот особенно актуален тем, что регион может стать наиболее уязвимым местом России. Самое время нам, россиянам, понять: насколько нужен и чем является для нас Дальний Восток? Неправильно поймем – люто пожалеем…
Желали единой России и титула «Третий Рим»
РУССКИЕ попали в Сибирь, за Урал или, как тогда говорили – «за камень», еще в XII веке. Первыми были новгородцы. Они пришли на Югорскую землю в нижнем течении Оби. Освоение это носило не колонистский, а скорее колониальный характер. Мы ходили туда за пушниной, поскольку это был самый дорогой продукт, который вывозила Россия. Хотя уже тогда вывозили и соль, и дерево, и металлы, и даже некоторые изделия. Но пушнина была самым дорогим товаром: европейцы к тому времени свою пушнину потеряли.
Так продолжалось недолго. Начались ограничения, связанные с приходом Орды и нашим вассальным к ней отношением. Но Орда быстро распалась – уже в начале XIV века. Ей вышел возраст.
Вышибли турецкого шпиона из Сибири
ЛИКВИДИРОВАВ Орду, мы вовсе не кинулись на восток. Наоборот, у нас тут же возникли дипломатические отношения с Казанью, появилась дипмиссия у сибирского хана, предка легендарного Кучума.
По сути дела, осколкам Орды мы предлагали: будьте независимы, чеканьте свою монету, имейте ханов, но будьте нам верны. Мы же были лояльны к золотоордынским ханам? Теперь вы будьте к нам лояльны. Больше претензий не было: лишь бы пленных в Казань не угоняли.
На протяжении 70–80 лет нами велась дипломатия «кнута и пряника» в отношении казанцев. И Москва вовсе не беспокоила сибирцев. Мы хотели одного – чтобы в Казани, Астрахани, Нарыме были лояльные к нам ханы. Когда в 1552 г. русские войска взяли Казань, это произошло потому, что на казанском престоле оказалась крымская династия. При том крымцы – это совершенно другие татары, совершенно другой этнос. Случайно названия одинаковы. А крымцы – вассалы султана Консантинополя. Поэтому недалеко от Москвы тогдашнее московское правительство просто не могло себе позволить пребывать турецкому шпиону. А так и сейчас, может быть, существовало бы Казанское ханство.
Мы слишком рано пошли «за камень»
Взявши Казань, мы поглядели на Урал. Вот тут и произошла одна из наших величайших трагедий. Нам рано было «за камень», рано было расселяться в Сибирь. Народа не хватало. Его и сейчас не хватает. Про то, что народа не хватало, знали все: у любого самостоятельного купца был товар, а народа, которому его можно предложить, не было. Любой воевода или земский староста считал людей, подчиненных лично ему, загибая пальцы.
Мы бы и сейчас горя не знали, если бы пошли за Урал, восстановив народонаселение. Для начала освоили бы малороссийские земли. Пошли бы туда хотя бы в XVII в. или даже позже. А не в XVI, как это реально произошло.
Но было два серьезных основания продвигаться на восток. Во-первых, обнаглел прекрасный военный, сибирский хан Кучум. Ему тоже были нужны деньги, и он начал нападать на Строгановские владения. А семью Строгановых наша царствующая династия примечала особо. Они единственные на всей Руси имели титул «именитых людей» – больше таких не было. Строгановы были богаче любого боярина, хотя боярин по рангу был неизмеримо выше, чем «именитый человек». За счет своих богатств Строгановы могли содержать войска. Поэтому еще совсем молодой, не превратившийся в тирана, царь Иван IV даже разрешил им содержать на службе своих казаков. Более того, в Соликамске и Сольвычегодске – неофициальных столицах Строгановых – были свои стрельцы и артиллерия. А Строгановы были прежде всего «солевыми королями» и хотели себя защитить. К тому же были они и «королями пушными». Поэтому им было выгодно поддерживать пушные экспедиции наших поморов и казаков.
Кончилось все это блестящим походом, который непонятно откуда взявшиеся современные «русоведы» сейчас любят поливать грязью. Более всего достается Ермаку Тимофеевичу. Хотя отчаянная экспедиция Ермака – это спровоцированная Строгановыми попытка защитить границы их рубежей. Ермак вел преимущественно донских казаков и поморов. Тех, кто прибился. Были у него и свои нехитрые интересы – получить пушной ясак, откупиться от царя.
Вот и побили так, что «за камень» стало ходить неопасно.
Народ бежал от первого террора в русской истории
ЧТО происходило? Да просто народ побежал от Ивана IV. Есть исследования писцовых книг академика Веселовского, профессора Зимина, профессора Скрынникова. Люди бежали так, что в центральных уездах Русского, или Московского, государства «запашка» – то есть площадь под пахоту – сокращалась в 10–12 раз. А куда бежали? Бежали в Литву, вовсе не считая это непатриотичным. Там было много русских, которым еще не объяснили, что они украинцы и белорусы. Бежали на Дон – это естественно, с Дона-то выдачи нет. А самые отчаянные бежали в Сибирь. И пошла-покатилась целая волна.
Тем временем авторитет хана Кучума у своих азиатских соседей – алтайцев, Алтын-хана – сильно упал. Его Сибирского ханства уже не боялись. А больше там никого не оказалось. Вообще никого.
А «завоеватели» говорили местным коренным сибирским народам, что московский царь изволит брать меньший пушной ясак, чем брал Кучум. Кто ж не согласится? Им – вотякам (иначе остякам) – нынешним хантам, вогуличам – нынешним манси, почему не присягать российскому царю, если он уменьшил пушной ясак? А места там было сколько угодно для всех, включая и русских. Вот и покатились в Восточную Сибирь: ни у кого отвоевывать ничего не надо – лишь бы дойти.
После Урала можно было остановиться на Оби.
А у русских своя геополитика
ЕСТЬ такая наука – геополитика. Один из ее жесточайших и абсолютно верных постулатов гласит: границы не устанавливаются международными договорами, а всегда тяготеют к естественным рубежам. Вот и границу Руси можно было установить на Оби. Тем более что до Оби мы еще в XII в. ходили, а тут век XVI. В чем проблема? Знакомые земли. Дошли до Оби, а за Обью – опять никого. Там свободнее, вольготнее, чиновников нет. И пошли еще дальше.
Следующий рубеж – Обь – Иртыш. Там еще кто-то был. Это все же кучумовские земли. Но ниже впадения Иртыша в Обь – опять никого.
Следующий естественный рубеж – Енисей с Ангарой, и выход на берега Байкала. Естественно, с возможностью забайкальской торговли. Можно было опять остановиться. К тому же, южнее Байкала были буряты, по сути, это северные лесные монголы (лесостепные). Но севернее Байкала, на Ангаре и Енисее, опять никого. Поэтому покатились дальше.
На юг не шли. Почему? А там везде горные гряды – и махать кайлом в забое никто особо не стремился. На востоке же обширные равнины с большим количеством воды и очень неплохим климатом. Последний рубеж, который мог бы быть, – река Лена. Но за ней тоже никого. Вот и получилось, что уже в конце XVI в. основали Томск.
В это время на Дальний Восток прорвались отчаянные вологодцы: Семен Дежнев и Поярков. Потом казаки – Москвитин, Ерофей Хабаров (это уже XVII век).
Никто им не мешает: иди на здоровье. Ни убивать, ни гнуть в бараний рог никого не приходилось. Говорили – обижать вас не будем, платите «с дыма», «с чума», «с юрты» в год соболем и белкой. И очередной эвен или эвенк понимал, что ему это нетрудно. А ему везли всякие редкие для него вещи – стальные ножи, утварь и прочее.
Мы нигде не могли остановиться и растягивались все чудовищнее.
Русские спасали эвенов от якутов
В так называемой Якутии, или Республике Саха, русские появились в XVI веке. А якуты – позже, в XVII. Первое коренное население – это эвены, субэтонос – почти то же самое, что и эвенки, но все же с отличиями. Якуты и эвены – это доблестные таежные охотники. Они знали тайгу насквозь и серьезно конкурировали между собой. Но эвены были с луками и в шкурах. А якуты – в железных панцирях и с мушкетами. Им и досталась нынешняя Якутия.
Нам есть кем гордиться на Дальнем Востоке
РУССКИЕ добирались и до Аляски. Ее видел еще Семен Дежнев. Добирались до Калифорнии, имели там владения. Пытались даже основать колонию на тогда еще не оккупированных американцами Гавайях. И делали все без помощи государства, сами, при полном его наплевательском отношении. Мы должны были сидеть там: индейцев окрестить и сохранить.
Вот тут все «пошло и поехало»: Невельской открывает устье Амура и воздвигает русский флаг на южном берегу лимана – азиатском.
Другой достойнейший русский человек – капитан первого ранга Завойко – строит и укрепляет Охотск. После чего, получив сведения Невельского, организует экспедицию и основывает Владивосток.
У русских появляется новый генерал-губернатор: Муравьев. Будущий граф Муравьев-Амурский. Он наводит порядок во всей Сибири: делает тракты, ямскую гоньбу, школы в огромном количестве. Сейчас говорят, что в России были одни воры – но при этом были: Кауфман-Туркестанский, Муравьев-Виленский, Муравьев-Амурский.
На Дальнем Востоке было тоже три гиганта. Был и еще один человек, создавший русский Дальний Восток: епископ Камчатский, Алеутский и Курильский – самый первый – Иннокентий. Последние 10 лет он был Московским митрополитом, поэтому зовется Иннокентий Московский. Он – святой, и сейчас почитается. Отличился же он не в Москве, а на Дальнем Востоке, где начал служить еще юношей, постригшись в иеромонахи. Почему у нас в Святцах нет Невельского вместе с Завойко и Муравьевым-Амурским? Неизвестно.
Губернатор, архиерей и два настоящих моряка и первопроходца – они все и сделали. «Три богатыря и один святитель» – совершенно точно сказано.
Геополитические тайны «двубереговых» держав
ОДНА из норм геополитики – «двубереговая» держава должна устойчиво держаться за оба берега и тяготеть к ним всей своей жизнью. Так что с выходом на Тихий океан мы существенно изменили свое геополитическое качество.
Так и американцы, как только закрепились на Атлантическом побережье Америки, сразу же полезли на тихоокеанское: из Сан-Франциско в Сиэтл забегал паровозик.
А мы с тех пор так и не имеем Дальний Восток, сомасштабный европейской территории России в сельскохозяйственном, промышленном, научном и культурном отношении. Ничего хорошего из этого не будет. У нас там всерьез должны быть свои Сиэтл, Сан-Франциско и Лос-Анджелес.
Между Дальним Востоком и нашей европейской территорией лежит Сибирь. Это довольно широкая полоса с климатом значительно лучшим, чем в Москве. Там суровее зима, но и лето длиннее почти на месяц. Воды хватает, и все бурно растет. На Дальнем Востоке есть практически все. Вокруг Сахалина шельфовая нефть – ее почему-то продают не китайцам, корейцам или японцам, а американцам. Причем месторождения эти явно недоразведаны.
А на отмелях Сахалина и Курил без счета рыбы и морепродуктов. Но все съедают японцы.
Европейский снобизм и великие географические открытия
В XVI–XVII в. русские сами составляли карты, читали исторические хроники, летописи и священное писание. А вот в XVIII в. начали читать ученых «европеев». Уж какое они нам зло при этом нанесли! Во времена Чингисхана, то есть во времена Александра Невского, было известно, что река Амур впадает в Лену широким устьем. А еще знали совершенно поразительную вещь – что есть остров Сахалин.
Но в XVIII в. про остров Сахалин начисто забыли. А вся Европа, а за ней послушненько и Россия, «убедились», что есть «полуостров Сахалин».
Потом до нашего убогого сознания «европейские товарищи» довели, что у Амура вообще «устья нет» и он «исчезает в песках». Хотя в мире есть одна такая река: бешеная «Желтая река» – Хуанхэ. Больше таких рек, которые теряются в песках, на планете нет. Отчего происходила такая тупость?
В XVIII в. нам было некогда заниматься Сибирью и тем более Дальним Востоком. Слишком много дел было в Европе: началась «большая европейская политика».
Нашими проблемами в европейской России воспользовались китайцы. В 1689 г. тогда еще сильное Маньчжурское правительство устроило нам хорошую головомойку, заставив подписать Нерчинский договор – унизительный и позорный. На него до сих пор любят ссылаться товарищи с берегов Хуанхэ. Хотя сами после этого подписали Пекинский и Айгунский договоры – по нему граница России и Китая должна проходить по южному берегу Амура.
…В 1848 г. от стрелки Васильевского острова, то есть биржи в Санкт-Петербурге, ушел в плавание упрямый, но довольный (поскольку пробил такое плавание – почти половину кругосветного) капитан-лейтенант Невельской. Тот, который реально докажет, что вот он – Амурский лиман – и есть устье Амура. И Сахалин – это остров.
Именно он открыл нам дорогу на Дальний Восток. До этого добраться терпимо можно было только до Байкала. Оттуда до Охотска вел зимник. Очень тяжелый.
А если уйдем?
ЕСЛИ мы двинемся с Дальнего Востока на запад, то... во-первых, потеряем Транссибирскую магистраль – самое быстрое сообщение между атлантическим и тихоокеанским побережьями. Эту инфраструктуру надо развивать, она для нас может быть дороже нефти.
Если мы покатимся оттуда всерьез, ведь исторически мы так и не смогли остановиться ни на Урале, ни на Оби, ни на Енисее, то потеряем самое большое наше достояние – озеро Байкал. Почти одна двадцатая часть мировых запасов пресной воды, возобновляемый ресурс, который питают 360 рек и ручьев.
Беспокойство вызывает неопределенность с распродажей шельфовой нефти, неустойчивая позиция в отношении наших рыбных ресурсов и морепродуктов.
Но более всего настораживает вот что – это началось при Горбачеве, а завершал Ельцин: очень старательно разрушали и списывали Тихоокеанский флот – корабли и инфраструктуру. А у нас всего два океанских флота – Северный и Тихоокеанский. Остальные морские – Балтийский, Черноморский. С большой готовностью на Тихоокеанском флоте уничтожили два авианесущих крейсера. А новых пока нет. И вряд ли скоро будут. Это пугает.
Начало. Продолжение – в следующем номере.