Извечная мечта любого крестьянина – выращивать свой урожай на своей земле. Под лозунгом: «Земля – крестьянам!» век назад немногочисленная партия большевиков смогла разбудить достаточно инертные сельские массы срединной России и сподвигнуть их на борьбу с помещиками и латифундистами за коллективные идеалы. На юге империи зажиточные кулаки, наоборот, насмерть бились с красными за свои наделы. Вся суть кровавой Гражданской войны – это борьба сторон конфликта за справедливое распределение земли-матушки.
Спустя 100 лет ситуация повторяется. С одной стороны – фермеры-крестьяне, садоводы и огородники, которых прессуют и доят все кому не лень. С другой – латифундисты из агрохолдингов и стоящие за ними государственные институты и крупные чиновники, для которых мелкий собственник как кнопка на стуле – не шибко больно, но дюже неприятно…
Пять старушек – целый рупь
Есть такой старый злобный анекдот, в котором у Раскольникова спрашивают: «Ты зачем, Родион, за 20 копеек старушку-процентщицу убил?» – «Не скажите, Порфирий Петрович, пять старушек – уже целый рупь получается». Почти любой крупный бизнес в отечественных парниковых условиях ведёт себя точно так же. Крушит «старушек» направо-налево, подминая под себя всё новые и новые куски собственности и земли.
Пожалуй, наиболее наглядно это происходит в сельском хозяйстве, заниматься которым вдруг – из-за продовольственных контрсанкций, государственной поддержки импортозамещения и девальвации рубля – стало чрезвычайно выгодно. Достаточно сказать, что некоторые хозяйства на зерновых имеют до 100% чистой прибыли. Всего же за прошлый год совокупная прибыль сельхозпредприятий, по данным Росстата, составила более 250 млрд рублей. Вот за этот кусок пирога и идёт настоящая война!
Самые ожесточённые сражения ведутся за гектары пашни. Агрохолдинги, состоящие из десятков, а порой и сотен более мелких фирм, с помощью местного административного ресурса и правоохранительных органов всеми законными и незаконными методами отжимают паи у фермеров, скупают землю у муниципальных администраций. Казалось бы – земли в России завались, всем хватит!
Но официальные цифры Росреестра говорят о другом. На 2015 год общая площадь земель сельхозназначения в стране составила 385,5 млн га. Из них только половина, а именно 196,2 млн га, являются сельскохозяйственными угодьями. Самых ценных земель, пашни, – всего (по разным оценкам) от 115 до 121,5 млн га. По подсчётам экспертов консалтинговой компании BEFL, в 2015 году в собственности юридических лиц (читай – крупных и средних агрофирм) было 17,3 млн га. А всего 43 крупнейших агрохолдинга распоряжались почти 8,5 млн га российской пахотной земли!
По расчётам Института конъюнктуры аграрного рынка, на крупнейшие хозяйства приходится примерно 15–18 млн га пашни. Это 20% от всех посевных площадей в стране. Причём следы большинства конечных бенефициаров этих латифундий ведут в такие милые и тёплые офшорные местечки, как Багамские острова, Британские Виргинские острова, Каймановы острова, Белиз и т.д. Например, по данным СМИ (со ссылкой на систему «СПАРК»), головная компания АПХ «Мираторг» – кипрский офшор Agromir Limited, две головные компании из холдинга «Черкизово» – Capital Partners Ltd и CG Marketing & Finance Ltd зарегистрированы на Бермудских островах, а головная компания «РусАгро» – Ros Agro Plc располагается на Кипре.
С другой стороны, по данным Росстата, за последние 10 лет количество крестьянских (фермерских) хозяйств сократилось в 1,6 раза: с 285 тыс. в 2006‑м до 174,6 тыс. в 2016 году. Только вдумайтесь – на 175 тыс. фермеров приходится 18 млн га, и столько же узурпировали крупнейшие хозяйства! И останавливаться на достигнутом явно не собираются (см. Справку «АН»)…
Ваши не пляшут
Понятно, когда такие монстры с фактически неограниченным финансово-административным ресурсом «заходят» на сельские территории, то районные и губернские власти резко улучшают своё благосостояние, силовые структуры теряют присущую им бдительность, а крестьяне лезут в петлю. Причём в буквальном смысле слова. В Волгоградской области покончил с собой фермер. Наложил на себя руки крестьянин с Кубани, у которого по решению суда отобрали 1000 га земли в пользу крупного землевладельца. Средняя полоса России, Юг, Дальний Восток, Алтай – вот краткая география самоубийств фермеров за последние 5–7 лет. Время самого расцвета и становления агрохолдингов.
Конечно, местные пытаются протестовать. Кубанские фермеры ещё в прошлом году собирались отправиться на своих тракторах в Москву, напрямую к президенту Владимиру Путину. Но доехали только до штрафов и административных арестов за свои прегрешения. Причём «подарки» раздавали те же местные суды, в которых мелкие сельхозпроизводители пытаются решить свои земельные споры с латифундистами.
Такая же история с «вежливыми фермерами» произошла и весной этого года. Зачинщиков тракторного марша предусмотрительно обвинили во всех смертных грехах типа месячной задолженности в неуплате алиментов и отправили под административный арест. С главами муниципальных образований провели разъяснительную беседу на уровне районов. 26 марта – в день начала марша – практически все дороги между станицами Кубани и Ставрополья были заблокированы усиленными нарядами полиции.
– Это была не местная инициатива. На краевом или областном уровне мы чувствуем проблему противостояния представителей агрохолдингов, в подавляющем большинстве приезжих, и нашего крестьянского населения. Но сделать на уровне края мы ничего не можем. Необходимо вводить федеральные законодательные ограничения на владение или аренду земель сельхозназначения, но Москва то ли не видит в этом проблемы, то ли делает вид, что её не существует, – поделился с «Аргументами недели» крупный региональный сельхозчиновник.
А Москва, точнее головное ведомство – Минсельхоз, действительно в упор не замечает агрогигантов!
– Каждый год сельхозпредприятия страны отчитываются перед государством толстой книжкой отчётов. Однако агрохолдинги не представляют сводной отчётности, чтобы можно было сложить общую картину их сельскохозяйственного функционирования – каждая из их организаций отдельно представляет информацию. В том числе и по государственной поддержке. Например, нет поддержки «Мираторга», есть поддержка их отдельных хозяйств. Это удобная позиция, так как не видно, сколько государственных субсидий уходит на поддержку отдельных и очень крупных частных бизнесов.
Для того чтобы понять, кому уходит большая доля государственных субсидий, нужно проводить отдельную работу: выбирать на сайте Минсельхоза тех, кому государство одобрило самые крупные субсидии, потом – по другим открытым базам – выбирать собственников этих компаний. Тут могут быть сюрпризы. Например, собственником организаций – крупных получателей государственных субсидий через цепочку лиц может быть юридическое лицо, зарегистрированное в офшоре. Хорошо ли, когда субсидируется не просто иностранное лицо, а юрлицо из офшора?
И так по любому вопросу: холдинги из телевизора вещают, что «кормят страну», – но насколько кормят за государственный счёт, ничего точно сказать нельзя, – говорит директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда.
При этом в официальном списке системообразующих предприятий страны, которым государство будет помогать в сложные моменты, числятся не отдельные сельхозорганизации, а крупнейшие холдинги. Совсем как тот знаменитый суслик из фильма «ДМБ», которого никто не видит, а он есть.
Справка «АН» и компании BEFL
По данным на 1 января 2016 года, значительная часть земель категории сельскохозяйственного назначения находилась в государственной и муниципальной собственности – 255,3 млн га (66,5% земель категории), в собственности граждан – 111,1 млн га (29,0% площади категории), в собственности юридических лиц – 17,3 млн га (4,5%).
В структуре частной собственности на землю в целом по России наблюдалось сокращение показателя площади земельных участков, находившихся в собственности граждан (уменьшение в 2015 году составило 144,2 тыс. га), при одновременном увеличении площади земельных участков, находящихся на праве собственности у юридических лиц (увеличение в 2015 году составило 871,8 тыс. га).
Чужие здесь не ходят
Каждый год по Госпрограмме развития сельского хозяйства федеральный бюджет расщедривается для сельчан на умопомрачительные 200 с лишним миллиардов рублей. Казалось бы – приличные деньги, сажай и радуйся!
– Эти средства не достанутся селу, не пойдут на развитие сельских территорий, не достанутся крестьянину, а растворятся в крупнейших агрофирмах, которыми владеют 20–25 богатейших семей страны. Располагая такими финансами, они продолжат вытеснять крестьянина из села, очищая территории для себя. Я называю это крестьянским геноцидом. Часто говорят, что крупные хозяйства – это благо, мол, продукция у них получается дешевле. Враньё! Построить с нуля одно скотное место в два квадратных метра у простого фермера стоит 250–300 тысяч рублей. В крупном хозяйстве оно почему-то обходится в 600–900 тысяч. Причём мелкий производитель практически никогда не выбьет за него компенсацию, а агрохолдинг – всегда, – оппонирует бодрым рапортам председатель общественного движения «Федеральный сельсовет» фермер Василий Мельниченко.
С пахарем Мельниченко согласны и большинство опрошенных «АН» экспертов.
– Из-за того что холдинги не заявлены в отчётах как единый вертикально интегрированный комплекс, очень трудно ответить на вопрос экономической устойчивости тех или иных видов сельхозпроизводителей, – говорит доктор экономических наук Шагайда.
Хотя, по статистике, производство в личных подсобных хозяйствах и снижается, но его объёмы всё равно остаются значительными. Так, мелкотоварные производители выращивают 76% всего российского картофеля и 67% другой овощной продукции. Их «большим братьям» якобы это невыгодно. Зато в тех областях сельхозпроизводства, в которых либо есть экспортный потенциал, либо цены на конечную продукцию внутри страны зашкаливают за все разумные пределы, крупный агробизнес только усиливает свои позиции. Главная заповедь для него – это прибыль для видимых и невидимых акционеров, а кормление отечественного населения – задача десятого порядка.
Совершенно иные приоритеты у хозяев небольших ферм и крестьянских хозяйств. Так как до сетевых магазинов их фактически не допускают (не говоря уже об экспортных молочных реках и кисельных берегах!), то они снабжают в основном население окрестных городов. Например, по данным АККОР, из 20 фермеров, которые хотели бы заняться молочным скотоводством, государственную поддержку получает только один. Хотя своего молока России катастрофически не хватает. На излёте социализма – в 1990 году – РСФСР производила 55,7 млн т молока. В 2015‑м – всего 30,8 млн тонн. Поголовье бурёнок, по данным Росстата, за эти проклятые четверть века упало с 20,6 млн голов до 8,4 миллиона.
– А если бы пропорции госпомощи поставить с головы на ноги, мы могли бы завалить весь мир нашей продукцией, – резюмирует Мельниченко.
Два мира – два Шапиро
Наши руководители с юридическим и прочим непрофильным образованием очень любят красоваться в сшитых на заказ у западных портных костюмах на фоне озимой или яровой пшеницы. Рассуждая при этом о помощи отечественному сельхозпроизводителю. Обычно это происходит не на маленькой семейной ферме, не в крестьянском хозяйстве, а у «агрария», имеющего в портфеле сотни тысяч гектаров пашни. После этих визитов на счастливчика, и без того не бедствующего, проливается золотой бюджетный дождь. До недавнего времени считалось хорошим тоном убеждать юриста-чиновника, что, мол, всё в холдинге построено на западный манер – рачительно, технологично и инновационно. Сейчас прозападная риторика не в моде, и слава богу, что миллионерам хотя бы врать не надо.
Ведь в мире аналогов нашим суперагрогигантам, да ещё имеющим от госбюджета многомиллиардные дотации, просто нет. Ни в Южной, ни Северной Америке, ни в Европе, ни в старой доброй Англии. Нигде! Только на Украине да в Казахстане. Отечественная монополизация сельского хозяйства, как и демократии, идёт по суверенному пути развития.
По словам профессора Иерусалимского университета, эксперта по сельскому хозяйству ФАО и Всемирного банка Цви Лермана, даже крупнейшие американские мясоперерабатывающие компании не имеют своих сельхозугодий ни в пользовании, ни в собственности. Сырьё для них – и свинину, и говядину, и птицу выращивают на множестве семейных ферм строго по контрактам. Таким образом, работа и деньги за неё достаются простым трудягам, пашущим на своей земле. И, конечно, речи о какой-то господдержке для американских агрохолдингов просто не идёт.
То же самое с выращиванием зерновых, небывалым урожаем которых из года в год любят хвалиться наши министры-латифундисты и вице-премьеры – землевладельцы. По данным профессора Лермана, всё, подчёркиваем, ВСЁ американское зерно выращивается на самостоятельных фермах по контракту с крупными переработчиками. При этом 66,4% американских ферм имеют в среднем менее 40 га земли. 31,4% – владеют 40–800 га. И только 2,2% ферм имеют в своём распоряжении более 800 гектаров. Голимые нищеброды по российским масштабам! Правда, эти «нищеброды» собирают в год в среднем под 400 млн т всех зерновых культур против 120 млн т у нас.
Каток идёт по селу
«Это хорошо, что американцы трясутся, глядя на наш рынок», – отлил в граните несколько лет назад загадочный премьер Медведев, посещая очередной агрогигант. Не знал, видно, отчего на самом деле трясутся американцы, может, от смеха? Ведь монополизацию и латифундинизацию они прошли ещё во второй половине ХIX века. В то время осатаневшие от денег городские капиталисты кинулись организовывать огромные сельскохозяйственные фабрики по образу и подобию промышленных корпораций на зачищенной от индейцев земле. В народе их обозвали «бонанзы», или «золотое дно». Господдержки по современному российскому обычаю эти монстры тогда не получали, в итоге обанкротились и развалились. Землю пришлось отдать местным ковбоям и фермерам на условиях долгосрочного выкупа.
У нас коренное крестьянское население впрямую пока не отстреливают (хотя бывали случаи), но вся мощь государственного катка уже катит по фермерским хуторам и сельским поселениям. Убивают, или, на чиновничьем новоязе, «оптимизируют», сельские школы. Только по официальным данным, с начала «сытых» двухтысячных за 14–15 прошедших лет их количество уменьшилось с 45 100 до 25 900. То есть примерно в 1,7 раза! Больниц – в 4 раза – с 4378 в 2000-м до 1064 в 2014 г., амбулаторно-поликлинических учреждений – в 2,7 раза – с 8389 до 3064. Отток сельского населения, преимущественно трудоспособного возраста, за десять последних лет составил более 3,5 млн человек. То есть государство, по сути, целенаправленно проводит политику депопуляции сельских территорий, освоенных потом и кровью отцов и дедов сегодняшних крестьян.
– Приходит «крупняк», вначале за пять тонн зерна в год арендует у местных стариков земельные паи, которые обрабатываются пришлыми бригадами. Районные власти спустя пару лет закрывают детсад, школу и больницу. В результате работы нет, учителей нет, врач – за сотню километров. Молодые и семейные уезжают, продавая свою землю тем же «варягам». Такая скоординированность действий власти и агробизнеса у меня лично не вызывает удивления, это планомерные решения, которые одобрены на самом верху. Всю страну надо просто поделить между несколькими агрохолдингами, принадлежащими приближённым к ней бизнесменам. Но это наша земля, и мы её не отдадим, – говорит краснодарский фермер Алексей Корнилов.
И с ним согласны десятки, если не сотни тысяч крестьян. Их руки привыкли к вилам, а не офисным ручкам. И не дай бог, если лозунг: «Земля – крестьянам!» вновь станет актуальным сто лет спустя.