«Жизнь и смерть побитого термометра» – так назывался материал, опубликованный на страницах «АН» (№110, 09.06. 2008 г.). Газета подняла непростую проблему: куда девать медицинские отходы? Во многих регионах России таким мусором специально никто не занимается, потому что нет федерального закона.
Но после публикации в «АН» случились подвижки сразу в нескольких регионах страны. Об этом опыте мы, несомненно, расскажем. Возможно, он окажется полезным. Но сама проблема как была, так и остается: цивилизованного рынка услуг по утилизации медицинских отходов в России до сих пор не существует. И этому есть причина: мусор, в том числе и медицинский, – это «золотое» дно для так называемых мусорных королей. Именно их смрадный бизнес стопорит принятие столь нужного закона по «больничным» отходам, которые ученые называют страшнее ядерных.
Нога из реки Сога
Медицинские отходы – это не только кровавые бинты и вата с гноем, пластыри и пипетки, но и термометры, кровоостанавливающие жгуты, капельницы, одноразовые шприцы, спринцовки или канюли. Прибавьте к этому отрезанные руки-ноги и другой «человеческий материал». На многих полигонах твердых бытовых отходов (ТБО) этого добра – завались. И не только на полигонах…
Публикация «Жизнь и смерть побитого термометра» начиналась почти как триллер: в одной из больниц города Лянтор (Сургутский район, Югра) после операций по отъему конечностей эти самые конечности выдавали родственникам в обыкновенных полиэтиленовых пакетах. Данными случаями заинтересовалась прокуратура. Поэтому медики, устыдившись таких поступков, стали поступать с отрезанными частями человеческого тела иначе.
Летом этого года страшная находка взбудоражила все Пошехонье. В реке Сога дети обнаружили часть человеческой ноги. Она плавала на поверхности реки, завернутая в обрывки белого халата. Прокуратура Пошехонского района начала проверку. Было возбуждено уголовное дело. Однако вскоре его закрыли, так как ничего криминального не нашли. Нога была отрезана во время операции в Пошехонской районной больнице. Утилизацию поручили санитару С. Тот вышел на берег реки и выкинул конечность в воду. Этот случай стал поводом для более тщательной проверки больничного учреждения. Выяснилось: от всех удаленных органов и тканей в этой больнице избавлялись похожим образом. И таких случаев по всей стране – сотни!
Из читательской почты «АН»
Почти все свалки в стране криминализированы, как наша помойка под Иркутском. Конечно, медицинские отходы самые противные, там много хлора. Но даже это не пугает мусорщиков. Они принимают весь хлам. Потом появляются бомжи. И растаскивают все, даже пакеты, на которых зеленкой написано «гинекологическое отделение». Михаил Баяндин
Антракс на пороге
– По официальным данным, в России ежегодно образуется около 1 миллиона тонн медицинских отходов, – рассказывает «АН» доктор биологических наук, профессор Александр Маркин. – Но эти цифры явно устарели. Согласно последним исследованиям, которые есть в данных Комиссии Общественной палаты по вопросам регионального развития и местного самоуправления, только в Москве за год образуется более 250 тыс. тонн медицинских отходов. Средняя больница в крупных городах производит 350–400 кг медицинских отходов в сутки. Основной объем инфицированных медицинских отходов вывозят на полигоны ТБО даже без специальной обработки. Бродячие собаки, крысы, бомжи или сильный ветер могут принести со свалок эпидемии очень тяжелых болезней: чуму, холеру, сибирскую язву, или, как ее еще называют, антракс.
540 тонн – в одной больничке
Идем дальше. В областной больнице Челябинска прокуроры во время рейда обнаружили более 540 тонн медицинских отходов. Из них 290 тонн – опасные, а более 6 тонн – чрезвычайно опасные. Нарушения были выявлены и в областном Бюро судебно-медицинской экспертизы. Что любопытно. Приобретение установок для термической утилизации отходов было профинансировано областным Минздравом еще в 2007 году. Но в медицинские учреждения это оборудование так и не поступило. В адрес главврача и министра здравоохранения области были внесены представления. Один из них – уже бывший министр здравоохранения Челябинской области Виктор Шепелев.
Из почты «АН»
Предлагаем именовать медицинские отходы как отходы здравоохранения, т.е. в сокращении «03». Это будет восприниматься более критическим образом большинством населения России.
Евгений Лисицын, г. Ноглики, Сахалинская область
Да здравствует мыло душистое!
Санитарно-техническое состояние многих лечебно-профилактических учреждений (ЛПУ) наводит на очень мрачные размышления. В руках «АН» оказался материал недавней проверки лечебных учреждений Краснодарского края. Износ стерилизующей аппаратуры в некоторых больницах составляет до 100% (Брюховецкая и Тбилисская районные больницы). Дезкамерное оборудование имеет 90–100% износа: это больницы Абинского, Кореновского, Щербиновского районов, а также психбольница Приморско-Ахтарска. А вот Центральная районная больница Ейского района много лет не может решить вопрос по использованию одноразовых полотенец в родильном отделении, в перевязочных кабинетах нет достаточного количества одноразового стерильного белья, не всегда используются стерильные пеленки для новорожденных. А в процедурных кабинетах инфекционной больницы г. Армавира нет даже жидкого мыла и кожных антисептиков.
Как же эти больницы работают в таких, можно сказать, фронтовых условиях? И какие медицинские отходы они в результате «выкатывают»?
Острые медотходы
Отсутствие мыла, кожных антисептиков или прачечной – это не все проблемы.
Прокурором Куньинского района Псковской области недавно направлены в суд заявления об обязании Куньинской центральной районной больницы провести санитарно-противоэпидемические мероприятия. Прокуроры выяснили: использованные ампулы, шприцы и иные препараты медицинского назначения в Куньинской лечебнице сжигались в печах, используемых для отопления самих фельдшерско-акушерских пунктов. В фельдшерско-акушерских пунктах не было специальных приспособлений для снятия иглы – иглосъемников, устройства для отсечения игл – иглоотсекателей и устройства для сжигания игл – деструкторов.
К слову, по данным Всемирной организации здравоохранения, ежегодно в мире из-за нарушения правил проведения инъекций регистрируется от 8 до 16 млн. случаев инфицирования вирусом гепатита В; от 2,3 до 4,7 млн. случаев инфицирования вирусом гепатита С; от 80 до 160 тыс. случаев инфицирования ВИЧ. Известны отдельные факты инфицирования медицинского персонала при несоблюдении правил сбора, хранения и транспортировки медицинских отходов. Особенно высок эпидемиологический риск при травмах с нарушением целостности кожных покровов – ранениях острыми инфицированными предметами.
Закона до сих пор нет
– Федерального закона о медицинских отходах как не было, так и нет, – рассказывает «АН» профессор, доктор медицинских наук Михаил Беспалов, – но попытки его создания предпринимались. В 2002 г. депутат Госдумы Михаил Рокицкий внес на рассмотрение соответствующий законопроект, в котором было дано четкое определение понятия «медицинские отходы», содержались правила их сбора, транспортировки, захоронения и уничтожения. Проект активно обсуждался. И на предварительных слушаниях получил поддержку. Но принят так и не был. Что же мешает рождению федерального закона?
Короли в погонах
«Мусорные короли» плодятся по всей России. Две маленькие заметки из Воронежской области на новостной ленте под рубрикой «Криминал» наводят на очень интересные размышления.
Первая новость. Контрольно-счетная палата Воронежа проверила деятельность муниципального казенного предприятия (МКП) «Производственное объединение по обращению с отходами». Выяснилось, что руководство МКП продало часть активов и стало их арендатором у новых владельцев. А замгендиректора МКП заключил договоры субподряда с акционерным обществом «Воронежэко», в котором сам же занял кресло директора. Потери бюджета за год превысили 90 млн. рублей.
Вторая новость. Заместитель директора Воронежского казенного предприятия по переработке ТБО вынужден был обратиться в региональное управление ФСБ, потому что к нему явились некие «инвесторы». И потребовали освободить кресло начальника. Вместе с «инвесторами» появились люди, назвавшиеся сотрудниками спецслужб. Сегодня идет проверка «наезда». Городская Дума уже неоднократно пыталась обратить внимание правоохранителей на воронежских «помойных королей». Но правоохранительные органы как будто бы ничего не слышат.
Информация к размышлению
В 1 грамме бытовых отходов содержится 0,1–1 млрд. микроорганизмов, в 1 грамме медицинских – 200–300 миллиардов.
На одного жителя России в год приходится почти 25 кг медицинских отходов, в том числе 8,6 кг – опасных и чрезвычайно опасных.
Аквапарк на заводе
А как уничтожают медотходы за границей? Во многих городах Франции установлены специальные аппараты. Центральный мусоросжигатель для больниц действует в городе Бордо. В Великобритании во многих больницах стоят паровые утилизаторы, которые перерабатывают изделия из стекла, пластика, а также перевязочные материалы и чашки Петри. В Японии технология переработки на мусоросжигательных заводах настолько чистая, что на одном из этажей располагается аквапарк.
А есть ли у нас агрегаты для уничтожения медотходов?
– Есть, это так называемые инсинераторы, – говорит эколог Владимир Дроздов. – Они успешно внедрены и работают в Санкт-Петербургской городской туберкулезной больнице №2, в военных госпиталях Ростова-на-Дону и Краснознаменска (Подмосковье), а также в бюро судебной экспертизы Ленинградской области.
Мусорное трио
Между тем есть регионы, где с пониманием относятся к этой проблеме. На лидирующих позициях находится Липецкая область. Из общего потока ТБО в регионе уже исключены ртутьсодержащие отходы. Для них установлены специальные контейнеры в больницах и поликлиниках. В противотуберкулезном диспансере появилась установка «Ньюстер‑10».
От Липецка не отстает Екатеринбург. Там реализован проект «Совершенствование системы обращения с медотходами». В структуру этого проекта входит схема раздельного сбора медицинских отходов по классам опасности.
Но пока таких регионов, где действуют установки по обеззараживанию и сжиганию медицинских отходов, очень немного. Причина та же – отсутствие федерального закона и присутствие на полигонах ТБО «мусорных царьков», связанных тесными узами с главами местных администраций и коррумпированными правоохранителями.
Справка «АН»
Инсинератор – (с англ. «зажигалка») – утилизаторы, предназначенные для сжигания всех видов отходов.
Стокгольмская конвенция
Помойный бизнес в России устроен примитивно‑просто. Свои доходы мусорщики получают в основном от приема отходов. Мусор нужно привезти на свалку и купить входной билет. Стоимость «мусорных» билетов на свалках с 2007 г. повысилась более чем в 10 раз. Если раньше за грузовик с отходами (10 тонн) платили 600 руб., то сегодня 6–7 тысяч. И еще очень большие деньги приносит продажа оборудования для сбора отходов.
Но Россия 22 мая 2002 г. подписала Стокгольмскую экологическую конвенцию, по которой могла бы получать большие ресурсы. Конвенция подписана, но не ратифицирована. Почему? При ратификации требуется правдиво рассказывать о наличии в стране необходимых технологий, о количестве производств, источниках загрязнений, количестве полигонов и их «начинке»… Но кто же это будет делать?
Тем временем полигоны каждый год выдирают из тела России десятки гектаров плодородной земли. Но проблема не только в потерянных территориях, а в том, что эти земли кишмя кишат опаснейшей заразой. В Минздраве об этой проблеме знают, но считают, что решать ее должно Министерство природных ресурсов и экологии. Однако в Минприроды уверены: медицинские отходы – это прерогатива ведомства Татьяны Голиковой.
Пока они разбираются между собой, «мусорные кладовые» принимают на смрадных полигонах новые огромные партии больничной заразы.
Серые схемы
Как больницы избавляются от своего мусора?
– В большинстве российских больниц сегодня действуют так называемые серые схемы, – рассказывает «АН» эколог Владимир Дроздов. – Больницы как бы предварительно стерилизуют отходы, а фирмы-партнеры вывозят их уже как обычный бытовой мусор. Это очень доходный бизнес. При этом мусорщики могут приплачивать больницам за пластик и серебро: сегодня в больницах широко распространена практика легальной скупки использованных шприцев, капельниц и рентгеновских пленок. Кому же выгодно, чтобы отходы уплывали на полигоны твердых бытовых отходов? И куда идут серебро и пластик из лечебно‑профилактических учреждений?
Биотопливо из пациентов
Но корыстное отношение к медицинским отходам прослеживается не только у нас. В продвинутой Америке одна очень «светлая» голова придумала, как бороться с больничными отбросами. Доктор Алан Биттнер, владелец клиники пластической хирургии в Беверли-Хиллз, провел более 7 тыс. липосакций у толстых пациентов. И выкачал из них много жира. Этого продукта эскулапу хватало для заправки нескольких личных автомобилей. Биттнер не только не скрывал своего ноу-хау, но и всячески пропагандировал его на личном сайте lipodiesel.com. Он писал: идею использовать жир в качестве биотоплива предложили ему сами пациенты.
Но в отношении Биттнера было начато расследование. Дело в том, что в Калифорнии использование медицинских отходов для заправки транспортных средств законодательно запрещено. Именно поэтому действиями врача заинтересовались и Департамент здравоохранения Калифорнии, и прокуратура. Не исключено, что хирургу удастся уйти от ответственности. Он уже закрыл клинику в США и перебрался в ЮАР вместе со своим «изобретением».
Только вот вопрос – куда сливают аналогичный жир у нас? Ответ: чаще всего в городскую канализацию.
Ассоциация чистюль
У «мусорных царьков» появляются серьезные конкуренты. В Кемеровской области создана и действует Кузбасская ассоциация переработчиков отходов. В нее вошли семь предприятий, которые работают с отходами более 110 наименований. Директор ассоциации – завкафедрой экстракции и рециклинга черных металлов Сибирского государственного индустриального университета, доктор технических наук Екатерина Волынкина. Первый буклет, выпущенный ассоциацией переработчиков («Путеводитель по отходоперерабатывающим предприятиям Кузбасса») предваряет цитата Дм. Медведева: «Сектор чистых технологий невозможен без решения вопросов утилизации и вторичного использования отходов. …современный вариант ответа на ситуацию – создание в стране целой отходоперерабатывающей индустрии».
Ассоциация в Кузбассе работает очень энергично. Общественная палата Кемеровской области с подачи членов ассоциации обсудила предложения о запрещении захоронения опасных отходов на территории области и страны в целом. Предложения направлены депутатам Государственной думы. Подождем решения? А вдруг наши сидельцы наконец осознают, что дальше этот маразм терпеть нельзя, особенно если принять во внимание «качество» сегодняшней медицинской помощи.