Про май 1945 года написано и сказано немало. И все же редакция надеется, что материалы, опубликованные на этом развороте, будут любопытны читателю. Известные подробности событий 65-летней давности не должны быть забыты, а неизвестные интересны всегда.
Станислав Лекарев:
Штурм Берлина в цифрах и фактах
Сначала – общеизвестные факты. Падению нацистcкой столицы предшествовала Берлинская наступательная операция, начавшаяся 16 апреля 1945 года. Всего в берлинской операции участвовали 1,9 млн. советских солдат и офицеров, более 6 тыс. танков. Берлинская операция была оплачена жизнями почти 80 тыс. солдат и офицеров. Свыше 270 тыс. получили ранения.
Командование вермахта пыталось любой ценой сдержать наступление Красной армии. Надеялись выиграть время для того, чтобы заключить сепаратный мир с Великобританией и США. С этой целью для обороны Берлина собрали около миллиона солдат, 1,5 тыс. танков. Не помогло.
Первыми ворвались на окраины Берлина танкисты 1-го Белорусского фронта. Войска 1-го Украинского фронта осуществляли стремительный маневр по выходу к Берлину с юга и запада.
Фюрербункер
Подземный бункер, в котором в последние дни войны скрывался Гитлер, был построен на глубине 17 метров под землей в саду рейхсканцелярии. Толщина стен – 4 метра. Имел два этажа. На верхнем – столовая, комнаты для гостей, кухня, ванные комнаты, спальни, телефонная станция, помещения охраны и др. На нижнем – жилые помещения. Под личные апартаменты фюрера были выделены две комнаты. Над софой висел пейзаж голландской школы. Над рабочим столом – овальный портрет Фридриха Великого. У кровати – сейф. В одном из углов – кислородный баллон (на случай прекращения подачи воздуха). Четыре запасных выхода вели в сад рейхсканцелярии.
Рейхстаг
Бои за Рейхстаг начались 29 апреля. Парламент Третьего рейха брал 79 стрелковый корпус. Перед штурмом Военный совет 3-й ударной армии вручил своим дивизиям девять Красных знамен. Одно из них, под №5, было передано 150‑й Идрицкой стрелковой дивизии. Самодельные красные знамена, флаги и флажки имелись во всех передовых частях. Их вручали штурмовым группам из числа добровольцев, которые должны были прорваться в Рейхстаг.
В 13 час. 30 мин. началась мощная артиллерийская подготовка. Прямой наводкой вели огонь три батареи 1957-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка. Их поддерживали батареи 328‑го артиллерийского полка и 674-го стрелкового полка.
На штурм пошли 30 апреля. От разрывов фаустпатронов и ручных гранат в помещениях парламента возник пожар. Эсэсовцы дрались за каждый лестничный пролет.
Особенно упорно эсэсовцы обороняли лестницы, ведущие на верхние этажи. Одним из первых в здание Рейхстага ворвался бывший боец штрафной роты разведчик 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта старший сержант Иван Лысенко. Еще на первом этаже положил более двадцати гитлеровцев. Стал Героем Советского Союза.
В тот день на скульптурной фигуре «Богиня победы» Красное знамя укрепили и разведчики 136-й армейской артиллерийской бригады сержанты Г.К. Загитов, А.Ф. Лисименко, А.П. Бобров и А.П. Минин.
Но задание гласило — знамя должно быть над куполом Рейхстага. И туда рвался 1-й батальон 756-го стрелкового полка под руководством капитана Неустроева. Впереди действовала 1-я стрелковая рота и разведчики лейтенанта А. Береста со Знаменем. Это были сержант М.А. Егоров и младший сержант М.В. Кантария. Их сопровождали лейтенант А.П. Берест и автоматчики из роты старшего сержанта И.Я. Съянова. Путь по полуразрушенной лестнице к куполу здания они пробили гранатами и автоматным огнем. В ночь на 1 мая по приказанию командира 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии полковника Ф.М. Зинченко над Рейхстагом было развернуто знамя Военного совета 3-й ударной армии. Оно и вошло в историю как Знамя Победы.
Не стоит спорить о том, кто был первым. Ведь за время штурма в разных местах рейхстага всего было установлено около 40 красных знамен, флагов и флажков. Главное, что никто из героев штурма рейхстага не забыт.
Что Смутило англичан
1 мая 1945 г. МИ-6 получила от своего сотрудника в Каире (он работал под прикрытием корреспондента газеты «Дейли экспресс») следующую информацию. На аэродроме в Реусе, что в 80 км юго-западнее Барселоны, приземлился германский самолет, на котором находились высокопоставленные нацисты. По данным английского разведчика, один из пассажиров тщательно закрывал лицо. После посадки этого самолета на аэродром был вызван военный губернатор Барселоны, который затем звонил по телефону в Мадрид. Позднее на испанском самолете загадочные пассажиры вылетели в неизвестном направлении. Это одно из сообщений, породивших последующие версии о бегстве Гитлера.
Охотники за головами
Сразу же после взятия Берлина началась охота за головами. Особый интерес для охотников из советского СМЕРШа, американской УСС и британской МИ-6 в тот период представляли главари рейха, руководящие сотрудники спецслужб Германии и, конечно, ученые, работавшие на нацистов.
Больше розыскники преуспели в добывании военно-промышленных секретов рейха. 5 мая советские войска захватили ракетный центр Германии на острове Узедон. Тут же приступили к демонтажу захваченного оборудования.
Американцы не отставали. В первые послепобедные недели они вывезли в США 500 ведущих специалистов по ракетной технике. Заодно прихватили 8 тонн секретной документации, представляющей данные о более 1 млн. запатентованных и незапатентованных изобретений по всем отраслям науки и техники. Эти материалы были спрятаны в шахте в 80 км от города Нордхаузен.
Американским войскам сдался главный конструктор «Фау-2» 33-летний Вернер фон Браун.
Удалось им захватить и руководителя немецкой «тарелочной» программы Рудольфа Шривера вместе со всей командой. Это были сотрудники Пражского секретного конструкторского бюро по созданию новых видов вооружений вермахта. Это они создали известный опытный образец принципиально нового по конструкции летательного аппарата в форме диска.
Зато наши на линии «Восточного вала» в районе Мезеритц в селе Хохвальд в последние дни войны обнаружили подземный военный завод, где в трех отсеках были хранилища с музейным имуществом. Весь груз был в немецкой упаковке. Каждый из 500 ящиков имел свои шифр и нумерацию. В срочном порядке все было вывезено в СССР.
Победная медаль
Правительство СССР и Президиум Верховного Совета СССР учредили медаль «За взятие Берлина», которой были награждены более 1 млн. 82 тыс. солдат и офицеров. 187 частям и соединениям Красной армии, наиболее отличившимся при штурме вражеской столицы, было присвоено почетное наименование «Берлинские». Более 600 участников Берлинской операции удостоены звания Героя Советского Союза. 13 человек награждены второй медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза. Москва дважды салютовала 2 мая победителям: в 21 час залпами из 222 орудий, а в 23 часа – из 324 орудий.
«В шесть часов вечера после войны»
Был про войну, любовь и День Победы фильм «В шесть часов вечера после войны». Снял его Иван Пырьев с Мариной Ладыниной и Евгением Самойловым в главных ролях. Музыку сочинил Тихон Хренников. Песни из фильма полюбили все. А сценарий написал поэт Виктор Гусев, автор сценария фильма «Свинарка и пастух». Так вот в финале этого фильма после трагических, полных драматизма боев зритель видит сцену, когда в небе Москвы гремит салют Победы. В этот момент на Каменном мосту у Кремля встречаются влюбленные герои картины. В шесть часов вечера после войны. Так они договорились еще в дни боевых действий. По картине можно судить, что эта сцена происходит в теплое время года. Весной. Герои стоят на мосту, одетые в легкую одежду. Звучит музыка. Сентиментальные зрители в этот момент смахивали слезу.
Мало кто знает, что по первоначальному сценарию Варя Панкова (героиня М. Ладыниной) погибла. Картины ликующей Москвы, встреча с любимым – лейтенантом Василием Кудряшовым (Е. Самойлов) задумывались как ее предсмертное видение – печальное, но оптимистичное по своему духу. Однако режиссер решил отказаться от кинематографической условности и уже в 1944-м показать завтрашнюю Победу. И – предугадал событие.
Елена Съянова:
Два предательства Мартина Бормана
В канун краха Третьего рейха многие, в том числе Геринг и Гиммлер, предали Гитлера тем, что попытались вести собственную игру. Из всех кандидатов на пост фюрера гипотетического четвертого рейха, пожалуй, только Борман, крепкий и сильный, цепко державшийся за жизнь, сохранил верность фюреру до конца. Так, во всяком случае, принято считать.
Фюрер остается в Берлине
Мартин Борман вел дневники. В них он сухо и кратко фиксировал происходящие события: по три-четыре, редко – пять строчек на каждый день.
«Пособием для разгадки загадок» назвал эти дневники историк Лев Безыменский. Одна из таких загадок: все-таки предал или не предал Борман своего фюрера?
Читая дневник Бормана, делаешь вывод: суббота, 21 апреля, была, видимо, последним днем, когда у ближайшего окружения Гитлера еще оставалась надежда на спасение.
Если в предшествующих записях Борман упоминает такие события, как «обед», «ужин», «помолвка», «день рождения», в которых ощущаются относительная стабильность и порядок жизни, то 22 апреля появляется запись, в буквальном смысле перечеркнувшая как настоящее, так и все надежды на будущее со своим фюрером.
«Все, кто пожелает, могут уезжать, – заявил тогда Гитлер. – Но я никогда не покину Берлина. Никогда!»
«С предложенным перемещением за океан, на юг согласен»
Такая телеграмма была отправлена Мартином Борманом вечером того же 22 апреля 1945 года. Текст ее говорит сам за себя. А ведь едва Гитлер объявил, что не покинет Берлина, Борман вместе с Геббельсом стал первым, кто публично поклялся фюреру остаться с ним и разделить его участь, какой бы она ни была!
Таким образом, первое предательство Мартина Бормана можно датировать 22 апреля 1945 года.
23 апреля Борман не сделал в дневнике никакой записи. 24 апреля – сухое сообщение о назначении Вейдлинга комендантом Берлина. 25 апреля: «Геринг исключен из партии»!
Гитлера вывела из себя телеграмма Геринга о том, что он, Геринг, готов взять на себя все полномочия преемника, и если до 12 ночи не получит ответ, то будет считать, что воля фюрера не свободна.
26 апреля: «Гиммлер и Йодль задерживают дивизии, перебрасываемые нам на выручку»!
Нужно заметить, что Борман крайне редко ставил в конце предложений восклицательный знак. И в этих двух восклицаниях проступает торжество: оба соперника – презиравший его, Бормана, Геринг и проклятый, всезнающий Гиммлер – повержены и посрамлены!
Борман надеется… Пусть все летит в чертям, но он наконец-то получит то, к чему шел так долго. А на что, собственно, надеялся Борман?
Оставаясь с Гитлером до последнего, он рассчитывал всех «пересидеть» и получить из рук фюрера преемственную (а значит, законную) власть.
За свою карьеру Борман сумел решить немало сложных задач. Но в эти апрельские дни перед ним встала настоящая проблема: следовало правильно угадать момент, чтобы успеть принять «законную» власть непосредственно из рук Гитлера. Но при этом не «пересидеть» возможность выбраться из бункера живым.
А время шло… Красная армия штурмом брала улицу за улицей, дом за домом…
Истерика
И 27 апреля Борман срывается в настоящую истерику:
«Мы стоим за фюрера и погибнем вместе с ним. Мы верны ему до смерти. Другие думают, что действуют из «высших побуждений». Они жертвуют своим фюрером, а их неверность, черт подери, похожа на их «честь»!
28 апреля: «Наша имперская канцелярия превращается в руины!», «Мир на краю гибели!» Борман узнал: запасной аэродром в Тиргартене полностью выведен из строя.
Можно себе представить, как терзали сомнения этого внешне бесстрастного человека! НЕ пересидеть бы! Ведь это верная смерть, конец надеждам, всему, что он уже так тщательно продумал!
А фюрер, этот ходячий труп, все тянет… Еще и жениться надумал.
Только 29 апреля в 4.00 была подписана вторая часть политического завещания Гитлера. С этой минуты он, Мартин Борман, – министр по делам партии.
И наконец – свершилось!
Запись в дневнике Бормана: «30 апреля: Адольф Гитлер – Ева Б. – напротив обоих имен руна смерти».
Борман срочно подписывает телеграмму Деницу о назначении того рейхспрезидентом. В следующей телеграмме он сообщает о своем прибытии. А до этого Дениц ничего не должен предпринимать. Потому что теперь он, Борман, душеприказчик Гитлера и его преемник. Теперь он здесь главный!
Наконец наступил этот момент! Главное было выбраться из подземного царства теней Гитлера! Только выбраться – о дальнейшем Борман уже позаботился. (Позже в его портфеле среди прочего будет обнаружен и план перевода партии на нелегальное положение: «фюрер-2» готов был работать и в подполье).
Последняя запись в дневнике Бормана: «1 мая: попытка прорыва».
Нацарапано явно наспех…
Потом они все, кто вместе с Борманом группами прорывался от рейхсканцелярии (Кемпке, Баур, Бергольд, Науман, Аксман), будут давать разные показания о смерти Бормана. Возможно, путая следствие, возможно – просто вспоминая каждый свое.
Дальнейшее покажет: точнее всех оказался Аксман, описаший Бормана, лежавшего навзничь рядом с доктором Штумпфеггером.
В 1972 г. оба скелета будут найдены и идентифицированы. Заключение о смерти выглядит так:
«Обвиняемый (Борман) и д-р Людвиг Штумпфеггер умерли ранним утром 2 мая 1945 года – примерно между 1.30 и 2.30 часа – в Берлине».
Пересидел…
Ярослав ВЯТКИН, военный эксперт «АН»:
«Лука» И «Емеля», Победившие Гитлера
Солдаты воюющих армий всегда дают прозвища своему оружию и оружию противника. Были такие клички и в Великую Отечественную – иногда уважительные, иногда презрительные, иногда с соленым солдатским юмором. В дни, когда мы вспоминаем Великую Победу, вспомним и эту подробность – подобные мелочи порой о войне говорят больше толстых томов.
«Катюши» и «Андрюши»
Например, наиболее популярную реактивную систему залпового огня (РСЗО) БМ-13, как все знают, звали «Катюшей». Большинство считают, что это по названию популярной песни. Есть другая версия – прозвище пошло от маркировки «КАТ» на первых сериях реактивных снарядов РС-132. Немцы звали БМ-13 «Сталинским органом» – из-за рева, издаваемого при стрельбе.
Но кроме «Катюш» БМ-13 на фронте были и другие РСЗО. В частности, мощные реактивные снаряды М-30. Их за характерную форму головной части звали «Лукой» – по имени героя классической нецензурной поэмы Баркова. А вот не менее мощные снаряды М-31 звали «хрен в сметане» – опять же за форму и за консервирующую смазку, которую перед стрельбой требовалось оттереть. Самоходные установки БМ‑31 по аналогии с «Катюшами» звались «Андрюшами».
«Зверобои» и «зверобойчики»
«Доставалось» от фронтовых шутников и ствольной артиллерии. Гаубицу М‑30 звали «Матушкой», пушку-гаубицу МЛ-20 – «Емелькой», понятно, по буквам индекса. 152-миллиметровая тяжелая САУ СУ-152 (она же КВ-14) за своевременное появление на фронте почти одновременно с немецкими «Тиграми» и «Пантерами» и успешную борьбу с ними звалась «Зверобоем». А вот более позднюю ИСУ-152 чаще звали опять-таки «Лукой» или «елдой». Видимо, на такие мысли наводил толстый ствол 152‑миллиметровой гаубицы-пушки с дульным тормозом. Что ж, наши могли себе позволить шутить. Немцы это орудие звали более уважительно: «Dosenoffner» – «консервный нож».
Менее грозную, чем СУ-152, СУ-85 звали «Зверобойчиком».
Противотанковая 45-миллиметровая пушка звалась «Прощай, Родина». А 57‑миллиметровая пушка ЗИС-2 – «Смерть врагу, конец расчету», «Ствол длинный, жизнь короткая». Прозвание отражает сущность работы противотанковой артиллерии – если вражеские танки не уничтожены первой серией выстрелов, расчету надо прятаться: танки или расстреляют, или раздавят. Хотя как раз ЗИС-2 поражала немецкие танки отлично. Немцы свою 37-миллиметровую пушку Pak-35/36 звали «колотушкой», «дверным молотком» или «рождественской хлопушкой» – за околонулевую эффективность против советских Т-34 и КВ.
«Братские могилы» и «зажигалки «Ронсон»
Танки, почти любые, иногда звались «братской могилой» – экипажи погибали (но и побеждали) вместе. Нам по ленд-лизу поступала и американская техника, в частности танк М4 «Шерман». Его в войсках любили и нежно звали «эмча» – от первых букв индекса. Заметим – в СССР «Шерманы» шли в основном с парой дизелей, они были менее пожароопасны, к тому же склонность к детонации зарядов у «эмчи» была ниже, чем у советских машин. Сами же американцы во время боев во Франции использовали «Шерманы» с бензиновым двигателем – и немцы их тут же окрестили «зажигалками «Ронсон». Американцы такие «Шерманы» звали «спиртовками».
Легкие танки Т-60 и Т-70 фронтовики прозвали «тракторами с пушкой», а также «вшами», «блохами» за малый размер и «никакую» защиту. Правда, минусы немного компенсировались подвижностью – эти танки практически «скакали» по полю боя, до первого попадания. За количество немцы звали их «неистребимой саранчой».
А вот Т-34 у нас не звали никак, кроме «тридцатьчетверки», – их просто любили.
«Мухи» и «Вани Дугласы»
В авиации тоже хватало остряков. Истребитель И‑16 у нас звался «ишачком», в Испании, где он успел повоевать, – «мухой», немцами – «крысой». ЛаГГ-3 у наших летчиков получил кличку «Лакированный Гарантированный Гроб» – эта машина обладала массой недостатков. После серьезной переработки конструкции, смены мотора на ее базе был создан отличный истребитель Ла‑5 и его модификации. Например, Ла-5ФН звали «фронту надо» – по буквам.
Оснащенный мощной 37-миллиметровой пушкой истребитель Як-9Т получил кличку «Летающий Фердинанд». Знаменитая учебная машина (впоследствии легкий ночной бомбардировщик) У-2 именовалась по-разному – и «тихоходом», и «лесником», и «старшиной фронта». Немцы звали его «рус фанер». Транспортный самолет и ночной бомбардировщик Ли-2 носил прозвище «Ваня Дуглас», а легкий транспортник Як-6 – «Дугласенок». Пикировщик Пе-2 – «пешка».
Свои неофициальные прозвища получало и стрелковое оружие – свое и чужое. Знаменитый советский ППШ-41 – уважительное «папаша». Немецкий МР-40 – «шмайссер», хотя Гуго Шмайссер никакого отношения к нему не имел. Наш чем-то похожий внешне пистолет-пулемет ППС‑43 звался «русский шмайссер».
Немецкие станковые и ручные пулеметы MG именовали и «циркулярками», и «кофемолками», даже «косой Гитлера». Немцы звали их «пилами для костей».
Впрочем, кости немцами на войне поминались часто – экипировка парашютиста звалась у них «мешок с костями», а сапоги – «погремушкой для костей».
Видимо, в глубине души предчувствовали, чем для них эта война закончится.
«Жестяной осел»
Немецкие разведчики-корректировщики Hs 126 и FW 189 у нас звали «костылем» и «рамой». Пикировщик Ju 87 «Штука» – «музыкантом», «певуном» за характерный вой при атаке, и иногда – «лаптежником» за неубирающиеся шасси, но чаще все же – «юнкерсом». У англичан он носил прозвище «жестяной осел».