22 мая, когда российская команда уже тренировалась на первом сборе к близкому европейскому первенству, свой 75-летний юбилей отметил автор победного гола в финале чемпионата Европы Виктор Понедельник. Из ростовского мальчишки он дорос до первого в истории форварда, вызванного в сборную СССР из второй лиги, стал популярнейшим футболистом в огромной стране…
Из «грязи» в князи
– Виктор Владимирович, в советской сборной вы появились примерно в возрасте нынешних Шунина или Дзагоева, но отнюдь не из элитного столичного клуба, а из провинциальной команды второй лиги.
– Да, ещё перед чемпионатом мира 1958 года в Швеции зелёным юнцом угодил на карандаш Гавриилу Дмитриевичу Качалину. Правду сказать, просто не ведаю, где и когда это случилось. Могу только предположить, что привлёк внимание тренерского штаба по ходу сезона 57-го. Тогда в матче второго круга чемпионата страны среди команд класса «Б» против ставропольского «Динамо» забил в ворота соперников сразу шесть мячей.
– Выходит, могли бы дебютировать ещё на мировом первенстве в Швеции?
– Мог бы, особенно с учётом того, что после несчастья со Стрельцовым именно моё амплуа центрального нападающего было в команде наиболее дефицитным. Но тогда на тренировке я получил серьёзную травму колена, после операции смог вернуться в сборную лишь в следующем сезоне.
– Насколько безболезненно выскочке провинциалу удалось вписаться в состав главной команды?
– Без проблем поначалу не обошлось. Практически каждый, кто в те годы попадал в сборную, в своём клубе был признанным лидером, заводилой. У себя – уже в ростовском СКА – я носил капитанскую повязку и возражений со стороны футболистов, противоречащих моему видению игры, не терпел.
– Да-а… Лицом к лицу столкнулись с Яшиным, Нетто, Ивановым и прочей честной и звёздной компанией…
– Все мужики с характером – настоящим, а не показушным. Конечно, притираясь к ним, приходилось в чём-то себя ломать, наступать на горло собственным амбициям и гонору. Впрочем, каких-то непреодолимых психологических трудностей не возникало. Мы все были из послевоенного поколения, может, не слишком тогда образованные и отёсанные. Зато проявляя себя в футболе, мы любили его больше, чем самих себя. Тогда надеть майку сборной страны для каждого действительно считалось высшей честью. Добиваясь и отстаивая эту честь, мы не на словах костьми ложились…
– Звучит красиво и правильно, но несколько наивно в наши-то прагматичные времена.
Психолог Старостин
– Ладно, приведу пример того, что в какие хочешь времена малым не покажется, – как в 1961‑м наша сборная на выезде победила Аргентину – 2:1. Рано утром начальник команды Андрей Петрович Старостин скупил в газетных киосках Буэнос-Айреса кипу местных изданий. Попросил кого-то из членов делегации перевести игрокам, о чём взахлёб писала тамошняя пресса. Цветистые рассуждения о том, сколько доблестные аргентинцы загрузят в ворота «этим красным»: три, четыре, пять голов! «Слышали, за кого вас тут держат, – ёрнически подковырнул футболистов Старостин. – Надо бы показать им, кто есть кто…»
– На знаменитом стадионе «Ривер-Плейт» матч собрал аншлаг – 111 тысяч болельщиков. На их глазах вы забили два неотразимых гола. Какие испытали ощущения?
– Михаил Месхи своим до сих пор неповторимым финтом обыграл защитника, который от неожиданности рухнул на колени и схватился за голову. Переполненные трибуны разом стихли, словно онемели. В этой гнетущей тишине Месхи сделал идеальную передачу в центр, и я из-за штрафной засадил внешней стороной стопы мяч в «девятку». Болельщики ещё какие-то мгновения хранили молчание, а затем встали и зааплодировали!
Фотография на стене
– Мне довелось несколько лет проработать в Байресе, как его называют местные жители. В офисе клуба «Ривер-Плейт», который находится в подтрибунном помещении одноимённого стадиона, среди многочисленных трофеев и регалий висит ваша фотография. Та самая, на которой вы забиваете ваш второй – легендарный, по мнению аргентинцев, гол…
– И снова с подачи Месхи в конце второго тайма – самый красивый, считаю, гол в моей игроцкой карьере. Метров с 12, головой уже не доставал, потому пробил в падении через себя. Болельщики попросту сошли с ума от восторга! Ещё оставалось несколько минут до конца матча, когда сотни самых оголтелых из них бросились штурмовать окружавшую поле сетку из колючей проволоки и заполненный водой бетонный ров. Оказавшись на газоне и вопя: «Браво, русос!», они принялись срывать с нас красные футболки. Изрядно вымазав при этом каждого из игроков кровью из своих порезов и ран.
– С вашим самым красивым голом всё ясно. Что можете рассказать о самом главном голе за всю нашу футбольную историю?
– Ну да, в финале Кубка Европы – 60 на стадионе «Парк де Пренс» в Париже. В дополнительное время югославы отбивались из последних сил. И у нас их почти не осталось. Всё тот же Месхи рванул по краю, получил пас от Войнова. Обыграл защитника, сделал навес в штрафную. Единственное, что я успел себе пожелать, – чтобы мяч попал мне точно в лоб. Даже не видел, куда он полетел после удара, поскольку сразу был срублен игроками соперника.
– Правда ли, что уже тогда кое-кто из нашей сборной мог стать легионером приличных европейских клубов?
– 11 июля 1960-го нам вручили золотые медали, а потом мы ждали начала официального банкета в холле ресторана на Эйфелевой башне. В этот момент к нам, игрокам, подошёл хозяин знаменитого мадридского «Реала» сеньор Сантьяго Бернабеу. Представился через переводчицу и на полном серьёзе заявил, что готов купить половину нашей команды: Яшина, Нетто, Иванова, Бубукина, Понедельника… Мы-то понимали, что за нами приглядывают: вести подобные переговоры было категорически запрещено. Ответили, что у каждого, мол, подписан многолетний контракт со своим клубом. Испанец расхохотался: «Знаю я ваши контракты! У меня же в «Реале» венгр Ференц Пушкаш играет. Но всё равно запомните, что моё слово – железное».