Самюэль Это’О нечасто даёт интервью российским журналистам тет-а-тет. Точнее говоря, эта беседа стала первой – до сих пор он общался с прессой только на официальных мероприятиях. Возможно, потому, что есть немало тем, которые знаменитый камерунец обсуждать не хочет…
Договориться об интервью со звездой «Анжи» оказалось делом непростым. В середине января вопросы для Это’О пришлось отправить на согласование его личной парижской пресс-службе. Потом надо было ждать разрешения от «Анжи». А в конце осталось самое сложное – поймать момент, когда у камерунца будет хорошее настроение. За пару недель до возобновления чемпионата такой момент настал.
– Сколько у вас вопросов? Пять? – приветливо поинтересовался Это’О, когда переводчик Филипп Борисов в очередной раз напомнил ему о надоедливом журналисте. – Сколько, сколько?! Двадцать?!
Пережив первый шок, Самюэль вздохнул:
– Завтра ждите меня в семь вечера. Поговорим.
Не могу простить обман
И вот знаменитый на весь мир футболист сидит передо мной. В сером спортивном костюме с эмблемой «Анжи» с низко надвинутым капюшоном. Будто бы прячется от всех окружающих. Может, и правда прячется?
– У вас постоянно брали автографы на сборах в Эмиратах. Вам не давали проходу в Испании и Турции. В России отслеживают каждый ваш шаг. Вам не надоела известность, Самюэль?
– Это небольшая плата за то, что я занимаюсь любимым делом и приношу радость людям.
– Часто бывает наоборот – что вас не узнают?
– Сейчас – всё реже. Но когда я был молодым, такое случалось сплошь и рядом. Однажды в Париже продавщица чуть не вызвала полицию, когда мы притащили на кассу все покупки, которые собирались совершить. Она просто не могла поверить, что кредитная карточка, которой я собирался расплачиваться, – моя, а не краденая. Что поделать, не все следят за футболом, – Это’О разводит руками. – Особенно не все женщины.
– Есть человек, которому вы сами хотите пожать руку?
– Я уже жал руку этому человеку. Хотел бы сделать это ещё раз. Этого человека зовут Нельсон Мандела. Он всю жизнь посвятил борьбе с несправедливостью.
– Скажите, а забастовка, к которой вы призывали партнёров по сборной Камеруна, – это тоже борьба за справедливость? Я не могу поверить, чтобы человека с вашими доходами интересовали полторы тысячи евро премиальных… Столько, кажется, вам задолжала федерация?
– 750 евро на игрока. Да, это вопрос принципа. Есть в жизни вещи, которые трудно простить. Одна из них – обман.
– Вас дисквалифицировали то ли на 15 матчей, то ли на восемь месяцев. Что планируете делать? Не играть за сборную? Подавать апелляцию?
– Мне неприятно об этом говорить. Давайте сменим тему.
Мяч был в животе моей мамы
Это’О ещё пару раз просил «сменить тему». Ему не слишком хотелось обсуждать тренерские перестановки в «Анжи», личную жизнь и бизнес – зимой Самюэль открыл на родине сеть оператора мобильной связи. «Пока об этом говорить рано!» – вот и весь комментарий.
– Вы вообще можете представить свою жизнь без айпада или телефона?
– Я пытаюсь представить такую жизнь, но не могу. Хотя в отпуске иногда позволяю себе их отключать. А в России телефон и компьютер – это основное средство общения с моими детьми (семья футболиста по-прежнему живёт в Италии. – Прим. авт.). Для них я всегда готов найти время.
– Мы с вами договаривались не затрагивать личную жизнь, но раз вы сами упомянули детей, спрошу: сильно ли их детство отличалось от вашего?
– О, да! Моим детям повезло, что их папа немножко известный и состоятельный человек. Они мной гордятся, а я горжусь ими. У моего отца тоже была фамилия Это’О, но это не значит, что он был хорошим футболистом.
– Помните, кто и когда подарил вам первый мяч?
– Не помню. Кажется, я нашёл мячик ещё в животе у моей мамы. С самого детства мечтал стать только футболистом. Помню, как мы сходили с ума во время чемпионата мира 1990 года. Я ещё бегал в памперсах (Самюэль утрирует – ему было уже 9 лет. – Прим. авт.), но тот турнир не забуду никогда. Найти телевизор в нашем районе было непростой задачей, но мне всегда это удавалось. Собирались огромными компаниями, а после окончания матчей высыпали на улицы, воображая себя теми, кто сражался в тот момент на итальянских полях.
– У вас не было драк за то, кому называться Роже Миллой?
– Нет. Просто у нас в команде их могло быть хоть 11 человек. Кстати, «девятка» на моей футболке – это дань уважения Милле. И ещё либерийцу Джорджу Веа, который стал моим кумиром в середине 90-х.
Буду тренировать четыре года
– С Валерием Непомнящим, который тренировал сборную Камеруна в 1990 году, вы знакомы?
– С недавних пор – да. И горжусь этим. Я впервые увидел его вживую на матче ЦСКА – «Интер». Подошёл, поприветствовал, поблагодарил. Этот человек вошёл в историю моей страны.
– Ваш партнёр по «Анжи» Роберто Карлос попробовал стать тренером и сказал, что это немножко не то, о чём он мечтал. Вы о тренерской карьере задумывались?
– Да, я стану тренером после завершения карьеры. Но в мире есть масса других дел, в которых я хочу себя проявить. Поэтому я отвёл себе на тренерскую деятельность четыре года. Пока, по крайней мере, план такой. Хотя футбол в любом случае всегда будет присутствовать в моей жизни.
– Карлос рассказывал, что ему каждый день звонят футболисты или их представители с просьбой замолвить словечко в «Анжи». Вы тоже занимаетесь селекцией для клуба?
– Ну вы и спросили, – улыбнулся наконец Это’О. – Давайте скажу так: я делаю всё что могу на благо клуба. А подробности моих телефонных переговоров не так уж важны, верно?