При исследовании фрагментов тела в судебно-медицинской экспертизе, наиболее точно предполагаемый рост определяется по длинным трубчатым костям. Между их размерными характеристиками и длиной тела у большинства людей существует достаточно четкая зависимость. Точность вычисления роста по целым трубчатым костям чаще всего находится в пределах 3 – 5 см. Разумеется, бывают и отклонения от этих норм. Так, у олимпийского чемпиона по плаванию Майкла Фелпса, имеющего чрезвычайно непропорциональное телосложение, при определении роста по длине бедренной кости можно получить ростовой показатель равный всего 170 см, тогда как истинный рост спортсмена составляет 193 см. Напротив, при определении возможного роста по длине плечевой или лучевой кости можно прийти к заключению, что его рост составляет не менее 210 см. Подобные пропорции в наибольшей степени отвечают анатомическим характеристикам человекообразной обезьяны, генетическое родство Homo sapiens с которой пока никем не опровергнуто. Между тем, даже в Международном Олимпийском Комитете никто не возьмет на себя смелость допускать к участию в соревнованиях представителя другого биологического вида, физиологические возможности которого заведомо, и от природы, на порядок превосходят самого талантливого и тренированного спортсмена.
Никому ведь не приходит в голову свести на одном татами Беслана Мудранова, весом менее 60 кг, с борцом сумо в полтора центнера. Исход такого поединка заведомо предрешен, несмотря на все выдающееся мастерство дагестанского дзюдоиста. В свою очередь, даже самого толстого японца никто не пытается стравить с гиппопотамом. Если дифференциация по весовым категориям в других видах спорта логична и понятна, то почему бы не применить тот же подход и в других сферах? Если у кого-то, в силу генетического уродства, вместо рук отросло некое подобие лодочного весла, есть ли резон запускать его на соседнюю дорожку с нормальными людьми? Или взять самого быстрого спринтера планеты, Усейна Болта. Невероятные возможности, которые могут генерировать его бедренные мышцы и сухожилия, делают манеру бега, сходную с гепардом. Порой он, как бы умышленно, и в насмешку застревает на старте, в полной уверенности, что в любую следующую секунду без труда обгонит и перегонит любого жалкого человечка. А с настоящим гепардом – слабо? Если это не прямое нарушение спортивной этики, то, что же тогда здравый смысл?
Еще один пример. На эфиопском нагорье мало кислорода, поэтому у всех аборигенов от рождения в крови вдвое больше эритроцитов, чем у остальной публики. Снабжение мышц кислородом у этой модели сродни наддуву в реактивном двигателе. Бежать марафон на таком топливе – одно развлечение и кураж. Такого не добиться ни одной, самой изнурительной тренировкой. Некоторые попробовали восстановить справедливость безобидным допингом, типа мельдония или эритропоэтина. Международная общественность, включая Майкла с Усейном, разразилась гневными воплями: «Наших бьют»!
Данное письмо прошу считать официальным обращением в МОК по следующим основаниям. Если вы, уважаемые лорды и пэры так озаботились чистотой спорта, давайте начнем с малого. Разведем участников по весовым категориям. Если у тебя руки в полтора метра длиной – сражайся с лодочниками в гребном канале. Если эритроцитов зашкаливает – беги не 40, а 400 километров. И второе. Требую лишить ранее завоеванных титулов и наград всех уникумов с природными генетическими аномалиями, поскольку их титулы добыты, по сути, воровским путем. А это ничем не лучше допинга.