Эта история похожа на детективный сериал, где герой в одиночку сражается со злом, а полиция если и не мешает, то уж точно не помогает ему распутать преступление. Годы жизни тратятся на поиски правды и справедливости там, где, не будь равнодушия правоохранительных органов, может, и преступления никакого не произошло бы. Особенно диким это кажется, когда пример гражданского мужества подаёт молодая девушка, а не те, кому это положено по должности. Но и на том спасибо.
Счастливый отец трёх дочерей, успешный краснодарский бизнесмен Вадим Стаценко отдыхал с женой Тамарой в Санкт-Петербурге. Им давно хотелось полюбоваться красотами Карелии, и они решили, воспользовавшись случаем, съездить туда хотя бы на пару деньков. Вызванное до вокзала такси должно было показаться им странным – ни шашечек, ни счётчика. Дальнейшие события описывают сухие строки полицейского протокола от 2 ноября 2008 года: «перестраиваясь на скорости 150 км/час из левого ряда в правый, «мерседес», в котором находились супруги Стаценко, совершил наезд на припаркованную фуру. Водитель Потапов и пассажир Стаценко погибли на месте. Тамара Стаценко с тяжёлыми травмами направлена в реанимацию».
Свидетели происшествия дружно уверяли инспекторов, что трасса была пустой, фура стояла под фонарём с включёнными габаритными огнями и аварийной сигнализацией, поэтому манёвр «мерседеса» ничем нельзя объяснить. Разве что…
Грабёж с особой циничностью
Инспектора подошли к происшествию формально. Главный виновник аварии мёртв, значит, расследовать нечего.
– Уголовное дело не возбуждалось. Заключения, которые мне вручили, были с грубейшими ошибками – даты и время не совпадали. Оказалось, что «мерседес», в котором ехали родители, не стоит на учёте ни в одном таксопарке. Но откуда он появился, выяснять не стали. Со свидетелями мне связываться запретили, – вспоминает Юлия Локтева, старшая дочь Стаценко. – Посоветовали всё забыть и жить дальше.
Когда всё случилось, ей было 19 лет. На руках студентки остались две маленькие сестры – шестилетняя Лиза и девятилетняя Яна, да прикованная после многочисленных операций к постели мама…
Осознание, что авария не случайна, пришло очень быстро. События вокруг семьи Стаценко стали развиваться самым неприятным, какой только можно было себе представить, образом.
– На второй день после аварии, когда отца ещё даже не похоронили, сотрудники его компании выворачивали папин кабинет, пытались искать что-то важное у нас дома, и, как я думаю, всё-таки они нашли всё, что искали, так как мы потом не нашли уже ничего, – говорит Юлия Вадимовна.
Что же привело беду в дом? Сейчас, по прошествии времени, причина кажется более очевидной.
За пару недель до происшествия Вадим Михайлович начал готовить сделку по продаже своей корпорации «Дон», где он был единственным учредителем и участником. Стаценко собирался кардинально сменить сферу деятельности и заняться совершенно другим бизнесом. Он уже начал строить в Адыгее завод по переработке гипса.
Выручить за «Дон» бизнесмен планировал около 1,2 миллиарда рублей. Цена не такая уж и большая, если учесть, что в активах у «Дона» были две нефтебазы, несколько десятков АЗС, автотранспортное предприятие «ЮгСпецАвто» с производственной базой и раскрученная сеть ломбардов.
Подготовка сделки требовала полной аудиторской проверке предприятия. Она и должна была начаться после его возвращения из короткого отпуска в Санкт-Петербурге. Но ничего этого не случилось.
– Когда я пришла к папе на работу и спросила, что происходит, мне ответили – ты ещё никто, вступишь в права, придёшь. На тот момент я многого не понимала, даже хотя бы то, что они не имели права так говорить. Но умных советчиков, на которых я могла бы положиться, рядом не оказалось!
Юлия Локтева уверена, что, пользуясь моментом и их неопытностью, управленцы обчистили миллиардную отцовскую компанию. Забыв об элементарной порядочности и сострадании, лишили сестёр большей части положенного наследства.
– Когда мы вступили в права, оказалось, что нефтебазы опустошены, наиболее ликвидные АЗС проданы, а остальные сданы в аренду, штат сотрудников разогнан, деньги со счетов выведены, а на предприятии остался кредит Сбербанка больше ста миллионов рублей, – вспоминает она.
Являясь единственным трудоспособным членом семьи, она пошла в полицию, обратилась в суд. В силу своей неопытности пыталась искать хоть какой-нибудь помощи и поддержки, но всё было тщетно. Местная власть, ещё не напуганная кущёвскими событиями, равнодушно отмахивалась от правдоискательницы. Правда, не подкреплённая деньгами, была им не интересна. А, как все знали, за сёстрами Стаценко не стояло и ломаного гроша. Всё оставшееся от отца имущество ушло на погашение кредита и лечение матери.
– Спустя годы всех этих тяжб я отступила. Занялась учёбой, вышла замуж. Они этого и хотели, чтобы мы успокоились и забыли про их грязные дела, – говорит Юля. – Но я не забыла, как юрист «Дона» Анна Кодола и её муж финдиректор «Дона» Владислав Шаповалов пугали меня, что если я буду настаивать на своём, то вообще лишусь всех средств к существованию.
Убийцы или просто жулики?
Все эти годы Юля наблюдала, как люди, ограбившие её семью, ездили на дорогих машинах, кутили в ресторанах и наслаждались жизнью. Она же каждый день просыпалась с мыслью, что не может позволить своей семье остаться нищей, и с утра до ночи работала вместе с мужем, чтобы хоть как-то подняться из той грязи, куда её втоптали бывшие папины коллеги.
Если верить, что рано или поздно, но правда найдёт себе дорогу, а справедливость восторжествует, то судьба обязательно даст шанс. Юлии удалось найти договора купли-продажи всего одной АЗС, принадлежавшей ООО «Дон». Они-то и стали причиной для заявления прокурору Павловского района Евгению Александровичу Каушан и основанием для возбуждения уголовного дела, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ (присвоение или растрата чужого имущества, вверенного виновному, совершённые организованной группой в особо крупном размере).
В этих договорах прослеживался весь путь, по которому заправки уводились из компании в неизвестном, а теперь уже известном направлении.
Менеджмент оставшегося без учредителя ООО «Дон» продал одну АЗС компании за 1 185 000 некоему предприятию ООО «Фаэтон». Техническое состояние автозаправочного комплекса на момент мнимой реализации являлось отличным, а его амортизация мизерной. Через пару месяцев ООО «Фаэтон» перепродаёт комплекс Юрию Шлома за 11 400 000 рублей, а тот немного погодя уступает заправку ООО «АЗС-Строй» уже за 42 597 000 рублей. Почти вчетверо дороже!
Следственная проверка установила, что «в период 2009 года, неустановленные лица, являющиеся руководителями ООО «Дон», имея умысел на противоправное обращение имущества в свою пользу, составили заведомо фиктивный договор купли-продажи между ООО «Дон» и ООО «Фаэтон», согласно которому, без согласия собственников был реализован автозаправочный комплекс… Своими действиями они причинили ООО «Дон» в лице наследников единственного его учредителя Стаценко Вадима ущерб в сумме более 30 миллионов рублей…»
Почему полиция семь лет ждала, когда Юлия Локтева сама найдёт и предоставит им изобличающие документы, – большой вопрос.
Но хорошо уже то, что дело сдвинулось с мёртвой точки и до финала не так уж далеко.
Финиш покажется следователям ещё ближе, если они заглянут в реестр ООО «Фаэтон» и прочитают фамилии двух учредителей: Владимир Михайлович Мороз – по совместительству исполнительный директор ООО «Дон» и Владислав Владимирович Шаповалов – по совместительству финдиректор того же ООО «Дон».
– Я хочу только одного, – говорит Локтева, – чтобы правоохранительные органы действовали в рамках закона, а виновным всё в очередной раз не сошло с рук!
Оснований для подобных надежд более чем достаточно. Сегодня Краснодарский край совсем не таков, что был ещё пару лет назад. Новое руководство силовых ведомств края выполняет чёткую установку на возвращение Кубани в правовое поле, и, стоит отметить, у него это получается.
Кроме того, родственники погибшего в Санкт-Петербурге Вадима Стаценко надеются, что возбуждённое уголовное дело по факту разграбления ООО «Дон» спровоцирует возобновление расследования обстоятельств автокатастрофы.
Почему водитель «мерседеса» Потапов решил вдруг направить свою машину в припаркованную фуру? Если хотел совершить таким образом самоубийство, то зачем же забирать с собой на тот свет и пассажиров? А если вдруг выполнял чей-то заказ, то что заставило его поставить на кон свою жизнь? Почему бы не проверить хотя бы два элементарных обстоятельства. Был ли он, например, смертельно болен и как изменились финансовые обстоятельства жизни его семьи после аварии. И если вдруг окажется, что да – болел и изменились, то здесь пахнет уже совсем другим уголовным преступлением.