В 1994 г. социально-экономическое положение Белоруссии было ещё хуже российского. Крошечная экономика (население страны меньше Москвы) агонизировала, денег не было вообще. Захватившие власть либералы не имели представления о том, чем они управляли, а взятые внешние займы нельзя было вернуть.
Перспективы страны были окрашены в ровный чёрный цвет: сельское хозяйство и машиностроение оказались неконкурентоспособными и не имели рынков сбыта. Кооперационные связи рушились, экономика погрузилась в хаос.
Но белорусское общество, в отличие от многих других, смогло стряхнуть либеральный морок. Под лозунгами борьбы с коррупцией к власти пришёл президент Александр Лукашенко.
К тому времени либералы успели приватизировать более 400 объектов – всё, как у нас, с сознательными нарушениями закона. Это заставляло бизнес защищать «реформаторов», так как иная власть, восстанавливая законность, отняла бы у них полученные активы.
Но Лукашенко не пошёл этим путём. Он поручил доверенным лицам провести с приватизаторами переговоры, которые шли несколько лет. По их итогам предприниматели сохраняли полученный от приватизации доход и возвращали государству незаконно переданные активы. При этом на льготных условиях получали равноценные, но уже без нарушения закона.
Наведение порядка и понимание роли государства как слуги и инструмента народа, а не глобальных монополий, позволило в кратчайшие сроки стабилизировать экономику.
В результате бизнес не видит в государстве своего врага, население не считает предпринимателей ворами. Олигархов просто нет, и белорусское общество, в отличие от российского, не расколото.
Удивительно, но эффективность использования скудных ресурсов (даже с учётом нашей помощи) там на порядок выше, чем в захлёбывающейся от нефтедолларов России. В Минске нет управленцев, не знающих, куда девать бюджетные деньги. Там невозможна привычная для России ситуация, когда на счетах бюджета России без движения валяются 7,8 трлн. руб. – более половины годовых расходов! В Белоруссии нет этнической преступности, незначительна коррупция, сохранены наука и эффективная социальная сфера, позволяющая воспроизводить, а не уничтожать человеческий капитал. Даже урожайность пшеницы выше российской.
Первые десять лет Лукашенко стремился к интеграции с Россией. Но в 2005 г. наша бюрократия окончательно забыла про намеченное на это время введение общей валюты.
Причина была уважительной: административная реформа на фоне очередных судьбоносных президентских выборов 2004 года погрузила государство в почти годичный паралич. Было не до Белоруссии, и её руководство извлекло из этого пренебрежения урок, начав «белорусизацию», развитие собственного патриотизма. Если до 2005 г. целью была интеграция с Россией, то с 2006-го таковой стала сама Белоруссия.
Её возможности ограниченны, но она активна и рациональна.
Белоруссия ненавидима либералами всего мира, так как своим существованием разоблачает их примитивную ложь: доказывает, что власть может быть ответственной перед своим народом, а не перед глобальным бизнесом. Страна демонстрирует, что такая ответственность неимоверно повышает жизнеспособность общества, позволяя ему достигать невозможных для либералов результатов.
Несмотря на это, наследница советской цивилизации – Белоруссия стоит перед жгучей проблемой позднего Союза: отсутствием широких возможностей свободной самореализации молодёжи. Её энергия в любой момент может стать разрушительной, что наложится на безынициативность системы управления.
Отчаянные профессионалы, в середине 90-х сделавшие невозможное и выволокшие страну из «чёрной дыры» либерализма, ушли на отдых. Их сменили добросовестные исполнители. Но для выживания и нахождения новых путей развития нужны именно творцы, способные генерировать инициативу.
Без них управление государством замкнуто на одного человека, который не в силах решать несколько проблем разом. В результате вынужденная концентрация на одной теме (например, попытке госпереворота в декабре 2010 г.) ведёт к провалам на других направлениях (например, запоздалой реакции на валютный кризис).
Будущее Белоруссии – поиск и развитие сверхпроизводительных и дешёвых технологий, резко снижающих издержки. Многие из них были разработаны в рамках советского ВПК и развиваются в порах госкорпораций и бюрократии. Их массовое применение способно кардинально улучшить жизнь в Белоруссии и открыть новую технологическую эпоху.
Белоруссия может стать «евроРоссией», объединяющей русскую культуру и образ жизни с немецким порядком и эффективностью.
Но времени на это всё меньше. Отсутствие механизма обновления руководства сочетается с безынициативностью госуправления. Такой симбиоз способен привести Белоруссию к краху, превратив её в аналог Украины или Молдавии.