Сегодня мы продолжаем начатый в прошлом номере разговор о тех подводных камнях, которые таит в себе вступивший в силу новый федеральный закон об образовании, претендующий на масштабность и определённый глобализм, поскольку вовлекает в сферу своего действия всю систему общеобразовательной и профессиональной подготовки в стране. До принятия настоящего федерального закона в системе образования действовали два других. Один — для учреждений начального и среднего, в том числе профессионального образования, а другой — для высшей школы. Отныне, решила Госдума, одобрил Совет Федерации и утвердил Президент России, достаточно будет одного федерального закона.
Однако, как порой бывает, гладко было только на бумаге… При подготовке нового закона вновь не учли специфику процессов обучения и воспитания в армии, во внутренних войсках, МЧС, прочих силовых структурах, куда призывают юношей для прохождения военной службы. В результате реализации этого закона уже в ближайшие месяцы ситуация в силовых структурах может оказаться непредсказуемой, если не принять экстренных мер.
Оговорюсь сразу, что размышлениями, которые изложены в предлагаемой статье, я делился с офицерами и генералами в нескольких воинских частях Западного военного округа и Северо-Западного регионального командования внутренних войск МВД России, центрального аппарата Министерства обороны России. Все офицеры признавали наличие серьёзной проблемы, о существовании которой до нашего разговора даже не задумывались. Однако просили при подготовке газетной статьи их фамилии не упоминать. Едины были мои собеседники в одном: пожелании скорейшего оглашения проблем, которые обозначились в силовых структурах в связи со вступлением в силу Федерального закона РФ «Об образовании в Российской Федерации». Так что это не отвлечённые размышления досужего автора, а постановка вопросов, требующих незамедлительного решения.
Образовательные организации: полк, дивизия
В советское время даже первоклассники знали, что армия — это очередной этап обучения, который должен пройти юноша по окончании десятилетки, ПТУ или техникума. Общеобразовательная школа была тесно с ним связана: в старших классах начиналась подготовка к службе на занятиях по начальной военной подготовке (НВП). А еще юноши направлялись для получения военно-учётных специальностей в учебные центры ДОСААФ. После призыва солдаты обучались в учебных подразделениях, затем совершенствовали свои навыки в боевых подразделениях. Параллельно с обучением шёл воспитательный процесс.
«Образование — единый целенаправленный процесс воспитания и обучения, являющийся общественно значимым благом и осуществляемый в интересах человека, семьи, общества и государства». (Из ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»)
Изменилась ли ситуация? Является ли сегодня армия школой для юношей, призывающихся на военную службу? Именно этот вопрос я задавал офицерам, и все, как один, подтверждали, что образовательная деятельность — одна из существенных сторон службы. Даже год в Вооружённых Силах называется учебным и делится на зимний и летний периоды обучения.
Приводилось множество иных доводов, подтверждающих, что не только в специализированных учебных подразделениях, но и в боевых соединениях, частях, несущих боевое дежурство, назначенных для выполнения задач по предназначению, постоянно идет процесс обучения и воспитания. Раз в полгода военнослужащие сдают квалификационные экзамены в воинских частях. Они получают свидетельства об окончании курсов, допуски на управление боевой техникой, классные квалификации. В педагогический процесс вовлечены не только офицеры, но и сержанты, гражданский персонал. Обучение они осуществляют по специальным учебным программам, на их основе штабами разрабатываются учебные планы, а в ротах составляют еженедельные расписания занятий. На основе этих документов командиры подразделений проводят занятия с подчиненными. Словом, одни учатся, а другие обучают. Впрочем, и те, кто учит, периодически оказываются в роли обучаемых: направляются в академии, на курсы переподготовки, учебно-методические сборы.
Вывод напрашивается сам собой. Каждый взвод, рота, батальон, эскадрилья, полк, дивизия, корабль — любое воинское подразделение, часть, соединение — это образовательные структуры. При этом в соответствии с федеральным законом учебные части и подразделения являются образовательными организациями, а остальные — организациями, осуществляющими обучение наряду со своей основной деятельностью.
Лицензия? Первый раз слышу
В федеральных законах «Об образовании в Российской Федерации» и «О лицензировании отдельных видов деятельности» указывается на обязательность лицензирования организаций, осуществляющих образовательную деятельность. Без нее деятельность организации является незаконной.
Существует порядок, в соответствии с которым Правительство Российской Федерации утверждает своим постановлением специальное положение о лицензировании образовательной деятельности. В соответствии с ним получили лицензии на ведение образовательной деятельности образовательные учреждения министерства обороны и прочих силовых структур — военные академии, университеты, институты и училища.
В особых случаях правительство издаёт специальные постановления. К примеру, 3 февраля 2010 года утверждено «Положение о лицензировании образовательной деятельности образовательных учреждений органа внешней разведки Министерства обороны Российской Федерации, реализующих военные профессиональные образовательные программы, содержащие сведения, составляющие государственную тайну».
О том, что в войсках, флотах, родах войск тоже существуют подразделения, осуществляющие образовательную деятельность и что все офицеры и большая часть младших специалистов обязаны обучать и воспитывать подчиненных, правительству, судя по всему, неизвестно. И поэтому положения, регламентирующего лицензирование образовательной деятельности в войсках, до сих пор не разработано.
Если бы лицензии были, то они не являлись бы тайной за семью печатями и должны были бы вывешиваться на КПП всякой воинской части, на сайтах силовых министерств. Подобно тому, как любые образовательные учреждения предъявляют свои документы об аккредитации и лицензировании всем желающим с ними ознакомиться.
Естественно, ни в одной воинской части вам не могут показать лицензию на ведение образовательной деятельности. Однако встречный вопрос «Зачем она нужна?» после разъяснения о незаконности ведения образовательной деятельности без лицензии и обязательности принятия судами решений против нарушителей закона при поступлении к ним исков сменяется другими вопросами: «Чем ситуация чревата лично для меня?», а также «Почему, по чьей вине все офицеры силовых структур, имеющие подчинённых и работающие с личным составом, вдруг оказались виновными в нарушении российского законодательства?»
Полного ответа на последний вопрос у меня нет. Однако уверен, что отсутствие возможности гласного обсуждения проблем армии — одна из главных причин. Реформы Милютина сопровождались появлением в военном ведомстве официальной газеты «Русский инвалид», военная реформа Красной Армии после разгрома интервентов в середине 20-х годов прошлого века сопровождалась появлением газеты «Красная Звезда» и масштабной дискуссией о военной доктрине. В июне 1945 года сразу после окончания войны были предприняты меры для обобщения опыта: открыли новые военные издания, а гонорары за публикации в них существенно выросли. Вплоть до прекращения существования СССР военная печать была трибуной передового опыта строительства Вооруженных Сил. Сегодня такой трибуны у армии нет.
Могут быть, наверное, предъявлены претензии к Рособрнадзору, который обязан осуществлять лицензирование образовательной деятельности в отношении образовательных учреждений, реализующих военные профессиональные образовательные программы, а также федеральных государственных образовательных учреждений среднего профессионального образования, реализующих образовательные программы среднего профессионального образования по подготовке специалистов в сферах обороны, внутренних дел, безопасности. Впрочем, разбираться в том, кто виноват и как исправлять ситуацию, — это дело не журналистов, а специалистов в области лицензирования и образовательной деятельности.И делать это необходимо как можно скорее, ибо последствия могут быть непредсказуемыми.
О чем забыли на коллегии
Недавно на заседании Коллегии Минобороны РФ рассматривался и был утверждён комплексный план исполнения в военном ведомстве указов Президента РФ от 7 мая 2012 года. Докладчиком по основному вопросу был начальник Генерального штаба Вооружённых Сил РФ — первый заместитель министра обороны Российской Федерации генерал армии Валерий Герасимов.
Один из разделов его доклада был посвящён вопросам образования. Речь шла о научно-исследовательских организациях, центрах моделирования, инновационных разработок и других научных структур. Вспомнили и о научных ротах из числа наиболее подготовленных студентов и выпускников вузов. Говорили о дальнейшем развитии сети военно-учебных заведений. Даже о кадетских корпусах и суворовских училищах вспомнили. А вот о самых многочисленных образовательных учреждениях министерства обороны — учебных подразделениях, обычной роте, батальоне — не вспомнили. Это может поставить под угрозу срыва планы реформирования ведомств силового блока.