Если любоваться степью, так сейчас! Пока нежно дышит, ласкает красками, и даже ветер радостнее поёт свои вечные песни под пронзительно голубым весенним небом.
Хозяйка калмыцкого юрточного комплекса «Ойратский стан» Татьяна ОЗАЕВА убеждена, что степь обладает особой магией. Умиротворяет и пробуждает в человеке самые добрые чувства.
Не пойман – не вор
– Здесь не получается ругаться, – улыбается гостеприимная красавица. – В городе иной раз могу на мужа голос повысить, а здесь – нет. Мой рабочий день начинается с того, что я зажигаю лампадку на алтаре, как и дома. Чтоб день был удачным и всё было хорошо. Мы во всём пытаемся здесь представить традиционный быт калмыков.
У Татьяны Гасановны полная кибитка (калмыцкая юрта. – Прим. ред.)гостей – словно прослышали, что сегодня будет кюр. Старинное калмыцкое блюдо когда-то готовили целые сутки. Фольга значительно ускорила процесс: всего-то часов семь – и ароматная томлёная баранина подаётся к столу. А в остальном технология приготовления не изменилась.
Баранина тушится в собственном соку в собственном же желудке и прямо посреди степи. Импровизированной печью становится яма глубиной в полметра. В ней долго жгут костёр. Потом в золу основательно закапывают начинённый мясом гюзян (рубец по-калмыцки), засыпают землёй и оставляют томиться под воздействием зольного жара и без доступа воздуха.
– Изначально это еда пастухов – яму выкопали, сухой кизяк туда бросили, нагрели, и вся премудрость! – авторитетно поясняет Григорий Кукарека – известный калмыцкий поэт, публицист и переводчик. – Это был ещё и способ сокрытия кражи. Чабанам, которые в старые времена пасли овец богатых земляков, редко приходилось досыта есть мяса. Если попросить, богач вряд ли позволит. А калмык без баранины – не калмык. Так бедняки воровали, в земле запекали. Владелец отар в степи такое место мог и не заметить. Это описано в романе Константина Эрендженова «Береги огонь».
Доброе слово
– Мы сели за богатый стол, который хозяйка накрыла с великой любовью. – Застолье открывает милая бабушка Нина Саджарыковна. – В знак благодарности говорим, что пусть так будет всегда и пусть такое угощение будет доступно любому гостю этого дома. Пусть всегда присутствует добро в душе хозяйки, пусть всегда будет в чашке солёный чай, и всегда степной воздух будет наполнен ароматом душистой баранины и горячих борцоков. И пусть будет так на много поколений.
В народной калмыцкой традиции благопожелания – йорелы – возведены в ранг особого жанра устного творчества. По обычаю благословить событие или встречу должен кто-нибудь из старших. Каждый йорелчи сочиняет своё благопожелание на ходу, экспромтом, придерживаясь только общепринятой великоречивой формы.
– К Татьяне Гасановне я прихожу как мать. В одиночку что-то делать трудно. Вот мы друг другу и помогаем. С меня – совет. Я помощник такой – языком работаю, – скромничает колоритная бабушка.
Нина Санджарыковна Уланова – личность в Элисте приметная. Она возглавляет общественный фонд имени Номто Очирова. Выдающийся калмыцкий учёный, этнограф, просветитель, инициатор строительства буддийских храмов, основоположник джангароведения, один из реформаторов калмыцкой письменности в 20-х годах прошлого столетия приходился нашей йорелчи родным дядей. Продолжая семейную традицию подвижничества, теперь и Нина Санджарыковна с группой единомышленников-бессребреников проводит национальные праздники, строит буддийские ступы в республике и за её пределами – в местах, тесно связанных с историей своего народа.
А ещё добрая калмыцкая бабушка готова любого встречного вне зависимости от его религиозных убеждений одарить добром, благословить уникальными семейными реликвиями.
– Не надо искать Бога. Он у каждого в душе. Мы все – его частичка, – напутствует калмыцкая бабушка. – Видите, дождик начался – к счастью! Это благодать. Жизни нет без влаги. Степь после дождя сразу же начинает благоухать.
Корабли степные
Есть у «Ойратского стана» и своё натуральное хозяйство: павлины, цесарки, собаки, овцы, лошади. Пони – чтобы детей развлекать. Телега-тарантас для импровизированных степных фотосессий. И два верблюда легендарной калмыцкой породы. Коричневый Яша – уже в почтенном возрасте и песочного цвета Бельчик – беговой, может даже в скачках (да-да и такие устраивают!) участвовать. Стремительные заезды проводят неподалёку – в Путинском лимане. Ложбина эта – а не залив, и не гавань – получила название после приезда президента страны в Калмыкию. В лимане скапливается влага, и травы долго не высыхают.
– Двугорбый верблюд – на таком калмыки и до Парижа доходили! – Татьяна Озаева готовится показать, как проходит стрижка степных великанов. – Это сейчас верблюды лохматенькие – время линьки пришло. Острижём, а к зиме обрастут новой шерстью и будут роскошно выглядеть.
Стригут верблюдов один раз в год, весной. По традиционным канонам проводят целый обряд и устраивают праздник. К слову, верблюжья шерсть и целебна, и полезна защищает и от переохлаждения, и от перегрева. Она в два раза легче овечьей и гораздо прочнее.
Степная астрономия
Увы, в Калмыкии старую добрую кибитку редко где встретишь. Элистинские музеи стараются, чтобы земляки не забывали о философии традиционного жилища и его эстетике. Но увидеть юрту в степном пейзаже – особое удовольствие!
– Эта кибитка пятистенная, значит, она изготовлена из пяти секций, – объясняет, показывая этнографическую юрту хозяюшка стана. – Деревянная обрешётка соединяется не проволокой, не гвоздями, а только кожей. Сначала ремни сырые, а потом высыхают и становятся очень твёрдыми и надёжными. Летом здесь прохладно, а зимой тепло, потому что покрытие войлочное – натуральная шерсть. К сожалению, это всё привозное. В Калмыкии войлоком сейчас почти не занимаются. Но интерес растёт, появляются энтузиасты. Думаю, дело наладят.
На кошмовые покрытия для калмыцкой кибитки шла шерсть шестидесяти овец. Войлок били женщины. Для такого непростого дела собирался вместе весь хотон (калмыцкое селение. – Прим. ред.). Добротное войлочное покрытие не промокало и выдерживало значительные перепады температур. К тому же змеи, ядовитые пауки боятся запаха овечьей шерсти и в кибитку не заползали.
– Кибитки всегда ставились выходом на юг, а спали в них головой на север – на Полярную звезду – Алтн гасн по-калмыцки – «золотой кол», – подхватывает беседу Григорий Григорьевич Кукарека. – Вот коновязь – гасн. Она неподвижна. И на небе, заметили степные жители, Полярная звезда всегда на одном месте, а звёзды вращаются вокруг неё. Кстати, калмыцкие кибитки сослужили хорошую службу во время балканской войны, когда Российская империя вызволяла наших братьев болгар из-под турецкого ига. Тогда калмыцкие кибитки использовались в качестве лазаретов для больных. Легко собрать. Легко поставить. Да и вообще человек в ней был куда здоровее, нежели мы в своих комфортабельных квартирах со сплит-системами, холодильниками и прочим. А степь – как врачует! Сейчас она в самой красивой поре – ещё не выжжена солнцем. Вот-вот зацветут травы. Я написал об этом стихи:
Степь калмыцкая весной
Вся – зелёный океан.
В дымке светло-голубой,
Как верблюд, прилёг курган.
Изо всех своих силёнок
Жаворонок песни льёт.
Словно беленький ягнёнок,
В небе облачко плывёт...