Короля играет свита, власть делают сильной те, кто стоит рядом с ней. Рядом с русской властью почти два века стоит русская интеллигенция. Связанные одной цепью, они, как поссорившиеся сиамские близнецы, – и вместе не могут, и порознь никак. Интеллигенция всегда была и самым активным участником, и самым активным критиком всех русских реформ. Но если ее критика реформ всегда была бескомпромиссной, то ее участие в реформах никогда не было однозначным.
Предшественник Столыпина на премьерском посту и его главный антагонист Витте оставил подробные воспоминания об эпохе «консервативных реформ». В них есть много рядовых зарисовок повседневного «политического быта» правящих кругов, в том числе рассказ о некоем Сазонове – одном из бесчисленных прихлебателей, испокон веков окружающих русскую власть.
«Сазонов... участвовал в различных левых газетах и после 17 октября почел для себя выгодным примкнуть к союзникам, т.е. к «Союзу русского народа»... вследствие этого он начал постепенно устраивать свои дела... попал в гласные Думы, но, по-видимому, никак не мог хватить какой-нибудь денежный куш».
Сто лет спустя «советская интеллигенция» с той же цирковой легкостью совершала на глазах изумленной публики идеологические кульбиты. Сначала меняла коммунистические убеждения на либеральные, а затем либеральные на националистические. Легкость эта объяснялась просто – никаких серьезных убеждений у вождей советской интеллигенции не было. Была жажда получить тот самый «денежный куш», и поэтому они непринужденно конвертировали любые взгляды в наличность. Где сегодня витии съездов, прорабы перестройки, младореформаторы, ковавшие в Москве и Питере философию рынка и демократии? Не нищенствуют... Интеллигенция не только прикрывала все мерзости приватизации и разграбления страны, но и, по возможности, в этом деле участвовала. Советская интеллигенция нравственно скончалась в начале 90-х от денежного шока.
«Для этой цели он сблизился с неким Мигулиным... профессором финансового права, человеком крайне расплывчатой нравственности. Сила этого Мигулина и карьера заключаются в том, что он женат на дочери профессора Харьковского университета Алексеенко, который... теперь председатель финансовой комиссии Государственной думы, коей он состоит членом...»
Власть и сегодня притягивает интеллигенцию как магнит. Но нет в этом притяжении никакой мистики. Она была и остается в России главным инструментом, при помощи которого можно заработать и вообще как-то устроить свои дела. Те, кто не имеет власти, рвется к ней изо всех сил. Кто имеет – пользует ее во всю мочь. Власть не окружена больше никаким ореолом святости, отношение к ней совершенно циничное. Причем именно интеллигенция во власти ведет себя наиболее омерзительно, так как в силу своей образованности понимает все происходящее и, понимая, ни в чем себя не ограничивает.
«Он начал приближаться к таким лицам, как Распутин... В конце концов он создал себе особое отношение к Распутину, нечто вроде аналогичного с содержателем музея, показывающего заморские чудовища... Так как эти господа имели значительное влияние, то он и упер свое благосостояние на этом влиянии. Всюду ходил, показывая Распутина... уверял, что он имеет особую силу и особое влияние через Распутина... В результате... он начал издавать журнал «Экономист»... Журнал этот занимался постоянными нападениями на министра финансов Коковцова. Коковцов, который очень чувствителен к этим нападкам... дал «Экономисту» прямые и косвенные субсидии в виде объявлений, которыми этот журнал, очень малочитаемый, держится в настоящее время. С тех пор «Экономист» в каждой своей статье прославляет финансовые таланты Коковцова...»
Интеллигенция 90-х с космической скоростью сотворила себе кумиров из людей, которым в 80-х бы не подала руки. Разбухшие от шальных денег авантюристы и проходимцы встречались в своих салонах с цветом света и полусвета обеих столиц. И гости млели от счастья, выходя из какого-нибудь «Дома приемов ЛогоВАЗа», и начинали верить, что видели гения. Верить было легко и выгодно. И поэтому очень хотелось отдаться... А свобода слова в умелых руках легко превращается в фомку, при помощи которой взламываются кассы и сейфы. Это не всегда понимают озабоченные судьбой демократии в России европейцы, но это быстро поняли предприимчивые русские. Праздник гласности продолжался недолго. Прессу разобрали раньше, чем нефть, и направили стволы телеканалов на хлебные места. Свобода прессы умерла раньше, чем ею заинтересовалась власть. Интеллигенция придушила ее собственными руками, когда с радостью продавала свое слово и мнение медийным магнатам. Сегодня государство терзает лишь жалкий труп, брошенный ему телекиллерами 90-х. Именно они, а не государство подорвали авторитет свободы в глазах народа и лишили ее тем самым реальной защиты.
«Но конечно, Коковцов не мог купить влияния Сазонова, а следовательно, и Распутина такой малой подачкой, потребовались большие, и поэтому Сазонов и Мигулин представили проект Устава Хлебного банка... Министерство финансов конечно же другим лицам такого Устава не дало бы, но ему сразу дало. Но устроить Хлебный банк не удалось. Все банкиры и спекулянты, которые с удовольствием устроили бы банк, говорили, что нам нужен Устав обыкновенного банка, а не Хлебного, потому что Хлебный банк затея мертворожденная. Тогда Министерство финансов сейчас же переменило Сазонову устав из Хлебного банка в Английский банк. Они Устав этого банка продали, кажется, за 250 тыс. руб. Эту сумму поделили между собой Мигулин и Сазонов и, насколько мне известно, часть ее досталась Алексеенко...»
За сто лет механизм обогащения в России ничуть не изменился. Связи конвертируются в деньги. Деньги вкладываются во власть. Власть приносит новые деньги. Интеллигенция остается связующим звеном, приводным ремнем этого механизма. Снуя туда и обратно между миром власти и миром капитала, она делает на этом свой маленький гешефт, не забывая поругивать как первых, так и вторых. Это неправда, что приватизация кончилась. «Приватизация» для этой страны – не процесс, а состояние. Это такой способ паразитического существования, при котором все начинания гражданского общества заканчиваются ограблением государства.
Русские политические традиции, словно шампиньоны, пробивают себе дорогу сквозь асфальт времени. Меняются лица, быт и техника. Россия стала ядерной державой и нефтяной империей. Но она осталась страной с варварской политической нравственностью, с алчным, трусливым, зависимым и безответственным средним классом, гордо именующим себя интеллигенцией. Создается ощущение, что Россия застряла в своей истории, и для каждого нового поколения утро жизни начинается с одних и тех же кадров, как у героя фильма «День сурка».
Во всем этом, однако, есть и изрядная доля оптимизма. От эпохи, о которой пишет Витте, нас отделяет столетие. Другая страна от такой жизни давно бы развалилась, исчезла бы с лица земли. Но Россия существует, она вышла победителем в страшной войне, сумела пятьдесят лет после этого противостоять всему миру, послала человека в космос и даже была первой в области балета... Воистину талантлив, велик и терпелив русский народ, если он смог выжить с такой политической элитой!
Кем бы вы предпочли быть: честным интеллигентом или богатым олигархом?
Спросили мы жителей России
Алексей Королев, 60 лет, г. Са-мара, юрист:
- Я бы предпочел быть олигархом. Честные интеллигенты сейчас никому не нужны, кроме как самим себе. Трудятся во имя науки или культуры - а что толку? Интеллигенция у меня ассоциируется с теми, кто, конечно, много знает, но знания эти применить правильно не может. Интеллигент может часами трепаться и ничего не сказать. А главное - ничего не сделать.
Владимир Морозов, 37 лет,
г. Калуга, разнорабочий:
- Честным интеллигентом. Что мне с богатством-то делать? А почему честный интеллигент, кстати, не может стать богатым? Я бы не смог жить в разногласии со своей совестью, она же загрызет меня. И воспитание у меня хорошее, зарабатываю деньги своим трудом. Вообще, не знаю, как насчет интеллигента... Но олигархом точно быть бы не хотел.
Ярослав Афонин, 48 лет,
г. Смоленск, предприниматель:
- А кто такой интеллигент? И есть ли сейчас вообще интеллигенты? Думаю, это понятие исчезло вместе с СССР. Олигархи? А олигархи кто такие? И хорошо ли им на самом деле живется? Я ни тем, ни другим не хотел бы быть.
Юрий Кабуров, 44 года, г. Рос-тов-на-Дону, механик в автосервисе:
- Ну есть у меня друг - олигарх. В школе такой скромный был, а потом как развернулся на политическом поприще, как стал деньги грести! Почему бы и нет? Везде свои плюсы и минусы. У друга вон разборки какие-то постоянно, зато у детей будущее обеспечено. Честный интеллигент проживет свою жизнь достойно, а дети ему спасибо не скажут.
Вероника Кузнецова, 31 год, г. Тула, секретарь:
- Я была замужем за олигархом. Год только выдержала. Машины, шубы, рестораны - это все замечательно, но обращаются как с вещью. Мол, я деньги тебе даю, так, будь добра, не перечь. Сейчас второй раз вышла замуж - за честного человека, зарабатывает деньги своим умом, пусть не такие большие, но зато любит меня по-настоящему.
