Четвертая дочь
Знакомы они были еще со школы, учились в параллельных классах. А сошлись спустя два десятка лет после выпускного бала.
Ради Володи Забродина Ирина совершила настоящий подвиг. Родить ребенка (вы поймите -
четвертого!), да еще в тридцать восемь лет!.. Единственным огорчением было то, что опять
девочка. Ведь так хотелось пацана... Ну а радость Володи была искренней и даже бурной. Дочь! У меня! Наконец-то!
Его чувства можно было понять. С первой женой проваландались семь лет, все равно что повинность какую-то тянули: словно бы осудили их на совместное тягостное житье, а за какие грехи - забыли объяснить. Развелись они с обоюдным и явным облегчением.
У Ирины с первым мужем все складывалось поначалу вполне благополучно. Но, вопреки взаимным клятвам прошлых лет, вместе они прожили вовсе не до старости. Лет десять всего.
Троих дочек Ирина оставила себе. Старшей тогда было четырнадцать, младшей - десять. Алименты муж платил мизерные, но у самой Ирины работа была хорошая, богатая: старший кассир-контролер на бензозаправке.
С Володей они пересеклись на старый Новый год. Старинные знакомые, одноклассники и одноклассницы, что-то вдруг решили собраться: пообщаться. Менее кого бы то ни было Володя с Ириной могли бы объяснить, почему после этого развеселого шумовства они очнулись утром в одной кровати. В квартире Ирины.
КамАЗ и Сашка
Когда стало ясно, что Ирина беременна, вопроса о дальнейшей совместной жизни или, упаси боже, об аборте даже возникнуть не могло. По инициативе Володи они немедленно расписались.
- Ничего страшного в твоем возрасте нет, - уверял муж жену. - В Штатах вон и на седьмом десятке рожают. А тебе всего - тридцать восемь.
Для нас это, может быть, последний шанс иметь общего ребенка, втолковывал Володя. Ирина согласилась.
Дочка родилась здоровенькая, на удивление спокойная. И глазами-маслинами была - вылитый папа. Малышку назвали Сашкой. Старшие дочки Ирины с видимым удовольствием помогали маме, нянчились с младшей сестренкой. Родители «молодых» тоже всегда были «на подхвате». Володя хотя и любитель был выпить в свободное время, но в любом состоянии был вполне адекватен, жену и детей не обижал. В общем, живи - не хочу! Но скоро в семье начались проблемы.
Еще в армии Володя, а служил он в автобате, сел за баранку. Да так с ней и сросся. Всегда мечтал попасть в контору типа «Совтрансавто», гонять по просторам Европы на динозавре-грузовике «Вольво»... Но в советское время без блата устроиться туда было невозможно. В начале 90-х, когда возникли первые фирмочки по грузоперевозкам, он пошел туда. Страна зашевелилась, граждане самостоятельно начинали строиться, торговать - мужики с головой и на колесах стали зашибать сумасшедшие деньги. Года четыре Володя откладывал деньги и наконец купил себе практически новый КамАЗ и тут же ушел «на вольные хлеба».
Китайский болванчик
В аварию он попал зимой, в густейший снегопад. На скользком владимирском холме, на спуске, не вписался в поворот и, сшибив бетонное заграждение, улетел под откос. На здоровенные валуны. Удар был страшенный. КамАЗ после него восстановлению не подлежал, Володю же, по его словам, врачи «восстановили по запчастям». И, похоже, сами удивились, что им это удалось. Руки-ноги переломанные, раздробленная грудина и ребра, пробитое легкое... Володя провалялся в больнице без малого год. Инвалидность ему дали, с разрешением даже садиться за руль, но - легковых авто. Тяжелые грузовики ему водить стало не под силу.
С тех пор Володя запил уже сурово - после аварии он потерял не только здоровье и работу, но и вкус к жизни. Бутылка водки плюс крепкое пиво, и так - день за днем, год за годом. Без конца сидел за компьютером, который сам купил дочкам, - до одурения играл в виртуальные гонки.
Ирина поначалу стыдила его всяко, взывала к разуму. Потом смирилась, потому что бесполезно. Все равно что с китайским болванчиком разговариваешь. Он тебе в ответ головой кивает - но и только. А Володя с похмелья все чаще стал срываться на крик, изводил жену ревностью. Мол, конечно, при муже-инвалиде можно и хвост распустить... Потом уже и руки стал распускать, даже в присутствии Сашки.
За последние годы Ирина несколько раз забирала детей и уходила жить к своей матери. Каждый раз Володя, протрезвев, каялся, божился, что завяжет - только вернись! Кодировался он неоднократно, но ни разу до конца срока не выдерживал. Шел к врачу, принимал антидот и возвращался к главной подруге - бутылке. Да и будучи в завязке, был брюзглив и раздражителен, вечно насуплен и всем на свете недоволен. Так что с требованиями кодироваться Ирина отступилась. Пусть уж пьет, что поделаешь, выпьет - хоть и поговорить можно без склоки, и пошутить-посмеяться. Женская душа потемки: с тумаками она тоже смирилась...
Суд за дело
Сашка выросла девчонкой общительной, в школе училась даже не на «хорошо», а на «отлично». Собственно говоря, ненависти к отцу она не испытывала. Но очень жалела маму. Знала, как она по ночам плачет в подушку, видела равнодушие сестер (впрочем, две из них давно уже жили своими семьями).
Как потом выяснилось, идея подать в суд пришла девчонке в голову при просмотре новостей по телевизору. Где как раз и рассказывалось о подобном инциденте: некий английский «шпингалет» десяти лет от роду в судебном порядке добивался, чтобы родители-вегетарианцы разрешили ему есть гамбургеры. Сашка тогда спросила у мамы:
- А разве такое может быть, чтобы дети на родителей в суд подавали? И у нас тоже?!
Получив утвердительный ответ, она глубоко задумалась... Через Интернет установила, что по нашим законам в суд может обращаться любой, кому исполнилось 14 лет. Так что, ни с кем не советуясь, получив паспорт, она отправилась в районный суд. И буквально ошарашила его работников желанием подать иск о расторжении брака своих родителей. При этом Саша грамотно сослалась на статью 56 Семейного кодекса, которая дает ей такое право. Иск приняли, но на следующий же день судья Андронова сначала по телефону, а потом и лично переговорила с Ириной...
Однажды утром Ирина, обычно уходившая на работу на цыпочках, немилосердно растрясла мужа. Сунула ему, страдающему диким похмельем, какой-то официальный бланк и сказала нарочито заполошно:
- Допился, мать твою?.. Со-бирайся, завтра - в суд.
Володя ошалело уставился на жену:
- Не понял! Я чего-то не вкуриваю, это что же, дочь родная меня в суд тягает?!
- Все правильно понял, - решительно отрубила Ирина. - Это не белая горячка, это повестка. Сашка требует нашего развода. Позор на весь город!
К обеду побритый и прилично одетый Владимир Забродин пришел в райсуд и пробился на прием к судье, приславшей повестку. От нее получил разъяснение: за примирением сторон иск может считаться утратившим силу. Состоится или нет
суд - зависит теперь только от твоей дочери, мужчина. Дейст-вуй, разруливай ситуацию.
Вечером за семейным ужином Володя сказал всем (для этого позвал и старших дочерей, но без мужей - дело это сугубо семейное):
- Все, девчонки. Бросил я пить.
И выложил на стол медицинскую справку - о том, что Забродину В.И. запрещен прием внутрь не только алкоголя, но и спиртосодержащих препаратов. Сроком на пять лет.
- А то что раскодироваться не пойду - это я вам обещаю.
Суда, конечно, не было. Иск дочь отозвала. Два года без малого уже прошло с тех пор. Володя не пьет, устроился водилой на маршрутку.
Больше всего он благодарен своей дочери Саше. Которая додумалась одной бумажкой-повесткой так круто изменить жизнь всей семьи.
- Головастую девку вырастили, блин!
А по интонации и не поймешь: с гордостью он это говорит, с горькой иронией или с сожалением...