Директор Института неотложной детской хирургии и травматологии, президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль на Российском медицинском форуме подверг аккуратной критике чиновников Минздравсоцразвития. Его выступление практически не было показано на федеральных каналах. Только поздно ночью по «России-24» велась трансляция выступлений Рошаля. Ролики его выступления были выложены на YouTube.
В ответ чиновники из Минздрава опубликовали на сайте министерства открытое письмо премьеру Путину. Оно было подписано скромно: «Коллектив Минздравсоцразвития России».
«АН» с незначительными сокращениями публикует и выступление известного детского врача и анонимного коллектива, предоставляя возможность читателю самому выбрать, с каким мнением он согласен.
Леонид Рошаль:
О хорошем и не только
Минздрав вышло на прямой разговор с нами. Мы давно его ждали. Это, конечно, еще не съезд врачей России, но это что-то, это диалог. И бояться этого не надо, потому что народ у нас нормальный.
Все хорошее о наших достижениях нам рассказали и Владимир Владимирович (Путин. – Ред.), и Татьяна Алексеевна (Голикова. – Ред.). Действительно, столько открывается, столько строится, столько вводится… не видит этого только слепой или озлобленный человек. Я могу продолжить еще и хорошее то, что было сделано, которое касается лично нас, меня. Построен за эти годы прекрасный Институт детской неотложной хирургической помощи и травматологии, единственный в своем роде. И не только в Москве, но и в мире. И мы можем гордиться. И мы можем тиражировать наш институт. Какие надо больницы, детские, например, строить в России.
Но моя задача сегодня – не хвалить то, что мы сделали, а обозначить какие-то болевые точки. Но хорошо бы нам подумать о бесплатном лекарственном обеспечении детей до 12 лет. То, что делается во всем мире.
(Вице-премьер А. Жуков в это время разговаривает с В. Путиным.)
Вы, Владимир Владимирович, будучи президентом, встали на нашу сторону. А не на сторону Зурабова, который говорил при мне, что здравоохранению денег не нужно. И была первая ласточка – Национальный проект «Здоровье». Со всеми недостатками, но он был, и деньги были выделены. То, что часть оказалась закопанной в землю… Но это не ваши проблемы, а проблемы тех, под вами. Было спасено первичное звено, которое разваливалось из-за мизерной зарплаты. При этом Минфин и Минздрав забыли, что в поликлиниках есть работающие узкие специалисты, врачи школьно-дошкольных учреждений, заведующие отделениями, которым зарплата не была повышена, и возникли большие проблемы. Закуплено было оборудование, машины… Это действительно все было, и мы отчетливо понимали, что этот проект не мог решить всех наших старых проблем и многолетних болячек здравоохранения. Но он был.
К 2007 году мы громко, и администрация президента, и правительство страны стали уже говорить о необходимости поднять долю здравоохранения в валовом продукте с 3,5 позорных процентов до 6. Причем мы не говорим о 8–15%, как в других странах. Но грянул кризис, и если бы не это, то я убежденно говорю, что, имея лучшую в мире структуру здравоохранения, нас бы никто не догнал. Если бы мы имели 6% и, естественно, рационально их использовали.
О людях и деньгах
Сейчас мы нашли возможность дополнительно дать здравоохранению 460 миллиардов (рублей). Это очень много. Нужно, чтобы не распилили и правильно использовали. Чтобы расходование средств поставить не просто под контроль не только прокуратуры, но и медицинских общественных организаций.
Я вам могу рассказать, как умеют пилить. Например, есть программа по дорожно-транспортному травматизму. Там я нашел строчку – «Разработка аптечки для водителей». И увидел цифру – несколько миллионов рублей. Не поверил своим глазам. В результате из аптечки были выброшены лекарственные средства, как будто мы живем в Европе, в шаговой доступности от медицинской помощи, и добавили несколько бинтов. Заплатили или нет эти средства, я не знаю. Но кто-то ведь поставил такую цифру. Кто-то поставил.
Выделенные вами дополнительные деньги повысят долю здравоохранения, вероятно, где-то, я посчитал, до, может, 4,4% ВВП. Но это не 6–7%. И в целом здравоохранение у нас недофинансируется. В два раза приблизительно. И на этом фоне прослеживается четкая позиция Минэкономразвития и Минфина набросить на шею нам веревочку и ограничить бюджетное финансирование.
(Жуков с Путиным разговаривают.)
Но, Владимир Владимирович, ведь тогда не только мы задохнемся. Ввели у нас в здравоохранении понятие рентабельности. Жуткое дело! И позакрывали больницы и поликлиники, не выстроив систему оказания помощи оставшимся.
Я съехал с основной дороги и остановился около одной деревушки. Идет женщина лет пятидесяти.
– Как у вас с медициной? – спрашиваю ее.
Могу вам не пересказывать всю ее русскую словесность, которую услышал. ФАП (фельдшерско-акушерский пункт. – Прим. ред.) закрыли, до ближайшего – 30 километров; вместо всей сельской больницы – один доктор; до «скорой» не дозвонишься; автобус стал дорогим, ходит редко.
Кому такая реформа нужна?!
Думаем про деньги. Впереди стал рубль. А про народ, про народ при таком подходе, рентабельности стали забывать. И про медиков тоже. Хорошо, что сейчас вопрос поворачивается. Вы об этом сами говорили не только сейчас, но и до этого. Но этот поезд уже ушел, с кого за все это надо спросить?
Нам бы скорее доложить наверх, что столько-то коек сократили, столько-то больниц закрыли. Раньше за такую прыть давали переходящее Красное знамя. А сейчас что дают? Ломать систему легко, а вот восстанавливать долго и дорого.
Да, в больницах лечение дороже. В поликлиниках дешевле. Давайте быстро дальше сокращать койки в больницах. Мода такая. Но до этого нужно все сделать, чтобы поликлиники их могли принять. И обеспечить лекарствами, расходными материалами, как в стационаре. Только тогда можно этим заниматься.
Только вот сейчас почему-то заговорили о кадрах. У нас, оказывается, не хватает 30% кадров на селе. А мы добавим, что еще и в городах. Пять лет назад об этом громко сказала комиссия здравоохранения Общественной палаты. Но зачем ее слушать? Там же шизофреники сидят!
Не хватает реаниматологов, анестезиологов, травматологов, хирургов, рентгенологов для работы на тяжелой технике. Не хватает патологоанатомов. Провал с узкими специалистами. Есть регионы, где более 50% врачей пенсионного возраста. И только около 7% молодых.
Хотелось бы, Владимир Владимирович, чтобы была подготовлена государственная программа, настоящая, выхода из этого кадрового состояния. В отличие от государственных служащих, которые худо-бедно могут жить на оклад, мы не можем. И должны дорабатывать 10–12 дежурствами, совместительствами, до 15–20 тысяч. Иначе помрешь с голоду.
Да и вообще, кто это все сделал?! Объясните мне, пожалуйста. Это что, люди? Которые это все писали?
(Рошаль смотрит на Путина. Путин и Жуков смотрят в свои блокноты. Голикова улыбается.)
Почти в приказном порядке стали вводить новую форму оплаты труда. Которая, как говорили, все изменит к лучшему. И зарплата будет выше, улучшится качество обслуживания населения.
Ко мне приезжал замминистра Олег Сафонов. И три часа рассказывал про новую форму. Я ничего не понял. Я говорю – зачем же вы все это тогда ломаете? И мы действительно часть не увидели в этой новой форме. Чего-то сногсшибательного. И оказались правы. Коммунизма она не построила и социализма тоже. И никак не повлияла на качество оказания медицинской помощи. Вот кто ее выдумал? Спросить можно?
А ты страхуй иль не страхуй…
По сегодняшним расчетам в ОМС, за ребенка, который лежит у меня в реанимации с тяжелой травмой, мы получаем деньги только за один месяц лечения в размере 110 тысяч рублей. Давайте я отправлю на квартиру тому, кто это написал, этого ребенка. Направлю больного на аппарате дыхания и почти без головы, но за которого еще можно бороться. Он может лежать и 50 дней. Не потому, что мы так хотим. А потому, что так надо. И стоит это более 400 тысяч. А из каких денег мы будем его лечить? Из зарплаты врачей?
Мы вообще очень богатая страна. И в то же время разбрасываемся деньгами. Вот информатизация. Приезжаю в город. Захожу в поликлинику. Стоит компьютер. Спрашиваю: «Работает?» – «Мы договор заключили с московскими программистами, они нам ставят программу». Приезжаю в другой город, все то же: «Пока не работает. В Москве нашли фирму, заплатили деньги, они нам ставят…» Не можем столько лет сделать единую программу, передать во все поликлиники? Мы же переплачиваем огромные деньги.
(Аплодисменты.)
Законы и здоровье
Сколько лет мы спрашиваем: где концепция развития здравоохранения? Куда нас ведут? Расскажите, пожалуйста, громко. На съезде медиков давайте обсудим эту концепцию. А уже под эту концепцию будем выстраивать законы.
Замотали. Пошли по другому пути. Сначала втихую законы. А концепции – нет. А теперь под законы будем выстраивать концепцию. По ОМС или по новым формам собственности учреждений: автономные, бюджетные, казенные – проведите сначала пилотный проект в одном-двух регионах страны. А потом принимайте закон.
Владимир Владимирович, почему от нас скрывают авторов проектов законов? Если их много, ничего, мы прочтем имена. Страна должна знать своих героев в лицо.
(Аплодисменты.)
Много нам вреда принес 94-й закон (ФЗ №94). Но вот сейчас Минэкономики снова отличилось. Пришел приказ, 601-й…
Спрашивает у зала:
– Вы получили приказ 601-й, нет? Получили? Ну вот…
Прислали нам новую схему закупок. В которой объединили в необъединяемые группы, например антибиотики и противогрибковые препараты. Теперь на квартал мы можем покупать либо одно, либо другое.
(Аплодисменты в зале.)
Или сделали группу номер 96. Где объединили вату и рентгеновское оборудование.
(Смех в зале.)
Мы же просто встанем!
Владимир Владимирович! Ведь есть законы, которые, я считаю, просто дискредитируют власть. И приказы. Как будто бы нарочно кто-то придумывает. Я просто иначе не понимаю этого дела.
Я человек прямой и не могу не сказать, что это беда, что в Минздравсоцразвития нет ни одного нормального опытного организатора здравоохранения.
У меня есть вопросы к некоторым из Минздрава. Вот и к Ольге Кривонос – она голову опустила. Она как-то объяснила Голиковой, что «скорая помощь» должна приезжать в больницу и в больнице дальше продолжать работать с тем, кого доставила. До свидания, «скорая помощь» для тех, кому она еще может понадобиться? Когда ко мне в институт «скорая» везет ребенка с сочетанной травмой, она сообщает, больного встречают в приемном покое реаниматолог, нейрохирург, травматолог и общий хирург. Это приближение специализированной помощи к больному. А не использование в стационаре врача «скорой помощи»…
Рошаля прерывают из зала: «Заканчивайте, вы выступаете больше, чем премьер и министр».
Рошаль: В вашей реплике было что-то личное. Извините. Хороший доктор и в хлеву вылечит, а плохому доктору и томограф не поможет.
Владимир Владимирович, наверное, нет тех, кто приходит к вам и говорит: «Я дам вам деньги». Когда меня спрашивают: откуда деньги? Я говорю из тумбочки, если она есть. Желаю вам здоровья и огромной тумбочки.
Письмо чиновников Минздрава
Уважаемый Владимир Владимирович!
Безоговорочно доверяя всем событиям, которые мы с вашей поддержкой организуем, выступление присутствующего на Форуме медицинских работников Леонида Михайловича Рошаля подорвало нашу веру в дело, которому мы отдаем всю свою жизнь.
После его выступления не только у наших коллег-врачей, присутствующих на форуме, появилось гнетущее чувство пессимизма относительно наших действий, но и у нас остался горький осадок. Ведь вы, как никто другой, знаете, как мы преданны своему делу, служению сохранения здоровья наших граждан. Мы делаем все возможное и даже невозможное относительно сроков исполнения, доступности восприятия материала и полноты документов. То, что Леонид Михайлович обвинил нас в непрофессионализме и отсутствии организаторских возможностей, постоянно опровергается нашими коллегами из регионов, которые, обращаясь к нам по любому поводу, получают исчерпывающие консультации, что говорит об обратном.
Очень неприятно, что у Леонида Михайловича при отсутствии конструктивных предложений находятся только негативные оценки курса нашего здравоохранения и, в частности, министерства. В то же время происходящие события, их анализ и достижения свидетельствуют о серьезных положительных тенденциях, происходящих в стране. Ведь при той значительной поддержке правительства Российской Федерации и в то же время экономно расходуемых средствах мы умудряемся одними только организационными мерами приводить в порядок давно находящуюся в беспорядочном состоянии деятельность наших служб и учреждений: подготовка Порядков, которые вобрали в себя множество разрозненных приказов, касающихся деятельности той или иной службы, теперь собраны в один документ, который будет настольной книгой любого врача, управленца, ученого и практика. Стандарты, которые проложат путь к качественному лечению, равно доступному всем слоям общества, сравнимую с зарубежными аналогами, да еще и включающую в себя гарантию роста заработной платы без ущерба бюджету регионов, – все это нам приходилось обосновывать, просчитывать, обсуждать с регионами. Это было сделано не для нас, а для населения и медицинских работников.
Конечно, мы понимаем, что свобода слова, демократия не должны быть ограничены, но если за этим наступает зона отчуждения между тем, что мы делаем, и нашими коллегами, врачами, медсестрами, младшим медицинским персоналом, между которыми посеяны зерна недоверия к нашей деятельности, – это недопустимо…
...Вседозволенность поведения на трибуне, его панибратские высказывания вызывали искреннее недоумение, иронию и сразу не были адекватно оценены, и только по истечении какого-то времени они были негативно оценены нашими коллегами из регионов. …А заглянув в его профессиональное прошлое (вынужденная мера), это еще более усугубило негативное отношение к Леониду Михайловичу. Если его выступление было призвано разрушить все, что мы делаем, подвергнуть сомнению, поставить в тупик наше дело, которому мы посвящаем все свое время, то он этого добился…
Вместо того чтобы просвещать наших коллег и стараться достичь тех результатов, которые повлекут за собой удовлетворенность граждан медицинской помощью, увеличение ожидаемой продолжительности жизни, снижение смертности, повышение качества и доступности медицинской помощи, повышение благосостояния медицинских работников, Леонид Михайлович саботировал всю деятельность Минздравсоцразвития России, за которой стоит деятельность и региональных органов управления здравоохранением.
Уважаемый Владимир Владимирович! Вы извините нас, пожалуйста, за то, что мы отрываем у вас время, но, наверное, наболело. Сколько же можно до такой степени публично очернять федеральный орган исполнительной власти? По сути, состоящий из таких же граждан, которые также пользуются теми же услугами здравоохранения! Просим уберечь наши честь и достоинство от подобных выступлений, по сути, не несущих за собой ничего конструктивного.
Прямая Речь
Премьер Владимир Путин:
- Это, собственно, я и просил сегодня выступить Леонида Михайловича, заранее зная, что его выступление будет достаточно полемическим, в чем-то острым, в чем-то профессиональным, а в чем-то, Леонид Михайлович пусть на меня не обидится, и наивным. Но эта наивность происходит от сердца, от желания сделать лучше. И это самое главное…
…В 90-е годы одни врачи были в Министерстве здравоохранения. А ситуация была хуже. Правильно, что нужен организатор. Экономисты, финансисты. Конечно, при этом должны быть люди, которые что-то понимают. И не что-то, а как следует разбираются в здравоохранении.
…Кстати, согласен полностью с Леонидом Михайловичем, можно значительные ресурсы сэкономить, которые выделяются сегодня на здравоохранение. Зачем действительно велосипед придумывать, десять раз одно и то же. Чтоб «спилить» опять деньги на чем-то, привлечь опять заказы, совершенно ненужные. Здесь, конечно, очень много можно и нужно сделать.
Только факты
В России за все годы «ударной» работы Минздравсоцразвития под руководством Голиковой так и не была создана адекватная система доступа к сильнодействующим обезболивающим препаратам для неизлечимо больных пациентов. Существует целый ворох приказов, распоряжений и инструкций, нередко противоречащих друг другу. В итоге происходят жуткие истории. Мужчина 36 лет, страдающий онкологическим заболеванием в 4-й стадии, отправленный домой умирать, на коленях умолял терапевта выписать ему сильное обезболивающее. Получил отказ. Ночами выл в голос от раздирающей боли и однажды не выдержал: добрался до кухни и перерезал себе горло кухонным ножом.
В начале апреля в селе Селекционное в Алтайском крае умер от инфаркта 44-летний мужчина, не дождавшийся приезда «скорой». Машина из райцентра не поехала на вызов. Как выяснилось, с января 2010 года районная администрация перестала заключать договоры с центральной районной больницей на экстренное обслуживание сельских жителей. В районной администрации отсутствие договора объяснили удивительной причиной. Между райцентром и селом находится железнодорожный переезд, на котором машина может задержаться. Значит, помощь экстренной уже не получится. А раз не получится – то и оплачивать ее из районного бюджета не нужно.