Василий Николаевич ЛИХАЧЕВ – один из тех, с кем хочется поговорить после всего, что случилось в России за последний месяц. В 90-х он, будучи первым и единственным вице-президентом Татарстана, работал над договором РФ и РТ о разграничении полномочий, Конституциями РФ и Татарстана. Выручал заложников на Северном Кавказе, представлял Ингушетию в Совете Федерации, занимал дипломатический пост постоянного представителя России в ЕС в Брюсселе. Сейчас Василий Лихачев – заместитель министра юстиции РФ.
- Василий Николаевич, вам в свое время, будучи одним из руководителей Республики Татарстан, удалось сгладить противоречия, которые возникли в Татарии в начале 90-х годов. У вас уникальный опыт. Что он вам подсказывает в ситуации, когда страна сползает в катастрофу?
– Прежде я бы хотел вспомнить начало тех самых 90-х. Вот сейчас отмечается 80-летие Б.Н. Ельцина. Именно во многом благодаря ему и Шаймиеву в России стала возможной развитая демократическая федерация. И это сохраняет государство до сих пор. Сейчас, в период обостренных национальных противоречий, татарстанский опыт в ряде аспектов может и должен быть востребован. Нам, с одной стороны, тогда было сложнее, чем сейчас, с другой – в чем-то проще. Например, в Татарстане русские и татары никогда не рассматривали себя как врагов. Очень много интернациональных браков. Тогда, в начале 90-х, эта спайка на уровне менталитета позволила руководству РТ выйти из кризиса.
– Значит, кризис все-таки был?
– Сейчас это можно признать. Кризис был. И он усиливался «медвежьими» телодвижениями Федерального центра. Было и такое, как распоряжения о передислокации из других областей армейских частей в Республику Марий Эл, для того чтобы в нужный момент военные могли войти в Татарстан, начать проводить специальные мероприятия. Такая возможность в Москве рассматривалась на полном серьезе. Соответствующие приказы, судя по архивам, были отданы воинским подразделениям, находящимся на территории Марий Эл и Ульяновской области. По приказу из Москвы эвакуировали оружие из военных училищ Татарстана и максимально быстро вывозили его из республики. Были еще кое-какие мероприятия. Я сейчас об этом говорю, потому что мы это пережили. Нам тогда было важно, чтобы Москва нас услышала. Нам тогда удалось донести до Федерального центра свою точку зрения. С тех пор я всегда придерживаюсь принципа, что Федеральный центр должен отдавать себе отчет, чем на самом деле живут национальные регионы. Но далеко не во всех московских кабинетах это понимают. К сожалению.
– Мне кажется, обитатели высоких кабинетов да и вообще многие из тех, кто за страной наблюдает, не покидая пределов Садового кольца, испытывают к национальным регионам два чувства: пренебрежение и страх.
– Зачастую это неудивительно. В свое время государство, решая насущные проблемы: напоить, накормить, обуть, одеть людей и т.д., – забыло о душе. Очень хочется, чтобы до всех дошло: что могущество России и сам принцип ее существования основан на многонациональности. Опираться только на технологию и инновации невозможно. Три года назад (я тогда в Сенате представлял Ингушетию) у меня состоялся разговор в высоком кабинете Администрации Президента РФ о ситуации в Ингушетии. И чиновник в ответ поинтересовался, а чего это я так переживаю за ингушей. Я ему сказал, что, отстаивая интересы Ингушетии в борьбе с криминалом, отстаиваю интересы России. В России не станет комфортно жить до тех пор, пока интересы всех национальностей не будут учтены. Я говорил этому чиновнику о культуре, душе, духовности. А он мне в ответ: «Какая духовность? Сейчас кинем туда денег побольше (называет при этом космическую цифру), и в Ингушетии будет все спокойно!» Хотел бы я сейчас посмотреть после всего случившегося на этого бюрократа.
Сейчас на фоне домодедовской трагедии нужен общенациональный разговор. Где место русских, татар, ингушей и т.д. в стране? У нас в России проживают больше 160 национальностей. И такой разговор следовало бы завести через партии и институты власти. Сегодня к национальным вопросам надо повернуться на государственном уровне.
– Давно необходимо возродить министерство по делам национальностей.
– Но почему же до сих пор практически ничего не сделано? Хочется спросить, кто Дмитрию Анатольевичу Медведеву готовит записки по межнациональным отношениям в нашей стране? Если они идут из ФСБ и Внешней разведки или МВД, то это, конечно, хороший материал. Но у этих органов своя специфика. А где широкий гражданский подход? В нем требуется учитывать традиции православной церкви, ислама, буддизма, миграционные процессы и многое другое. Отсутствие подобной системы приводит к тому, что в России жить проблемно. Приводит к воспроизводству молодых волков взамен устраненных басаевых, радуевых, масхадовых. Мне кажется, назрела необходимость проведения некого съезда народов Российской Федерации. На нем и надо поговорить о национальной проблеме. Вот скажите, сколько московских и питерских театров за последние годы побывали в национальных регионах? Думаю, пальцев одной руки хватит, чтобы сосчитать. Зато на российских телеканалах – голливудская стрельба, кровь, нагнетаются страсти. русские противопоставляются кавказцам и остальному миру, а вместо ответов на возникающие вопросы – «Дом-2», «Спокойной ночи, мужики»...
– Думаю, духовность в конечном итоге обернется налогоплательщику дешевле, чем выбрасывание астрономических сумм в беспокойные регионы, которые во многом оседают в карманах коррупционеров.
– Узнав душу человека, вряд ли возникнет желание бить его по лицу или взрывать только потому, что у него другие разрез глаз и цвет волос. И мне кажется, у России есть потенциал решить проблему обострения межнациональных отношений. Сегодня российские лидеры проходят тест. Мы не должны завершать тему ответственности власти (на фоне таких случаев, как взрыв в «Домодедово») только констатацией того, что были ошибки, и тем, что нужно в штатном режиме поменять две-три персоны.
– В чем все-таки разница между тем, что происходило в Татарстане в 1991–1994 годах, и нынешним Северным Кавказом? Почему РТ – сейчас образцовая открытка, а на Северном Кавказе льется кровь и в Москве взрываются аэропорты? Вы же работали в этих двух регионах.
– В Татарстане были объективные политические и экономические требования. Получив новый статус, республика приобрела возможность адекватно использовать свой потенциал. Поэтому РТ сейчас процветает. В то же время на Северном Кавказе, в той же Чечне, были запредельные политические требования, и они опирались на криминал. Сегодня на Северном Кавказе вулканизация идет от оргпреступности. Тиражируется исламистский фактор. Отсюда – активизация ваххабитов. И эти линии разлома поддерживаются спеццентрами Ближнего Востока, западными разведками.
– За Ла-Маншем считают, что им удастся отсидеться, если в России полыхнет по-настоящему?
– Криминал на Северном Кавказе завязан на спекуляции вокруг местного менталитета, плюс безработица и неприязнь, которые формируется к выходцам с Северного Кавказа в Москве и других российских городах. Плюс силы, подогревающие страсти на Северном Кавказе, чтобы поставить под сомнение проведение Олимпиады в Сочи и мундиаля-2018. Вот такой букет.
– Так что же делать?
– Простого ответа я не дам. Его, скорее всего, не существует. Но наряду с экономическими мерами необходимо предложить и внятную национальную политику, которой у нас нет. Без системы, учитывающей массу национальных и конфессиональных факторов, нашей стране будет плохо. Власть должна не только признать свои ошибки, но и обратиться к людям за помощью. Ничего зазорного в этом нет. И еще… Я считаю, у нас есть все основания для выхода из кризиса. Вижу проблески формирования гражданского общества. Вспомните, как во время летних пожаров люди стихийно формировались в пожарные дружины и без разнарядки сверху собирали вещи для погорельцев. И самый последний пример. После взрыва в «Домодедово» таксисты стали требовать с тех, кто хотел уехать из аэропорта, запредельные суммы. Десятки москвичей отправились в аэропорт и предложили всем желающим свои автомобили бесплатно. Это нравственный ресурс, на который власть может и должна опереться. И мне кажется, Дмитрий Анатольевич Медведев, судя по его последним заявлениям, это прекрасно понимает.