Лохматая пакость
Дело было так. Два с половиной года назад, в начале мая, Дмитрий Овчинников поехал на выходные к теще в деревню. «Подготовить плацдарм» - так он сам это называл. Который год уже Дмитрий на все лето вывозил жену с дочкой к маме-бабушке. Стало быть, к их приезду нужно все приготовить: ограду починить, летние домик и кухню обиходить, баньку почистить-приготовить, запустить водоснабжение, отключаемое на зиму... Да мало ли для мужских рук в деревенском хозяйстве дел! Теща Фаина Семеновна, крепкая еще пенсионерка, к зятю относилась... как бы это поудачнее сказать... насупившись, исподлобья. Словно все время ждала от Дмитрия какого-то подвоха. Но от помощи не отказывалась - у нее и без того забот полон рот, чтобы еще и с котлами-трубами возиться. Три свиньи с приплодом, гусей целое стадо, куры, коза, теплицы, огород чуть ли не с футбольное поле... Ну, ладно. Все, что необходимо, Дмитрий сделал, и через две недели привез Ольгу и Нельку. А еще через месяц и сам приехал. В школах наступил полный штиль, выпускники, которым требовалась усиленная подготовка по алгебре, были «отрепетированы», деньги за это получены. Так что учителю математики и репетитору Овчинникову делать в городе было нечего.
В первый же день своего отпуска, возвращаясь вечером с Оки, с рыбалки, он подобрал у обочины лохматого серого кутенка. Чумазого, сплошь покрытого прошлогодними сохлыми репьями, с бессмысленными еще глазенками. Так жалостливо пищал бедолага, что внутри у Дмитрия что-то этакое отозвалось. Хотя никогда раньше мысль взять в дом собаку ему и в голову не приходила.
Теща, увидев щенка, тут же сделала вывод, что самые худшие ее подозрения по отношению к зятю Дмитрию оправдались. Она выразилась в том смысле, что спасибо, мол, зятек, удружил, что только мелких пакостей от тебя и можно дождаться... Заявила, что ноги щенячьей в доме не будет и на дворе тоже. Экая мерзость! У нее «бойцовые» гуси, а они безо всяких собак с охраной хозяйства справляются! Тут возразить было нечего. Гуси у тещи и впрямь всегда были злющие, что твои овчарки. На деревне некоторые об их клювах хорошо знали по собственному опыту и предпочитали дом Фаины Семеновны обходить стороной - от греха подальше. А уж залезть в теплицах, например, пошарить - таких ненормальных и вовсе не было...
Робкие доводы зятя и родной дочери - дескать, прокормим собачку, да и много места ей не надо - на хозяйку не подействовали. Смягчилась она только после того, как десятилетняя внучка Нелька разревелась в голос, уж настолько ей понравился щенок.
- Ладно, пусть живет, - разрешила Фаина Семеновна. - Но только чтоб под ногами не путался! А еще лучше суньте его к гусям в сарай - они его хотя бы уму-разуму научат!
Щенка, не мудрствуя, назвали Мальчиком. Нелька тут же сообразила, что по-английски это будет «Бой» - и иначе его уже не называла. Щенка отмыли, сняли с него репьи, накормили и сунули на ночь в сарай, к гусям.
Сын стаи
Пару дней гуси, конечно, этого гадкого кутенка пощипали. Крику и скулежу было - на всю деревню! Приходилось на ночь отсаживать Мальчика-Боя в отдельную клеть. Птицы в недоумении подолгу смотрели сквозь прутья решетки на этого странного «квартиранта». Не могли понять, на кой черт его сюда определили. Наконец свое веское слово сказал Архип - вожак стаи, здоровенный гусак арзамасской бойцовой породы. Он только на третий день соблаговолил обратить внимание на лохматое недоразумение, копошившееся под лапами. Случилось это вечером, на глазах у Овчинниковых. Гусь обошел притихшего и напустившего со страху лужу Боя, придирчиво обнюхал... Потом легонько стукнул его клювом по лбу. Потом что-то коротко высказал всей стае... И с этого момента гуси приняли щенка!
Опекал и воспитывал «сына стаи» лично Архип. Вот умора была, когда гусь впервые увидел, как Бой жадно пожирает мясо из своей тарелочки. Возмущению вожака не было предела! Он разорялся во все гусиное горло, лупил ошалелого щенка крыльями, перевернул миску и растоптал его «неправильную» еду. Впрочем, приучить Боя с аппетитом хрумкать зерном гусям так и не удалось. Но вот повадки их он освоил замечательно.
При походах на близлежащий пруд щенок четко знал свое место в строю - второй слева от Архипа. А уж как он азартно и самозабвенно играл с маленькими гусятами!.. Даже Фаина Семенов-на в конце августа, когда Овчинниковы уезжали в город, неожиданно призналась:
- Вот уж не думала не гадала, что пес у меня в хозяйстве когда-нибудь заведется... А может, оставите его? Чего собаку в город-то тащить?
Но Овчинниковы забрали Боя с собой.
Собачья служба - защищать!
В следующем мае они вернулись. Радость подросшего Боя и гусей от встречи была взаимной и неожиданно бурной. Странно это было наблюдать, непривычно: вроде животные бессловесные, неразумные, а поди ж ты, помнят и аж вылизывают друг друга!
За второе лето Бой не только вымахал в крепкого смышленого пса, но и стал, судя по всем признакам, вторым в стае после Архипа. Этому есть веское объяснение: пес в критическую минуту дрался за гусят, как за собственных щенков. Это случилось на глазах нескольких деревенских баб, полоскавших белье в пруду.
Накупавшись, Бой выбрался на берег и, дожидаясь, пока стая наплавается вдоволь, задремал на мягком вечернем солнышке. Разбудил его дикий и общий гусиный гогот - двое коршунов, почти у земли, кружились над гусятами. В одну секунду на них налетел рычащий пес! Одна из хищных птиц нешуточно саданула мохнатой когтистой лапой пса по спине.
- Вот ведь черти с крыльями! - искренне возмущалась Фаина Семеновна. - Когда ж это наказанье кончится, а? Когда мужики их отстреляют-то?!
Рану Боя она сама промыла, смазала облепиховым маслом. А в тарелку наложила отборной баранины - специально лазила в погреб, где хранила «стратегические запасы». Овчинниковы, увидев эту суету, так несвойственную строгой Фаине Семеновне, значительно переглянулись. Так Бой, выполняя свою собачью службу (хранить и защищать!), растопил сердце своей деревенской хозяйки.
- Вот теперь ты настоящий Бой, а не Мальчик! - подытожил историю Дмитрий.
По просьбе тещи местный плотник соорудил Бою просторную будку. Но пес, судя по всему, так и не понял, на фига ему эти дощатые хоромы, когда так славно спится под навесом или в сарае с друзьями - гусями?!
В послеобеденный час теперь часто можно было видеть, как рядом с Боем, свернувшимся калачиком, устроился подремать Архип. Положив ему голову на спину - а это в животном мире верный знак доверия и дружбы...
Расставание было тяжелым. Бой по дороге домой обскулился и расцарапал дверную обивку в хозяйском «москвиче». Дома, в городе, был вялый, даже гулять ходил без особых восторгов. И на прогулках от других собак только нос воротил. Гуси, как рассказала чуть позже по телефону теща, считай, с неделю печально гоготали, по сто раз изучали все закоулки подворья - явно искали лохматого друга. Больше всех хандрил, конечно, Архип.
Но время шло, а вместе с ним уходит, как известно, и самая суровая хандра...
Настоящий друг
Бой пропал в апреле. Нелька вечером вывела его погулять, отпустила с поводка, заболталась с подружками. Хватилась через полчаса - нет собаки! Искали всей семьей и по всей округе, никто Боя не видел. Наутро позвонила Фаина Семеновна: Бой за ночь сам добрался до деревни! Благо, суббота была: прыгнули Овчинниковы в «москвич», за полчаса долетели до тещиного дома.
Фаина Семеновна утром вышла из дома, глядь, а у сарая, здрастье-пожалуйста, - Бой сидит! Понурый и смотрит так, что теща за сердце схватилась. Открыла сарай, вошла... Притихшие гуси сбились в угол, а посредине лежит Архип, уже окоченевший. 14 лет прожил, пережил обычный гусиный век.
- Кому расскажи - не поверят! - качая седой головой, вслух удивлялась теща. - Люди-то в последнее время совсем бесчувственные пошли, а тут - пес, и за 20 километров почувствовал, что друг помирает. Прибежал...
- Потому и почувствовал, мам, что друг настоящий, - тихо согласился Дмитрий.
Никогда до этого он Фаину Семеновну «мамой» не называл, а тут как-то само собой получилось. Искренне.
...Месяц назад, провожая родных в Калугу, теща замялась и непривычно робко попросила оставить Боя ей. Заторопилась с аргументами:
- Ты пойми, Мить, ему у меня лучше будет, на природе-то! И гуси с ним, как за каменной стеной. Да и я к Бою привыкла...
Никогда до этого теща не называла Овчинникова «Митей» - всегда только по имени-отчеству. Дмитрий улыбнулся в ответ:
- Конечно, мам, о чем речь! Пусть остается. У него теперь тут дел невпроворот. Он же главный в стае!
Что было сущей правдой. Да и Бой в город не рвался - нисколечко. Он нашел свое место в тесном гусином строю - место вожака. Сомневаться в этом не приходится, стоит хоть раз увидеть это пернатое стадо, с чувством глубокого достоинства шагающее к пруду с Боем во главе...