Я родился и вырос в Москве. В детстве жил на Борисовских прудах. Тогда мы много гуляли, хотя вариантов, куда пойти, было только два: либо в Царицыно на развалины, либо на песчаные карьеры. В карьерах можно было поиграть с собаками или подразнить охранника, как правило, пьяного в лоскуты. Иногда мы забирались на бульдозер, заводили его при помощи куска пластика и катались.
Однажды я дергал за рычаги экскаватора, а мой друг стоял под стрелой. Я на что-то нажал, стрела начала падать и остановилась буквально в метре от его головы. Он напугался настолько, что не мог убежать. Стоял совершенно белый и смотрел на стрелу. Его чудо уберегло…
Лет с тринадцати мы все чаще стали гулять на ВДНХ. Почему-то нас тянуло в павильоны животноводства. Ходили всегда по одному маршруту: сначала смотреть хряков и быков (запах там такой – до сих пор не забыть!), а потом уже на карусели. Аттракцион «Энтерпрайз» был у нас самым любимым. Это центрифуга с сидячими местами, которая сначала горизонтально раскручивается, а потом встает вертикально. Незабываемая штука, если пять раз подряд прокатиться. Кусты нужно было сразу искать. А сейчас я гуляю в основном в районе Чистых прудов. Там переулки с низкими домами, старая Москва... Люблю заблудиться в улочках и забрести туда, где раньше никогда не бывал.
В нашем городе нет ничего хуже, чем спальные районы. Дома страшные, однотипные, белье висит на окнах, балконы остеклены чем попало. Заезжаешь в такой незнакомый район – и начинается коррида: тут поворот закрыт, туда неизвестно, как проехать, в карте ничего не понятно, указателей нет. И неудобно, и никакой красоты в этом нет. Дома ужасные, подъезды часто загаженные, лифты больше напоминают сортиры. Я хорошо знаю все эти неудобства. Сам жил в таких условиях. Но Москва – все равно мой город. Я ни в одном другом месте больше десяти дней не могу спокойно провести. Скучаю по столице.