Манипуляции — тайное оружие

Обсуждая с Сергеем Ионовым тему межличностных коммуникаций, каждый раз убеждаюсь, что, рассказывая о, казалось бы, привычном и обыденным, он каждый раз тем не менее открывает что-то абсолютно новое.

— Из-за того, что слова многозначны, Владимир Васильевич, давайте будем говорить друг с другом просто. Поверьте, тогда все будет хорошо. И ровно этому нас всегда учили на спецподготовке: не надо мудрствовать в общении, а если действительно хочешь быть понятен собеседнику, то будь с ним проще. И все в итоге будет нормально…

— А по-моему, Сергей Валентинович, в беседе мало кто стремится быть действительно понятным для собеседника. И даже сам собеседник нас, как правило, мало интересует… Общение-то у нас по преимуществу вынужденное, и идет несущественный обмен какой-то минимальной информацией… Сам подумай, зачем мне глубоко погружаться в твои проблемы, переживания? Да и тебя зачем мне глубоко запускать?.. Так, поболтать ни о чем… Люди-то уже в большинстве обожглись на своей доверчивости в подобных контактах…

— Ну вы знаете, хотим мы, не хотим, но мы каждый день коммуницируем. Например, на работе мы вынуждены говорить по делу зачастую, а не просто бросаться словами. Это в обиходе, в быту мы можем отзеркаливать 80% информации и, может быть, что-то друг другу сообщать, собственно… Кстати, это одна из причин, почему семьи разваливаются: им просто становится скучно друг с другом, они ни о чем не говорят.

Это гадкое слово — шантаж

— Вы о том, что на работе надо доброжелательнее быть?

  — Я сейчас о том, Владимир Васильевич, что работа — это, пожалуй, единственное, что в нас воспитывает и тренирует коммуникабельность. И вот смотрите: ведь коммуникация — это же очень важный инструмент управления, взять, например, приказ, соотношение начальника и подчиненного… И кстати насчет приказа. Вы знаете, что приказ — это социально одобряемая форма шантажа? Обычно об этом никто не задумывается. Но это, собственно, так и есть, это требование, всегда подкрепленное угрозой. И это называется шантаж.

  И вот смотрите, каков на самом деле приказ… Вы, возможно, спросите: а где у нас, собственно говоря, эта угроза, что тут в обычном приказе угрожающего?.. Так ведь в должностных инструкциях все прописано: не сделаешь этого — с тобой будет вот это... Уволен будешь... А если не сделаешь этого — будет тебе выговор или штраф, чтобы думал и боялся…

— И получается, что весь смысл руководства, Сергей Валентинович, в умении навязать свою волю подчиненному…

— В том числе… Я про то, что мы даже такие очевидные истины не осознаем в коммуникации, что это ведь инструмент управления. Кстати, интересна история слова «шантаж». Это же метод рыбалки во Франции… Как это было во Франции в древние времена: поперек заводи натягивали сеть, а мужики с палками заходили в воду и с помощью производимого ими шума загоняли рыбу. И вот эта вот штука стала называться шантажом. Что интересно по поводу шантажа, раз уж мы заговорили об этом, — тема табуирована. Очень сильно табуирована, она не только в России табуирована, она в принципе табуирована.

Единственный известный мне вменяемый труд о шантаже был написан в 1878 году, я про Россию… И это была диссертация русского журналиста и юриста Ивана Баженова о шантаже как уголовном преступлении… После этого ничего даже рядом стоящего ценного на тему шантажа не выпускалось, тема все еще остается табуированной. Вот что значит управление…

— Ну мне кажется, просто не было потребности, социального заказа от властей как-то исследовать это явление. Просто шантаж же достаточно широко используется. И зачем поэтому об этом писать куда-то, зачем всем знать его социальную природу?.. Лишнее это…

— Ну, может быть, оно и так, но в любом случае количество людей, которые прибегают к шантажу, оно большое в мире, и, может быть, по этой причине об этом стараются умышленно не говорить. Хотя я считаю, что ровно по этой причине изучать это и надо — чтобы не попадаться в такие ловушки, коли мы о коммуникации говорим. Шантаж — это вид коммуникации.

Его проблемы — это мои проблемы…

— Сергей Валентинович, но ведь всем же понятно, наверное, что такое шантаж. Вот я заснял вас где-нибудь в неприличном виде. И вот так улыбаюсь вам в глаза и говорю, что у меня есть компрометирующая вас фотография… То есть у каждого своя индивидуальная история…

— Именно потому и надо это явление изучать, для того чтобы понимать, можно ли из этой дыры выбраться или нет, вот в чем дело. Я уже вам, Владимир Васильевич, привел пример с работой, где любой приказ — это шантаж. Любой приказ, но просто мы этого не осознаём…

— Но это же может быть расширительное толкование…

— Абсолютно. Требование, подкрепленное угрозой, — это исчерпывающее определение шантажа, и оно полностью совпадает с определением приказа. То есть как бы там ни говорили… Вот давайте я еще вам приведу пример о том, что коммуникации — это элемент, разрушающий управление… Управление в широком смысле… На другом краю земли живет такой американец, зовут его Джеймс Коми. Это директор Федерального бюро расследований США с 4 сентября 2013 года по 9 мая 2017 года. И как-то он давал интервью журналисту, по ходу которого обмолвился, что социальными сетями он практически не пользуется, но у него есть несколько приватных аккаунтов, куда он заходит инкогнито и общается со своими близкими… Ну, казалось бы, сказал и сказал. Интервью продолжил дальше, но через 48 часов после выхода журналистского материала его аккаунты в соцсетях были взломаны… Это я к тому, что если ты птица высокого полета и к тебе приковано внимание, не всегда доброжелательное, профессиональное… следи за своим языком, вот какая цена может быть коммуникаций. Особенно когда речь идет о журналистах-собеседниках.

— Здесь, понимаете ли, палка о трех концах. Если ты слишком укроешься от всего, то ты не сможешь выполнять свои профессиональные обязанности. Ведь смысл работы журналиста в открытости, максимальном информировании окружающих о своей позиции, в высказывании своего мнения…

— Да, но вот в случае с Коми, мне кажется…

— Он не журналист… После назначения на должность разослал своим сотрудникам рекомендации по прочтению, в том числе «Письмо из тюрьмы Бирмингема» преподобного доктора Мартина Лютера Кинга, «Наклонитесь» Шерил Сэндберг и «Праведный разум» профессора бизнес-школы Нью-Йоркского университета Джонатана Хайдта. И это уже о многом говорит…

— Я понимаю, но в данном случае он забыл о формуле, что сначала нужно подумать, а только потом озвучить мысль… А мы чаще можем в жизни наоборот поступать…

— А все-таки думаю, что вот эти его бытовые аккаунты — я не владею подробностями — не содержали сколько-нибудь значимой информации… Уж он-то это должен был понимать…

— Но мы, Владимир Васильевич, говорим не о том, мы говорим о другом, что неудачно произнесенное слово может обернуться непредсказуемыми последствиями. И слава богу, что обратной стороной этого диалога — его и журналиста — оказался всего лишь взлом частных аккаунтов для личной переписки в соцсетях…

— Вот не был я директором ФБР, не сложилась судьба. Но меня еще в детстве хорошо учили, повторяли: Владимир Васильевич, никогда не говори ничего такого, что бы ты не хотел видеть опубликованным на страницах вечерней газеты... И тогда не надо будет думать, подслушивают ли тебя, пишут ли твой разговор…

И второе, меня научили, что нет у нас гарантированных средств защиты коммуникации, которые не были безопасны от взлома. И соответственно, надо, мне кажется, не секретить свою жизнь, а просто стараться жить так, чтобы в ней не было ничего компрометирующего тебя и близких тебе людей…

— Это верно, но бывает ли так? Мне кажется, что так не всегда получается… Да что не всегда, так никогда не получается…

Продолжение следует