Она связана вовсе не с появлением в классах планшетов и интерактивных досок. И тем более не с внедрением новых образовательных стандартов или очередным «детским» нацпроектом. Раньше вся школьная система стояла на уверенности родителей, что в классах не только оказывают образовательную услугу. Не менее важно, чтобы ребёнок учился устанавливать контакты и жить в коллективе: без этого, мол, физика с литературой не помогут ему в жизни. Сегодня родителей, которые так думают, становится всё меньше. А в ближайшем будущем взрослых, считающих посещение ребёнком школы ненужным (а то и вредным), может оказаться большинство.

Дома лучше

«АН» уже рассказывали, как число анскулеров (детей, обучающихся вне школы и только сдающих в ней экзамены) зримо выросло на фоне пандемии коронавируса. А ведь, по данным исследования ФОМ, 15% россиян ещё в 2015 г. положительно относились к идее обучать детей дома. Свежее исследование психологической платформы Alter и онлайн-школы Skyeng показывает, что перешли на формат семейного образования или хотя бы задумываются об этом уже 30% опрошенных родителей.

Аж 94% респондентов заявили, что им нравится такой подход, несмотря на объективные сложности. Но от 43 до 51% опрошенных волнуются о дополнительных затратах и проблемах с самоорганизацией ребёнка. Но плюсов всё равно значительно больше. Нет привязки к школьному графику, можно обучаться хоть на даче, хоть на море. Можно фокусироваться на интересных ребёнку предметах, не тратить время на переезды, забыть про школьный буллинг и реже соприкасаться с бюрократическим маразмом. То, чем в школе занимаются сотни часов, умирая от скуки, можно освоить в разы быстрее и при этом получить интеллектуальное удовольствие.

Технически никакой проблемы нет: пишется заявление о переводе ребёнка на семейное обучение, из школы забираются документы. Не нужно путать эту форму с обучением домашним, которое назначается ребёнку, например, по медицинским показаниям. В этом случае к нему на дом ходят педагоги, которые «ведут» его параллельно обычному классу. Семейное образование означает, что контроль за образованием полностью лежит на родителях и ребёнке. Будут его обучать родители, бабушки или репетиторы – не принципиально. По итогам учебного года он должен сдать тесты по всем предметам.

Звучит страшно и непредсказуемо? Но для кого-то и выезд за границу в отпуск – событие планетарного масштаба. Но стоит распробовать плюсы – и человеку без таких поездок жизнь не мила. Похожая ситуация у анскулеров: долгое время не хочется быть белой вороной. Но когда вокруг таких ворон становится всё больше, чувствуешь себя дураком, что не воспользовался такой возможностью раньше.

Ребёнок может просыпаться, когда ему удобно, а не в семь утра, чтобы и в дождь, и в зной тащить портфель и сменку в неприветливое казённое здание. Ему часто удобнее изучать географию две недели беспрерывно, чем по одному часу раз в неделю. И вообще сосредотачиваться на изучении одного-двух предметов, а не прыгать со сладкого на солёное: первым уроком – число Авогадро, вторым – поэзия Пушкина, а третьим – тригонометрия. Чаще всего школьник отстаёт от программы, когда он чего-то не понял на уроке, а училка уже взяла темп и не собирается ради него возвращаться назад. В итоге ребёнок считает за окном ворон и приходит домой с ощущением провала. Зато на домашнем обучении он продвигается по программе, лишь когда во всём разберётся. Гранит науки слишком труден? Тогда можно покататься на велосипеде, пообедать и на свежую голову зайти на новый вираж.

Среди опрошенных исследователями родителей-«семейников» многие говорят, что дети прошли программу и сдали все тесты намного раньше мая: кто в марте, а кто и в январе. И для этого не нужно быть вундеркиндом – достаточно перестать тратить время на ерунду. Для сравнения: в плохой газетной редакции сотрудники собираются к полудню, в течение часа заслушивают планы различных отделов, ещё полчаса курят. Если бы они работали из дома, то к этому времени уже сдавали бы тексты в номер, а не думали, с чего их начать. Аналогично ребёнок на домашнем обучении не ходит на линейки, не марширует и не поёт хором.

Одолев школьную программу на 2–3 месяца раньше остальных, он может гонять балду до 1 сентября, а может взяться за материал следующего класса. В этом случае не нужно тратить время на повторение пройденного, которым в школах занимаются первый месяц. В целом для анскулера нормальная ситуация, когда ребёнок за два года освоил программу, рассчитанную на три. Но можно и не спешить, а дать ученику время на его увлечения: футбол или танцы. Ведь цель обучения не в том, чтобы ходить на уроки и выполнять все требования учителя – гораздо важнее развить свои таланты и приобрести системные знания.

А если ребёнок всерьёз занимается спортом, то исчезает и главный страх противников семейного обучения: что не сможет «домашний» малыш нормально контактировать с людьми. Он получает те же навыки за пределами школы. Стать предпринимателем тоже для кого-то космос, хотя регистрация ИП занимает неделю, платить налоги несложно, а выгода часто очень существенна. Точно так же когда-то считалось, что не служивший в армии парень вырастет недотёпой. А девушке нужно обязательно выйти замуж и «отрожаться» до 25 лет – иначе будет никому не нужна. Жизнь не оставила камня на камне от этих стереотипов.

Разумеется, ребёнка ни в коем случае нельзя переводить на домашнее обучение силком. Как служба в армии многим юношам оказывается полезна, так и не каждый ученик склонен осваивать материал самостоятельно. Кто-то просто не может обходиться без учителя с указкой, который не даёт ему отвлекаться от темы урока. Одни дети жить не могут без одноклассников, другие век не видели бы этих придурков. Школьник должен сам изъявить желание обучаться дома, осознавая, что даже самая заботливая мама-домохозяйка не будет сидеть с ним часами за письменным столом и разжёвывать для него материал. Он сам должен хотеть и уметь добывать информацию в книгах или Интернете.

Приятным сюрпризом и стимулом для многих анскулеров является тот факт, что с переводом детей на семейное образование родитель получает деньги и ему начисляется трудовой стаж. Ведь обучение ребёнка на дому – настоящая работа. Поэтому в школах обычно недовольны, когда детей хотят забрать на домашнее обучение. Вовсе не потому, что сильно переживают за будущее подростка, – просто родителям переадресуются деньги, которые до этого получало учреждение. В разных регионах суммы могут отличаться, а на форумах чаще всего пишут про 100 тысяч рублей в год. Многих родителей, которые и так с утра до вечера крутятся вокруг ребёнка с его немыслимым объёмом уроков, это необыкновенно воодушевляет.

Индустрия списывания

Ситуация, когда почти треть россиян либо перевела своих детей на семейное обучение, либо всерьёз задумывается об этом, означает глубокий кризис школьного образования. Конечно, есть объективные предпосылки. Школы часто переполнены, детям предлагают учиться во вторую-третью смену. А идея обучать ребёнка дома не кажется маргинальной с коронавирусных «каникул», когда у каждого родителя появился соответствующий опыт. Кое-где к решению взять обучение в свои руки подталкивают неприятные одноклассники, которые и по-русски говорят с трудом. А где-то, наоборот, патриотический или религиозный уклон. Кому-то решительно не нравятся уровень и подходы учителей. Но главная причина, похоже, в самой школьной программе, которая решительно не отвечает запросам современного человека.

Сегодня заботливые родители держатся за внешкольные «развивашки», поскольку у них всё меньше надежды, что ребёнка чему-то полезному можно научить по «основной программе». Дитя может изучать в школе английский язык 10 лет и в итоге не уметь на нём разговаривать. Знать на пять физику и понятия не иметь, почему едет автомобиль и как его ремонтировать. Равно как ОБЖ не даст ему внятного представления, как строить отношения в семье, офисе или замкнутом мужском коллективе.

Вроде бы мы хотим удваивать ВВП и догонять чьи-то экономики. Смотрим школьные учебники, и не видим там ни Адама Смита, ни Джона Мейнарда Кейнса, ни созидательного разрушения, ни транзакционных издержек. Даже слова «банки», «инвестиции», «кредиты» надо ещё поискать. Зато ученику необходимо сформировать «систему знаний об институциональных преобразованиях российской экономики при переходе к рыночной системе». А как можно изучать теорию матриц, не зная «дважды два»?

– В девяностые годы школы были куда более свободны, а значит, могли эффективно строить работу, – говорит завуч одной из школ Нижнего Новгорода. – В рамках своего бюджета мы приглашали любых специалистов, создавали секции, кружки. А сегодня я два года не могу поставить теннисный стол в рекреации: тётка в РОНО считает, что дети могут себе что-нибудь сломать. Учебник по каждому предмету один-единственный. По жалобам на отступление от учебного плана, пусть и ложным, учителя наказывают. Я должна взять на работу учителя, который глубже знает предмет, а не того, кто умеет вызвать интерес у детей. В итоге он что-то бубнит себе под нос сорок минут, а дети считают пташек за окном.

Разумеется, в любом комитете по образованию возмутятся: обратной связи с детьми посвящены горы методичек. Но как это работает на деле? Историчка спрашивает: «Дети, как вы думаете, маршал Жуков был великим полководцем?» «Да», – хором кричат дети. А как они могут ответить иначе, если давно запрещены учебники, критически оценивавшие методы Жукова?

Это общемировая проблема: почти две трети детей не могут получить в школе базовые интеллектуальные навыки. Хотя вроде как образование широко шагает по планете, а процент неграмотных тает даже в самых дремучих африканских странах. Видя, насколько не приспособлена подчас молодёжь к реальной жизни, обыватель часто обвиняет во всём Болонский процесс и экзаменационные тесты, которые заменили детям книги и «нормальное» собеседование с преподавателем. Но проблема так или иначе присутствует во всех странах мира, системы среднего образования которых устроены по-разному.

В ноябре 2022 г. сотрудники немецкого Института экономических исследований (это подразделение Мюнхенского университета) Сара Густ и Люджер Вессманн представили результаты исследования, где попытались оценить масштаб экономических потерь из-за низкого качества массового образования. Получилось, что «в среднем по больнице» 62% обучающихся не получают в школе элементарных навыков, хотя в европейских странах за партами учатся всё дольше – 12–13 лет. Мировая экономика теряет на этом более 11% ВВП, и до конца века это обойдётся нам в 700 трлн долларов.

Конечно, нельзя сказать, что трое из пяти школьников просиживают штаны за партой напрасно. Это означает лишь, что их нужно потом доучивать. Все к этому настолько привыкли, что даже не задают себе страшного вопроса: а чем таким важным кормят недоросля в школе, если он через 11–12 лет ежедневного обучения не в состоянии ставить цели, подбирать инструменты, поддерживать самодисциплину, формировать кругозор, искать информацию?

Российские эксперты давно заметили, что у нас недообученность начинается даже не со школы – с детского сада. Мы наблюдаем колоссальную бюрократизацию процесса, когда педагогам, грубо говоря, не до детей. Всё делается с очень серьёзной миной, а нехватку времени на уроки компенсируют гигантским объёмом домашних заданий.

С 2010 г. Роспотребнадзор ввёл новые требования СанПиН. Из них следует, что в 1-м классе обучение должно проводиться вообще без домашних заданий. Впоследствии затраты времени на его выполнение не должны превышать в 6–8-м классах – 2, 5 часа, в 9–11-х классах – 3, 5 часа. Но, во-первых, 3, 5 часа после семи уроков – это около 10 часов занятий ежедневно. Во-вторых, эти нормы нигде не соблюдаются – учителя задают сколько вздумается, директор за ситуацией не следит. В итоге возникает непобедимая гора заданий. И если родители хотят, чтобы ребёнок был отличником, то должны либо сами подключаться, либо оплачивать готовые задания в Интернете. Это называется «индустрией списывания» – решение школьных заданий за умеренную плату обычно предлагают студенты.

И чем больше нужно расчистить ребёнку времени под теннис или актёрскую студию, тем больше школа становится не решением, а проблемой. Стоит ли удивляться, что в стране растёт число анскулеров, обучающихся вне школы и только сдающих в ней экзамены?

Экзамен для системы

По большому счёту колокол по школьному образованию звонит уже давно. Даже 15 лет назад первые лица страны говорили о проблемах средней школы, предлагали дорогостоящие и не очень проекты реформ. Ни один из них не реализован даже в усечённом виде. Но критики с высоких трибун теперь почти не слышно. А дети и их родители голосуют ногами.

Во-первых, долгие годы рос спрос на обучение детей в частных школах, обострившийся на фоне усиления идейно-воспитательной работы в школах государственных. Как рассказывали «АН», не менее 2–3 млн россиян могут позволить себе тратить 60–70 тыс. рублей в месяц на нормальные знания для ребёнка. Три года назад в стране было около 900 частных школ, в которых обучалось около 200 тыс. детей – это плюс-минус 2% от общего числа школьников. Однако исследование компании «Контур.Фокус» показало, что к середине 2023-го число частных образовательных учреждений выросло на 37%. Частных школ среди них 22% (остальные – детсады и внешкольные учреждения).

К лету 2022 г. желающих учиться в частных школах стало в полтора раза больше относительно 2021-го. Родители тогда напряглись по поводу планов государственных школ разбирать на уроках политинформации выступления вождей, нести почётный караул у «парты героя» и начинать занятие с прослушивания гимна. Было время, природоведение давало ребёнку зачатки естественно-научного сознания, которые потом оттачивались полноценными курсами ботаники, зоологии, анатомии. Сегодня всё это сокращено в разы и закачано в курс биологии. В некоторых школах этот предмет проходят по креационистскому учебнику для 10–11-х классов под редакцией академика Юрия Алтухова. Во вступлении к нему говорится: «Господа Бога заменил в умах поколений «всемогущий» естественный отбор… Наука постепенно приходит к признанию истинности Священного Писания». Темы уроков созвучны названию параграфов: «План сотворения», «Невозможность самозарождения жизни», «Бездоказательность гипотезы эволюции».

Английский язык преподают бабушки, никогда не бывавшие за границей. И почти все дети, кто знает язык на приличном уровне, добились этого путём занятий вне школы. Российские школьники и так учатся на 2–3 года меньше европейских сверстников, а им ещё подгружают военную подготовку, семейные ценности, экстремизм, антикоррупцию и конференции с бывшими милиционерами в рясах, которые называют презервативы грехом.

Директор Института развития образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина полагает, что инклюзия у нас остаётся лозунгом, а на практике одарённые дети уходят в частные школы, где им могут уделить больше внимания, где им подбирают специальные программы, где есть тьюторское сопровождение, саппорты с индивидуальной поддержкой по сложным для ученика предметам. По данным исследований, 38% родителей выбирают частную школу или обучение на дому из-за психологических проблем у ребёнка.

В казённой системе их должен решать школьный психолог, который частенько перебрался на это место из ликвидированных детских комнат милиции. А тьютор изучает интересы ребёнка, учит проектировать своё будущее, раскладывать его на этапы. К тьютору ребёнок приходит с запросом сам, зная, что ругать его точно не будут, но могут помочь развязать очередной узелок. В старших классах учатся по индивидуальному плану, классного руководителя нет – пусть привыкают к самостоятельности. А в госсекторе совсем другая система, заточенная под школьное начальство, средний балл ЕГЭ и подушевое финансирование.

Но попасть в частную школу не так-то просто. Нельзя оплатить в Интернете квитанцию и 1 сентября привести ребёнка на линейку. Например, в столичную «Новую школу» конкурс доходит до 60 человек на место. В результате тестов важно уяснить, что школа и родители примерно одинаково смотрят на принципы воспитания и обучения, а ребёнок в состоянии потянуть высокие стандарты. Но, так или иначе, спрос не может долго превышать предложение, а процент частных школ относительно государственных явно будет расти в ближайшие годы. Система не особенно и сопротивляется: даже Минпросвет признаёт в государственных школах дефицит 900 тыс. мест (известны оценки и в несколько миллионов). На этом фоне массовое развитие частных школ выглядело бы спасением. Вон в Великобритании в них учится три четверти школьников – и ничего. Но у нас иные ценности, среди которых контроль за учителем – вещь совершенно необходимая.

Во-вторых, внешкольная развивающая система миллионами родителей оценивается как более важная для будущего их ребёнка. По их мнению, школа – это из серии «надо – значит, надо» и «без аттестата ты будешь дворником». А вот платные занятия программированием, предпринимательством, футболом, балетом, актёрством, музыкой, показом мод – это реальная заявка на грядущий успех. Часто слышишь: «Ребёнок – мой главный инвестиционный проект».

Родителям часто кажется, что они сами не стали «звёздами» только лишь потому, что выросли в небогатой семье и посещали убогую советскую школу. Очень часто это опасная иллюзия. При СССР во многих сферах существовала бесплатная система, позволяющая раскрыть свой талант до небес, но наш «инвестор» не смог этого сделать вовсе не из-за отсутствия денег.

Между родителями в их кругу часто существует негласное соревнование – чей ребёнок знает больше языков, сколько у него медалей, какие танцы умеет исполнять. Если ребёнок просто играет в солдатиков или снежки, читает книжки или слушает музыку – это уже неприлично и бросает тень на родителей: дескать, они безответственные и не могут организовать ему «системное развитие».

С другой стороны, разве так не было на протяжении веков: родители выучивают детей, чтобы те продолжали семейное дело? Разве из этого не вырастали блестящие династии купцов, музыкантов, военных, дипломатов? Вроде бы Моцарт, Багратион или Акинфий Демидов не слишком рефлексировали, что поприще для них выбрал папа. Разве Павел Буре, Криштиану Роналду или Мария Шарапова когда-нибудь жаловались, что властные родители гоняли их в детстве, как вшивых по бане, чтобы они стали первыми в своём деле?

Тут надо смотреть по ребёнку. Что интроверту хорошо, экстраверту – смерть. Но само наличие конкуренции для государственных школ со стороны частных учреждений и семейного образования – это отрадный факт, который должен заставить казённую систему бороться за учеников. Правда, они могут захотеть победить в этой борьбе своим любимым административным ресурсом: запретить частников и сделать анскулинг труднодоступным. Но это вызвало бы широкое недовольство населения и потребовало бы больших вложений из бюджета. А пока властям и хочется и колется, у школьников и их родителей остаётся роскошь выбора.

Гувернёрский час

Вопросы внешкольного развития ребёнка в России с 1990-х решают гувернёры. И если в 1990-х частный наставник был большой роскошью, то сегодня он по средствам сотням тысяч российских семей.


ТЕОРЕТИЧЕСКИ смысл института гувернёров в том, чтобы дети к 4–5 годам получили интеллектуальный фундамент и, придя в школу, выстояли бы перед потоком серости, троечников, нигилизма. Аналогично русское дворянство держало детей при себе до ухода в университет: домашнее образование позволяло развить те таланты, к которым у юноши есть склонность. Гувернантку тоже можно выбирать адекватно своей семье, а в школе у ребёнка нет права выбора учителя. Нельзя также путать гувернёра, который формирует личность ребёнка, с репетитором, которого наняли на два часа в неделю, чтобы подтянуть алгебру.

В императорской России гувернёрам платили по-царски: немец Брюкнер получил 35 тыс. рублей за 14 лет, посвящённых воспитанию молодых князей Куракиных, а француз Гранмон – 25 тыс. за воспитание князей Долгоруких. Гувернёры и учителя-иностранцы должны были иметь аттестаты Академии наук или университета. В противном случае им грозила высылка из страны, а их хозяевам – штраф в 100 рублей.

Сегодня в педвузах гувернанток не готовят, но при агентствах действуют курсы, как правило, платные, но берут туда всех желающих. Здесь преподают основы возрастной физиологии, детской психологии, психотерапии, диетологии, детские болезни, историю культуры, компьютерные игры, христианскую мораль, шахматы, этикет – и всё за две недели или месяц. Зато умение заинтересовать ребёнка ценится куда выше знания методик. Возможно, поэтому в гувернёры редко попадают бывшие школьные учителя, а 60% домашних наставников педагогикой вообще никогда не занимались.