В России не казнят с середины 1990-х, но большинство граждан весь XXI век стоят за возвращение высшей меры. Теракт в «Крокус Сити Холле» дал новый толчок для дискуссии. Даже без голосования понятно, что Государственная дума вернула бы казнь прямо завтра, но это не в её компетенции. Противоположная точка зрения состоит в том, что стоит нам сейчас расстрелять явных извергов, как высшую меру захотят распространить на куда более широкий круг правонарушителей и просто «подозрительных». И это очень чревато в стране, где ещё не забылся 1937 г., а в судах до сих пор менее 1% оправдательных приговоров. По сути, дискуссия о смертной казни – это спор о том, на какие культуры, времена и общественные системы хочет равняться Россия.

Осторожно, стреляют

Дума забурлила сразу после нападения на «Крокус». Спикер Вячеслав Володин заявил, что мораторий на смертную казнь был введён как одно из требований для вступления в Совет Европы. Россия из него давно вышла и ничем не связана. Для отмены моратория не нужен референдум – достаточно решения Конституционного суда. Володин предложил создать межфракционную рабочую группу по анализу законодательства. Его давно поддерживают коммунисты. «Наше общество не созрело, чтобы отказываться от такого вида наказания. Это форма социальной защиты, и мы рано отказались от неё в угоду западным ценностям», – выразил мнение партии член КПРФ Александр Ющенко.

Хотя думцы часто воспроизводят кремлёвскую риторику, сам Кремль по вопросу смертной казни отмалчивается. Да и у многих видных юристов позиция противоречива. Глава Конституционного суда Валерий Зорькин ещё три года назад отмечал в своей книге, что введение моратория на казнь стало уступкой ценностям, которые российскому национальному правосознанию несвойственны. И он «не исключает возможности возврата к этой мере наказания в будущем». Но в 2022 г. тот же Зорькин заявил на Петербургском международном юридическом форуме, что единственный конституционный способ для возвращения смертной казни – это принятие новой Конституции. «Иным путём – ни парламентским законом, ни референдумом, ни даже отдельной поправкой к Конституции – сделать это невозможно», – высказался председатель КС.

Глава думской фракции «Новые люди» Алексей Нечаев объясняет, что даже в случае отмены моратория убийцы из «Крокуса» под высшую меру не попадут: «Закон обратной силы не имеет». Да и самих террористов имеет смысл не по-быстрому расстрелять на лобном месте, а использовать их для получения информации, полезной для предотвращения подобных атак в будущем. «Смертная казнь не дисциплинирует людей и не предотвращает трагедии. Наоборот, многих преступников это заставляет действовать более жестоко, не оставляя свидетелей», – сказал Нечаев. В любом случае суд над террористами пройдёт, а новая норма останется.

Зампред Госдумы Владислав Даванков напомнил о неизбежности судебных ошибок: «Ни одна ошибка не стоит человеческой жизни. А когда в стране оправдательных приговоров 0, 33%, ошибки просто неизбежны. В реестре террористов и экстремистов сегодня не только радикальные боевики, но и люди, которые никого не убивали». Расстрелянных в советские времена оправдывают и реабилитируют до сих пор, но это слабое утешение для их близких. По мнению Даванкова, гораздо разумнее ужесточить контроль за оборотом оружия и изменить миграционное законодательство, поскольку радикальным исламистам ныне слишком просто попасть на территорию России.

На возбуждённое общественное мнение ориентироваться трудно. Согласно опросам ВЦИОМ, в 2001 г. сторонниками смертной казни за особо тяжкие преступления являлись 72% россиян, а к 2004 г. их стало уже 84%. Но потом боевики Шамиля Басаева напали на школу в Беслане, и в 2005 . смертную казнь в отношении террористов поддерживали уже 96%. Согласно исследованию социологического факультета МГУ, среди судей и до Беслана 89% опрошенных выступали за расстрел убийц. В 2010-е доля сторонников смертной казни никогда не опускалось ниже 60–65%, а норма о высшей мере до сих пор осталась в национальном законодательстве.

И так далеко не только в России. Во многих странах дискуссия о смертной казни тоже «ходит по кругу»: вводят моратории, потом отменяют их. Меняются формы казни и перечень «расстрельных» статей. То соглашаются не казнить женщин, то соглашаются ликвидировать умственно отсталых или совсем молодых. Дискуссия гуляет вокруг главного приоритета: как хочет большинство или как хотят интеллектуалы, ставшие в какой-то момент властителями дум.

Приглашение на казнь

При всей гуманизации правосудия к началу XXI века в США было предусмотрено семьдесят видов преступлений, караемых смертной казнью. В Луизиане и Арканзасе можно было сажать на электрический стул с 15 лет, в Миссисипи – с 14. В нескольких штатах вообще не было возрастных ограничений на казнь, а в 1989 г. Верховный суд США определил, что казнь умственно отсталых людей не является неконституционной – с того времени умертвили десятки убийц, которые были в большей или меньшей степени «не в себе». Только в 2005 г. во всей стране запретили казнь юнцов, которым на момент совершения преступления было меньше 18 лет.

В Китае казнят не только наркоторговцев, но и похитителей скота, контрабандистов сигарет, сутенёров и продавцов порнографии. В Ираке смерть грозит за подделку документов, а в Марокко – за поджог. Нетрадиционная сексуальная ориентация может стоить вам жизни в Иране и Мавритании. В Йемене казнью карается загрязнение воды, а в Саудовской Аравии и Судане – супружеская измена.

В Пакистане строжайше наказывают за осквернение имени пророка Мухаммеда, а в Иране – за распитие спиртных напитков и просто «недостойную жизнь на земле». Правозащитники регулярно критикуют Тегеран за странную правовую норму: парней можно казнить с 15 лет, а девочек – с 9! В Саудовской Аравии могут отправить на тот свет за «колдовство, приведшее к смертельному исходу». В XXI веке в Эр-Рияде отрубили голову аптекарю Мустафе Ибрагиму, который держал Коран в туалетной комнате. Кроме того, следствие каким-то образом установило, что Ибрагим при помощи чёрной магии расстроил чужой брак.

Правда, смертный приговор ещё не означает, что он будет немедленно приведён в исполнение. Люди ждут годами, а мировой рекорд принадлежит одному японцу, который отсидел почти четыре десятка и умер в возрасте 93 лет, так и не дождавшись палача. В штате Флорида дату казни сообщают за месяц, в Японии – за несколько дней. А серийный убийца из штата Оклахома за десять дней до казни получил дополнительно к «вышке» 20 лет тюрьмы за ранее совершённое убийство. Мудрые судьи решили, что вначале он должен оттянуть срок и только после этого сесть на электрический стул.

Впрочем, самым распространённым способом совершения казни остаётся расстрел – к началу века его применяли 86 стран. В России до моратория на смертную казнь исполнитель был один, а в некоторых других странах приговорённого расстреляет целое подразделение солдат, причём у некоторых винтовки будут заряжены холостыми – чтобы человек не считал себя палачом наверняка. Вешают в 78 странах, а самый известный случай – диктатор Саддам Хусейн, казнённый в 2006 г. по приговору трибунала временного правительства Ирака. Кстати, смертную казнь, отменённую оккупационными властями, восстановили специально для него.

Популярное в Средневековье отрубание головы сохранилось, кажется, только в Саудовской Аравии. А в Судане узаконено даже распятие на кресте, причём распинают мёртвых после повешения. В Ираке осуждённых заживо растворяют в кислоте. В Иране в не таком уж далёком 1987 г. казнили трёх человек, сбросив их со скалы. А побиение камнями женщин за супружескую измену по приговору суда имеет множество прецедентов в XXI веке.

Во многих исламских странах сохранились древние обычаи, согласно которым убийство рассматривается как дело семейное. Дело даже не в том, что на кровную месть смотрят сквозь пальцы, а судья может закрыть дело об «ответном» убийстве с формулировкой «возмездие свершилось». В Египте или Судане убийцу на казнь ведут родственники жертвы. Хотя 100 лет назад его могли просто отдать им на расправу.

Тело казнённого в большинстве стран не выдают родственникам и скрывают место его захоронения (так было и в СССР). Оригинален китайский подход: близкие могут получить тело, но тогда им придётся оплатить стоимость казни по цене одного патрона. Не стали отказываться в Поднебесной и от практики забора органов казнённого для трансплантации (США, наоборот, отказались от этого). Приговорённых обследуют и, если у них хорошие роговицы глаз и зубы, убивают выстрелом в сердце, а если неплохие почки и другие органы – в голову. Зато в некоторых американских штатах жертва может сама выбрать способ казни. Из тех, что сохранили у себя высшую меру к началу века, в 22 штатах делают смертельную инъекцию, в 13 сажают на электрический стул, в семи – вешают, в пяти – расстреливают, а ещё в пяти отправляют в газовую камеру. Хотя последний способ и рождает особенно дурные ассоциации.

Похоже, единственная связанная со смертной казнью область, где воображение и креативность изобретателей хромают, – это что делать, если вдруг казнили невиновного. За 85 лет только в США смертные приговоры вынесли 350 ни в чём не повинным людям. В большинстве стран подобной статистики просто нет, как не существует и практики выплаты компенсации родственникам незаконно осуждённого.

Невинно пролитая кровь – главный аргумент противников смертной казни. Аналогично большинству цивилизованных людей не кажется нормальным карать смертью за гадание на картах или поход налево. Меняется и содержание уголовных кодексов, и наполнение его особо тяжких статей. Согласно давнему опросу ФОМ, 36% россиян не имели понятия, что такое «экстремизм», не говоря уже о большой доле откровенно неправильных ответов. К сожалению, в любой стране хватает судей и следователей, которые мечтают побыстрее отправить подозреваемого на эшафот. И, будучи сторонником смертной казни, нужно помнить, что однажды повешенным или распятым можете оказаться вы.

Театр ужаса

Однако всё разнообразие подходов к «законному» убийству человека никак не объясняет нам, вследствие каких таких причин человечество двинулось к отказу от смертной казни. Ведь флагманом этого движения является просвещённая Европа, где на протяжении веков публичные казни не только заменяли народу просмотр футбольного матча, но были частью нравоучения. В жестокости средневековой юстиции поражает не изобретательность палачей, а животное, тупое веселье толпы. Горожане Монса выкупают приговорённого к повешению главаря разбойников, чтобы видеть, как его будут мучить и четвертуют. В судопроизводстве полностью отсутствовала мысль о неполной вменяемости осуждённого.

Как рассказывали «АН», казнь знатного человека обставлялась как трагическая элегия: на плахе под голову и коленки подкладывали подушечки с его фамильным гербом, с эшафота воспевали его добродетели, а палачом ставили дебютанта, который казнил человека первый раз в жизни. Таков был побочный эффект преклонения перед девственностью! При этом никто не оценил доблесть простолюдина из Бордо, который отказался отдать свою дочь в наложницы сеньору за выкуп. Его казнят под надуманным предлогом, а соседи гогочут и бросаются в него виноградом: мол, дурак, надо было брать бабло.

С XIII века в западных хрониках неоднократно упоминаются суды над животными. В 1386 г. в Нормандии свинью-детоубийцу одели в человеческую одежду, проволокли по улицам, повесили за задние ноги на виселице, а потом сожгли на костре. За казнью кроме людей наблюдали и свиньи – их собрали в назидание. Животное в людях заслоняло воспеваемые христианством добродетели.

Вроде бы мало что изменилось даже в Новое время с его культом разума и рациональности. «Неправильных людей» публично наказывали и казнили. Как пишет историк Дмитрий Травин, при порке, например, сдирали кожу до кровавого фарша, разрывали мышцы и суставы. При казни могли не только лишить жизни чрезвычайно мучительным способом, но предварительно кастрировать, выпотрошить и сжечь на глазах ещё живого человека его внутренности. Казнь Франсуа Равальяка, убившего Генриха IV, была произведена на Гревской площади в центре Парижа при массовом стечении народа с запредельной жестокостью. Ему сначала раздробили суставы, затем сожгли ту руку, которой он убил короля. В процессе пыток рвали щипцами мясо из живого тела, лили на кожу расплавленный свинец, кипящее масло и смолу, смесь воска с серой. Лишь после этого Равальяка убили, разорвав на части четырьмя лошадями. А затем «добрые парижане» бросились рвать на куски мёртвое тело.

Однако философ Мишель Фуко настаивает, что XVII век не просто сохранил традицию жестокого прошлого: у пыток и казней в Новое время возникли новые функции. Это уже была не только месть за совершённое преступление, как в Средние века, – казнь превращалась в театр, несущий воспитательные функции для наблюдающих её масс. Фуко пишет: «В церемонии публичной казни главным персонажем является народ, чьё реальное и непосредственное присутствие требуется для её проведения. Казнь, о которой все знают, но которая вершится втайне, едва ли имеет смысл. Цель состоит в том, чтобы преподать урок, внушая ужас видом власти, обрушивающей свой гнев на преступника. Позорные столбы, виселицы и эшафоты воздвигаются на людных площадях или на обочинах дорог; иногда трупы казнённых по несколько дней демонстрируются близ мест совершения преступлений. Люди должны не только знать, но и видеть собственными глазами. Ведь надо заставить их бояться».

Государство желало, чтобы зритель пережил в собственной душе страшную муку истязаемого и унёс её с собой, радуясь, что весь этот ужас случился не с ним. Он должен быть настолько потрясён, чтобы рассказать об увиденном знакомым, – и им всем вместе расхотелось преступать закон.

Но постепенно общество стало замечать, что страх не очень-то работает. Пока зеваки на площади с замиранием сердца наблюдали за мучениями очередного вора на эшафоте, другие воры шарили у них по карманам. У малолетнего беспризорника, например, часто и не было другого способа прокормиться. Ревнивец тоже не думает о расплате, застав жену с любовником и хватаясь за нож. Публичные казни скорее озлобляют обывателя, чем наставляют на истинный путь. Более того, не испытывать сочувствия к истязаемому означает, что можно и близких мучить. В конце XVIII века в Австрии и Франции пробовали отменять смертную казнь. Но она всякий раз «возвращалась» и окончательно исчезла на территории стран Евросоюза лишь после Второй мировой войны.

В многолетней дискуссии победило мнение, что на смену исчезающим колониальным империям Франции или Великобритании должно прийти «государство всеобщего благосостояния». А смертная казнь с «благосостоянием для всех» несовместима. Дело не только в правах преступника. Если государство обрекает собственных граждан на смерть, никто не может считать себя членом справедливого общества.

Кофе за око

Россия в отношении к смертной казни долгое время шла в русле остальной Европы. В XI веке князь Владимир Красное Солнышко перестал казнить преступников, а на упрёки отвечал: «Боюсь греха». Примерно по той же причине 700 лет спустя набожная Елизавета Петровна сделала Россию первой в Европе страной, законодательно отменившей смертную казнь. Разумеется, обе инициативы продержались недолго.

От описания «опричных казней» стынет кровь. А Пётр I научился в Европе превращению казни в «театр ужасов». Стрелецкие казни были наиболее массовыми – каждый день казнили до 200 человек. На первые семь дней казней Пётр разослал приглашения иностранным дипломатам. Параллельно царь велел собирать народ и лично обращался к толпе, пока его «птенцы» лично рубили головы.

Как отмечает Дмитрий Травин, несмотря на заимствованный на Западе «сценарий», «режиссура» и «реквизит» были отечественными. Например, осуждённых могли коптить над огнём восемь часов, прежде чем четвертовать. Впоследствии чёткие указания на то, что казнь должна стать публичной ради устрашения, вошли в Артикул воинский 1715 г. и в Генеральный регламент 1720 года. Когда в 1775 г. казнили Емельяна Пугачёва, «бесчисленное множество народа столпилось на Болоте, где воздвигнут был высокий помост. Кровли домов и лавок усеяны были людьми; низкая площадь и близкие улицы заставлены каретами и колясками». Сразу после казни «отрубленные члены четвертованных мятежников были разосланы по московским заставам».

Даже в начале XX века дискуссии о смертной казни в России и Европе были схожими: революционно настроенная часть общества требовала её отмены, а консерваторы утверждали, что это одна из скреп, оберегающих общество от распада. Правда, активное применение жёстких мер от расстрелов до «столыпинского галстука» не спасло Россию от катастрофы 1917 ода. А весь советский период прошёл под знаком абсолютной уверенности большинства, что только наличие смертной казни спасает общество от разгула преступности. Хотя вроде бы на памяти имелись свежие примеры, когда массово расстреливали кого ни попадя, а доверие к правоохранительной системе было невысоким. Однако у многих россиян возмущение вызывает не столько осуждение невиновного, сколько ситуация, когда виновному не воздали «око за око».

Европейский опыт кажется им ещё более диким, чем наш собственный. В 2011 г. норвежский террорист Андерс Брейвик убил 77 человек (в основном подростков, которых он методично расстреливал в молодёжном лагере на острове Утейа) – точь-в-точь как нелюди, напавшие на «Крокус». Брейвика осудили на 21 год заключения. С тех пор в западных медиа появляются репортажи о его жизни в одиночной камере площадью 24 квадратных метра, состоящей из трёх комнат: спальни, кабинета и спортзала.

Не прошло и года после приговора, как Брейвик написал в службу исполнения наказаний 27-страничное письмо, в котором пожаловался на тюремную жизнь. Резиновая ручка натирает ему руку при долгом использовании, охрана принуждает его бриться и чистить зубы, а масло плохо мажется на хлеб. Условия содержания он назвал «садистскими»: ему приносят холодный кофе и еду, разогретую в микроволновке, у него нет постоянного доступа в душ и на свежий воздух. К тому же его не выпустили на похороны матери. В начале 2014 г. Брейвик составил новый список требований: консоль PlayStation 3 вместо PlayStation 2 и «доступ к играм для взрослых», которые он сможет выбирать сам. «Хотелки» массового убийцы включали также новый персональный компьютер и повышение еженедельного содержания с 50 до 100 евро. А если с ним «не перестанут обращаться как с животным», он начнёт голодовку. В апреле 2016 г. суд в Осло частично удовлетворил иск Брейвика и обязал правительство компенсировать его расходы на адвокатов. Правда, спустя год апелляционный суд принял сторону минюста.

Зато ещё в 2015 г. Андерс Брейвик поступил в Университет Осло для изучения политических наук в онлайн-форме. Ректор развёл руками: все норвежские заключённые имеют право получить высшее образование, сдав вступительные экзамены. А начальник тюрьмы поддержал тягу Брейвика к знаниям: ведь с дипломом ему будет проще найти работу и вернуться к нормальной жизни после освобождения.

Милость кесаря

Противовесом использования смертной казни во многих странах служит институт помилования. Но его часто мотыляет из одной крайности в другую – как и саму дискуссию о праве государства отбирать жизнь.

В СССР комиссия в составе генпрокурора, главы МВД, министра юстиции, председателя Верховного суда миловала чисто символически одного из тысяч. Но в 1992 г. указом президента Бориса Ельцина создана Комиссия по помилованию под руководством писателя и правозащитника Анатолия Приставкина, костяк которой составляли представители общественности. Как справлялись, непонятно: в иные дни рассматривали по 500 ходатайств и вряд ли имели возможность вникать в обстоятельства каждого дела. Комиссия Приставкина помиловала 55 тыс. человек – и за 9 лет её существования Ельцин ни разу не отклонил предложение. Милости удостоился Григорий Ким – главарь банды, совершившей за два месяца 14 разбойных нападений и три убийства. И Валерий Бровкин, осуждённый за изнасилование и убийство двух девочек 11 и 6 лет.

Зато в XXI веке милостивого Приставкина во главе комиссии сменил генерал Виктор Иванов. Уже в 2002 г. из 2565 поданных ходатайств до президента дошли лишь 118, в результате были помилованы лишь 27 человек. А к началу 2010-х помилования и вовсе сошли на нет. Не достойной снисхождения оказалась Светлана Мозгунова, укравшая сумку на общую сумму 920 рублей и уже оттянувшая две трети пятилетнего срока. Даже притом что муж и старший сын женщины погибли в автокатастрофе, а на её иждивении находился 4-летний сын-инвалид. Трёх малолетних детей имела и Елена Козлова, похитившая козу стоимостью 600 рублей.