Продолжение, начало здесь
Сегодня гость нашей гостиной — директор научно-исследовательского института судебных экспертиз, профессор Российской Академии естествознания Александр Власов. И говорим мы с ним, естественно, о проблемах отечественной экспертизы.
— Вот я бы хотел, Владимир Васильевич, немножко изменить формат нашего общения, или интервью — как угодно его можно называть: сначала задать вам вопрос. Как вы думаете, какие основные три вехи существуют в жизни каждого человека?
— Думаю, Александр Юрьевич, что первая веха — вступление в пионеры, вторая веха — вступление в «Единую Россию», а третья — получение наград за участие в СВО…
— Ну, у меня на этот счет другая точка зрения. Я считаю, что, если не иронизировать как вы, эти три основные вехи состоят в следующем: зачатие, прохождение экспертизы и погребение. И вот этих трех событий избежать не удается никому на самом деле.
Ну, о первой и последней пока рассуждать не будем — это темы отдельного разговора, скорее философского толка. А вот промежуточная стадия — экспертиза — близка мне и по духу и по роду деятельности, поэтому, наверное, ее бы и хотелось сделать основной темой разговора.
Вообще, экспертиза очень многогранна, и потребность в ней возникает на разных этапах жизни абсолютно у всех людей… Совершенно различные виды: и имущественного характера, и какого-то насильственного, и всяких прочих.
Не факт, что отыщешь истину
— Вы имеете в виду экспертизу как совершенный эталон?
— Я имею в виду экспертизу как событие в жизни человека.
— А я имел в виду, что субъекту показывают, как он должен был себя вести: не подделывать документы, не знаю, не фальсифицировать продукты в магазине…
— Это уже экстраполяция экспертизы в сферу правоприменения. А я-то хотел рассказать о содержательной части самой этой процедуры.
Видов экспертиз несметное количество на самом деле. И их содержательная часть объединена в содержании 73-го Федерального закона «О государственной и судебной экспертной деятельности», которое в числе основных принципов, охватывающих все виды экспертиз, предлагает, в частности, объективность этого процесса.
Объективность. Вот это, собственно говоря, — главная задача любого эксперта. И именно с этой задачей далеко не всегда экспертам удается успешно справиться.
— Например, в психологической экспертизе… Она, профессор, в принципе не может быть объективной…
— Ну, если их рассматривать по какой-то градации объективности и необъективности, то на первый план я бы поставил, наверное, две.
Скажем, если рассматривать чисто криминалистический аспект, то это экспертиза с использованием так называемого полиграфа, т. е. инструментальное установление правдивости или ложности показаний, что, если говорить откровенно, представляет собой чистейшей воды шаманство.
Об абсолютной осознанности
— В некоторых странах признали необъективным…
— Во многих странах признали необъективным, а у нас двойственное отношение к этому виду экспертизы: тогда, когда она подтверждает следственную версию, она охотно принимается в качестве самостоятельного научного доказательства в любом судебном процессе; тогда, когда она опровергает следственную версию, суд использует такого рода уловку, что официально никем она не признана и не рекомендована, а значит, можно совершенно безболезненно проигнорировать ее результаты.
— У нас на судебно-психиатрической экспертизе так и учили: если заключение психолога подтверждает ваш диагноз — вставляйте его в акт, а если не подтверждает — и вставлять не надо. То есть, где-то на уровне анализа мочи…
— Но лидирующую позицию тут оспаривает другой вид экспертизы — криминалистическая, например, установление давности изготовления документов посредством инструментального исследования штрихов подписи или фрагментов оттиска печати и прочего.
— Документы же можно искусственно старить. Бумагу и краситель.
— Ну, как таковых способов исследования бумаги на давность практически не существует. Уверенно можно диагностировать только старение бумаги во временном лаге, исчисляющемся десятками лет или даже одним-двумя столетиями. А большей точности добиться не удается. Хотя экспертиза, на самом деле, очень актуальная в настоящее время — очень широко используется.
Ну, вот мы, например, когда проводим повторные экспертизы на эту тему, то видим, что в абсолютном большинстве случаев первичные экспертизы, кем бы они ни производились — хоть государственными бюджетными учреждениями, хоть частнопрактикующими экспертами — они все грешат повально. Все грешат необъективностью… И при действительно грамотном подходе достаточно легко опровергаются.
Что касается вашего замечания в отношении психологической экспертизы, которая отчасти сопрягается еще и с психолого-психиатрической, то она тоже грешит сплошь и рядом абсолютной необъективностью. И определяется в значительной степени не только квалификацией самого эксперта, но и такими вещами, как симпатия к подэкспертному лицу, настроение эксперта и некоторые психологические особенности субъекта, который подвергается экспертизе, если он противоречит, допустим, установкам или представлениям самого эксперта.
Все очевидно, когда не видишь сути
— Ну, и личностью еще эксперта…
— Личность эксперта играет здесь очень большую, если не основную, роль. У меня сейчас находится, например, в производстве одно уголовное дело, связанное с насильственными действиями в отношении несовершеннолетней. Девочка приезжая, из ближнего зарубежья, в котором представления об этапах созревания, и в частности сексуального созревания, очень серьезно отличаются от наших.
— Там жаркое солнце, и люди быстрее созревают…
— Да, как-то вот они уже во многих странах лет с двенадцати начинают выходить замуж и даже успешно рожать детей.
Так вот, о нашей девочке: вот она живет здесь, хотя гражданства российского не имеет, но сожительствовала с мужчиной, своим близким знакомым и даже дальним родственником, на протяжении длительного времени, и даже в 13 лет успешно родила ребенка. Но, тем не менее, когда об этом наши правоохранительные органы узнали, естественно, в соответствии с нашим законодательством возбудили уголовное дело.
Психиатры провели комплексную психолого-психиатрическую экспертизу и выдали заключение о том, что она, в силу своих юных лет, не могла вообще понимать значения совершаемых с ней действий, находилась, соответственно, в беспомощном состоянии, то есть фактически, это эквивалент применения к ней насилия.
— Ну, там же особо и понимать-то нечего: копуляция, пенис вводится в вагину.
— Вот и я тоже скептически отношусь к такому мнению психиатров… Потом, когда начали дальше дело расследовать, оказалось, что у нее, начиная с 12 лет, уже было несметное количество сексуальных партнеров.
При этом выводы о том, что она на самом деле ничего не понимает, мне кажутся смехотворными и противоречащими ее оценке этих событий, тому, как она о них рассказывает, причем с явным удовольствием рассказывает.
Девочке-то, собственно говоря, нечем заняться. Вот у нее, сейчас, в 14 лет, два класса образования всего, полученных еще в период проживания за рубежом, и никаких других интересов в жизни вообще нет.
На самом деле, насколько я понимаю, она разбирается во всей структуре этого процесса на порядок лучше, чем сами те психиатры и психологи, которые проводили в отношении нее экспертизу. И понимает нисколько не меньше их.
Эксперт видит суть событий?
— Ну, и потом, у нас даже сенаторы говорят о том, что женская участь — рожать. А задумываться о чем-то при этом они не велят.
— Ну, дело в том, что состав вот этого сообщества — сенаторов — он носит очень специфический характер. Их никто не выбирает, их назначает руководитель региона по одному ему известным принципам. И эта вот известная, широко сейчас распространившаяся цитата из выступления нашего сенатора, она, на самом деле… Ну… Авторство-то принадлежит не ей, такая позиция существовала, периодически она возникала на разных этапах человеческой жизни, и не только в нашей стране, но и во множестве других.
— Имеете в виду Kirche, Kinder, Kuche?
— Ну, и это тоже, да. Ну, вот, скажем, в том же Израиле. Ортодоксальные евреи, которые составляют сейчас чуть ли не треть всего населения, у них ведь тоже в этом отношении сходные позиции: во-первых, мужчина не может работать, не должен, не обязан, это противоречит вообще сущности религиозной настоящего ортодоксального еврея.
Работать должна только женщина, и ей положено заниматься трудом с самых ранних лет, что на самом деле фактически исключает получение полноценного образования. То есть, в этом смысле позиция ортодоксальных евреев очень созвучна с той, которую сейчас наш сенатор выдвинула. Хотя, на мой взгляд, надо просто… Зря это в общем сейчас так сильно широко озвучено. Надо было просто не обращать внимания на эти глупости.
— Вы не закончили про девочку…
— Мы-то свое мнение высказали о том, что девочка замечательно все осознавала, расценивать это как ее беспомощное состояние совершенно неуместно и свидетельствует только о недостаточно грамотном подходе к производству первоначальной экспертизы, без всякого учета национальных особенностей, традиций национальных, применительно, скажем, к народам Южного Урала, что не есть правильно…
Окончание следует…