ВДВ: с любых высот — в любое пекло…

Ветераны ВДВ, привыкшие побеждать, уже семь лет безуспешно добиваются присвоения безымянному скверу в Челябинске имени героя Советского Союза Василия Маргелова.

Когда генерал Анатолий Качанов вышел в отставку и вернулся на родину, в Челябинск, у него сразу возникла идея увековечить имя легендарного командующего ВДВ Василия Маргелова — добиться присвоения его имени красивой городской улице или тенистому скверу. И когда члены правления областного Союза десантников убедились, что в хороший день 2 августа в центре Челябинска на площади Революции сможет собраться примерно 1800 ветеранов ВДВ, Анатолий Петрович поделился с ними своими размышлениями. Его идея была воспринята парнями в тельняшках на ура. Но вот уже несколько лет челябинские десантники безуспешно добиваются присвоения имени Василия Маргелова безымянному скверу, расположенному в границах улиц Северо-Крымской, Университетской Набережной и Чайковского в Калининском районе Челябинска.

С гордостью — я десантник

Генерал-майор Анатолий Качанов, председатель Союза десантников Челябинской области:

— Под более чем двадцатилетним началом Маргелова десантные войска стали одними из самых мобильных в боевой структуре вооруженных сил, престижными — службой в них, особо почитаемыми в народе… Фотография Василия Филипповича в дембельские альбомы всегда шла у солдат по самой высокой цене — за комплект нагрудных знаков. Конкурс в Рязанское воздушно-десантное училище перекрывал цифры ВГИКа и ГИТИСа, а срезавшиеся на экзаменах абитуриенты по два-три месяца, до снегов и морозов, жили в лесах под Рязанью в надежде, что кто-то из поступивших не выдержит нагрузок и можно будет занять его место. Дух войск витал настолько высоко, что вся остальная Советская армия зачислялась в разряд «соляры» и «шурупов»...

Справка «АН»:

Василий Маргелов на должности начальника отделения штаба дивизии участвовал в Польском походе РККА в 1939 году. В годы советско-финской войны (1939–1940) командовал Отдельным разведывательным лыжным батальоном 596-го стрелкового полка. Во время одной из операций взял в плен офицеров шведского Генерального штаба. В июле 1941 года был назначен командиром 3-го стрелкового полка 1-й дивизии народного ополчения Ленинградского фронта. Но уже 21 ноября 1941 года Маргелов был назначен командиром 1-го Особого лыжного полка моряков КБФ. Вопреки разговорам о том, что Маргелов «не приживется», морпехи приняли командира, что особенно подчеркивало обращение к нему по флотскому эквиваленту звания «майор» — «товарищ капитан 3-го ранга». Впоследствии, став командующим ВДВ, в знак того, что десантники переняли славные традиции старшего брата — морской пехоты и с честью их продолжали, Маргелов добился, чтобы десантники получили право носить тельняшки, но, чтобы подчеркнуть принадлежность к небу, у десантников они голубого цвета.

Руководил действиями гвардейцев при форсировании Днепра и освобождении Херсона, за что в марте 1944 года был удостоен звания Героя Советского Союза. Под его командованием 49-я гвардейская стрелковая дивизия участвовала в освобождении Юго-Восточной Европы. На Параде Победы в Москве гвардии генерал-майор Маргелов командовал батальоном в Сводном полку 2-го Украинского фронта. Руководил действиями ВДВ при вводе войск в Чехословакию (операция «Дунай»).

23 января 1976 года впервые в мировой практике боевая машина десанта, десантированная из самолета, произвела мягкую посадку на парашютно-реактивной системе с двумя членами экипажа на борту — майором Маргеловым Александром Васильевичем и подполковником Щербаковым Леонидом Ивановичем. Из-за ограниченности внутреннего пространства БМД оказалось невозможным нахождение в ней экипажа с парашютами, поэтому десантирование производилось без индивидуальных средств спасения, что значительно увеличивало риск. Известно, что Василий Филиппович во время десантирования сына находился на командном пункте с заряженным пистолетом наготове, чтобы в случае неудачи застрелиться. Через двадцать лет за подвиг семидесятых годов обоим офицерам-испытателям было присвоено звание Героев России.

Маргелов и ВДВ неотделимы

Подполковник в отставке Николай Белобров: — То, что я попал в ВДВ, — это, конечно же, судьба. Есть такая станция Вязовая, и я еще школьником постоянно на электричке ездил туда из Челябинска. А поезд поздно ночью приходил. И в вагоне со мной, как правило, были солдатики из местной воинской части. А у них форма такая была — красивая, авиационная. И мне, только что окончившему шестой класс, она очень нравилась, я подсаживался к ребятам, и мы с ними, конечно же, разговаривали обо всем. Спрашивают солдаты меня: «Ты служить-то в армии хочешь?» «Конечно, хочу!» — отвечаю. «А кем хочешь?» — «Диверсантом».

Анатолий Качанов

В случае войны нас бросят в пасть к агрессору…

— Я еще слова «десантник» тогда толком не знал. Мои ночные попутчики уточняют: «Десантником, наверное?» И я отвечаю им по-взрослому, как положено: «Совершенно верно».

А службой в десанте я заболел еще посмотрев фильм «Прыжок на заре». Песня там была хорошая: «Нам, парашютистам, привольно под небом чистым…» «Марш десантников» называется.

Жил я тогда в Юрюзани. Занимался спортом, много бегал. И каждый день подтягивался на перекладине. После школы поступил в ГПТУ. Там кто-то тогда много пил уже, а я выпивал в весьма разумных пределах, потому что не пить среди мальчишек было то же самое, что признать себя публично недееспособным. Но я не спился, потому что свободное время проводил в основном на спортплощадке — тогда уже готовил себя к службе в ВДВ. И когда меня вызвали в военкомат, то, конечно, сказал с порога, что хочу служить в десанте. Майор Игорь Павлович Сонин в кабинете принял меня с еще одним мальчишкой из Катав-Ивановска. И говорит ему: «Ты пойдешь служить в ВДВ». А он перепугался и сразу же: «Нет, нет, нет». А мне майор уже успел сказать, что я по росту не подхожу в десантники, поэтому могу ехать домой. Маленький потому что... Мне сантиметра роста не хватало, и я потом всегда на медкомиссиях приподнимался на носочках…

Николай Белобров

Но я все же своим упорством добился получения предписания, что в феврале вместе с командой должен поехать в Калачовку, и там в системе ДОСААФ пройти десятидневные сборы парашютистов. И совершить первые свои три прыжка с парашютом.

Вот сейчас много у нас говорят о патриотике, о любви к Родине. А тогда, когда мы приехали в лагерь, нас там без лишних слов сразу же одели в настоящие десантные куртки. Выдали нам настоящие десантные комбинезоны. Дали прыжковые ботинки. Каждому мальчишке еще нож-стропорез достался. Экипировали, одним словом, как настоящих десантников. А это для нас, пацанов, было очень существенно. Все это я запомнил на всю свою жизнь…

А там была еще и классная столовая, и в ней работала полная такая добрая женщина-повариха — она потом вместе с нами прыгала с парашютом. На первом прыжке с АН-2 первый мальчишка немного растерялся, и выпускающий помог ему коленом под зад. А я, как самый маленький, прыгал последним, все это видел и твердо решил преодолеть свой страх и покинуть самолет самостоятельно. Передо мной прыгал, как сейчас помню, парень с Аши. И я, разбежавшись, выбросился за ним следом, даже не дожидаясь команды. Я еще не успел приземлиться, а выпускавший нас с борта уже бежит по полю ко мне и кричит во все горло: «Ты чего, не дождавшись команды, выпрыгнул?» Разрыв должен был быть три секунды, чтобы схождения куполов в воздухе не было… Но мы благополучно разошлись с ним в воздухе… Очень хорошая предпрыжковая подготовка была — я от столкновения ушел влево, а он вправо…

Но в ВДВ я тогда не попал. На медкомиссии признали негодным в десант по здоровью. Обнаружили блокаду ножки пучка Гиса в моем сердце. И срочную службу проходил в Свердловском высшем военно-политическом училище, в батальоне обеспечения учебного процесса. Там же меня офицеры убедили поступать в училище. И уже по его окончании все же попал в ВДВ добровольцем. И медкомиссию тогда мы уже не проходили. Все было проще… Хотя строгий отбор в десант проводил лично начальник политотдела воздушно-десантных войск генерал-лейтенант Иван Блезнюк, прослуживший много лет с Василием Маргеловым. Мне на выбор он предложил Кировобадскую или Ферганскую дивизию ВДВ. Так я и начал службу в 351-м гвардейском парашютно-десантном полку в городе Черчик… Хочу особо отметить, что наше поколение просто боготворило воздушно-десантные войска именно благодаря нашему командующему — Василию Маргелову. Для всех десантников фронтовик дядя Вася Маргелов (так мы его между собой ласково называли) был подлинным кумиром. Про него рассказывали просто легенды. О том, что, например, в фильме «Офицеры» он, говорят, лично протолкнул эпизод в завершение фильма, где идет десантирование, а затем при награждении перед строем раздается поставленный голос диктора: «Приказом министра обороны СССР за образцовое выполнение служебных обязанностей и проявленные при этом мужество и героизм, умелое воспитание и обучение личного состава подразделения капитану Трофимову Ивану Георгиевичу присвоено воинское звание «майор» досрочно….» И дальше звучит любимая до сих пор песня:

От героев былых времен
Не осталось порой имен.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землей, травой.

Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь,
нам завещанный одним,
Мы в груди храним…

Прыжок не самоцель, а средство вступления в бой

Сержант ВДВ в отставке, председатель правления Союза десантников Челябинской области Виктор Ашмарин:

— Я тоже был воспитан на книгах про войну и на фильмах про ВДВ. И, естественно, еще мальчишкой мечтал служить только в десанте — с седьмого класса, хорошо помню… По воскресеньям не пропускал ни одной телепередачи «Служу Советскому Союзу». Потом, правда, уже в армии мы называли ее «В гостях у сказки». Соответственно, в военкомате заявил, что хочу служить в воздушно-десантных войсках. И меня тоже, как допризывника, направили на парашютно-десантную подготовку в учебный центр в Калачево, где десять дней мы жили в настоящей казарме и постигали все премудрости десантирования. А затем, уже в октябре 1982 года, мы прибыли в учебку ВДВ в Фергану, где нам сразу же сказали, что из нас не будут готовить суперменов-рейнджеров, а будут натаскивать так, чтобы мы смогли бы выжить в Афганистане. Там уже вовсю полыхала необъявленная война. И нас очень серьезно готовили шесть долгих месяцев. Режим дня был просто изнурительный. В шесть утра подъем. Зарядка — пять километров кросс. Завтрак. Занятия по политической и военной подготовке. Перед обедом еще одна пробежка — тоже пять километров. Потом после занятий марш-бросок на десять километров. И вечером перед вечерней поверкой еще одна пробежка на пять километров. Каждое воскресенье, в день отдыха, дополнительно марш-бросок с полной выкладкой на 20 километров. А полная выкладка для нас — это 10 килограммов щебня в ранце десантника. В Афганистане я служил с 14 апреля 1983 года по 24 ноября 1984 года в разведроте 317-го парашютно-десантного полка. Мы дислоцировались в Кабуле, непосредственно в резиденции Бабрака Кармаля, но на войну ходили по всему Афганистану. Многое довелось увидеть и пережить. Про Василия Маргелова я впервые узнал, конечно же, из программы «Служу Советскому Союзу». А уже в армии мы все заводили блокноты, хотя их очень неудобно было хранить… И у каждого солдата в этом блокноте обязательно были цитаты и меткие высказывания Василия Филиппыча про десантников. Некоторые, может быть, слегка наивные, но весьма патриотичные. Сейчас такого, увы, уже нет. Маргелов для нас был просто-напросто самым настоящим батей. И этим все сказано. Я не знаю, сколько у нас в Челябинской области десантников. Думаю, что несколько тысяч. И каждый готов подписать, если потребуется, коллективное обращение к мэру Челябинска Наталье Котовой.

Виктор Ашмарин

Есть же у нас в городе улицы Теннисная, Яблочная, Пограничная… есть даже улица Сони Кривой. Почему бы не быть и улице Героя Советского Союза Василия Маргелова? Ведь нам всем и молодежи допризывной в такое непростое время надо поддерживать боевой дух. Ведь должны же понять чиновники, что десантники — это навсегда. И что бывших десантников не бывает…