В 1923 году в петроградском издательстве «Время» вышла книга ведущего генетика Николая Кольцова. Называлась она «Улучшение человеческой породы». Кольцов предлагал вывести совершенно новый тип человека в молодом Советском Союзе. Гипотетический сверхчеловек должен был обладать высокоразвитым мозгом, здоровыми инстинктами, сильной волей, врождённым стремлением жить, любить и работать. Именно он, Homo Creator, должен был стать царём природы.
Кольцов предлагал вывести такого «супермена» путём подбора производителей, «которые дадут наиболее желательную комбинацию признаков у потомства». Сам же учёный ещё в 1920-м учредил Русское евгеническое обществ. В него вошли академик Бехтерев, виднейшие медики страны, генетики, биологи и даже сам нарком здравоохранения Семашко. Общество поддерживали старые большевики и даже Бухарин с Горьким. А нарком Луначарский как раз курировал евгенику.
В своём манифесте Кольцов осудил американскую практику по насильственной стерилизации «нехороших людей». «Современный человек не откажется от самой драгоценной свободы, - писал учёный, - права выбирать супруга (супругу) по своему собственному выбору. Мы не можем попросить товарища Нежданову (известная оперная певица) выйти за товарища Шаляпина, чтобы посмотреть, какие дети у них родятся».
Кольцов ограничился общими рекомендациями поощрять на госуровне «размножение членов компартии и комсомола как наиболее биологически ценных элементов страны». Создавалось впечатление, что все представители власти были абсолютно идеальными. А профессор-нейрогенетик Давиденков, в свою очередь, рекомендовал ввести обязательный евгенический осмотр всего населения. Так называемой «высшей группе» - увеличивать заработок и компенсации расходов на деторождение, а «низшую» - добровольно стерилизовать.
Все вышеупомянутые проекты так и остались на бумаге. Но рассуждения о возможных евгенических опытах продолжались вплоть до середины 30-х. В 1929 году основатель кафедры генетики МГУ Александр Серебровский в своих работах рекомендовал создать сверхчеловека с помощью искусственного осеменения женщин рекомендованной спермой, а не от любимого мужчины.
Серебровский советовал отделить любовь от деторождения. Иными словами, он предлагал от одного «выдающегося и ценного» производителя получить до тысячи или даже до десяти тысяч детей. Учёный считал, что при таких условиях селекция человека пойдёт вперёд гигантскими шагами. В мае 1936-го со схожей идеей обратился лично к Сталину американский евгенист Герман Меллер, возглавлявший лабораторию в Институте генетики АН СССР.
«Многие матери завтрашнего дня, освобождённые от оков религиозных предрассудков, будут горды совмещать свою плазму с плазмой Ленина или Дарвина и дать обществу ребёнка, наследующего их биологические качества». Но «вождь народов» отнёсся к евгенике с подозрением. По некоторым данным, это из-за того, что за ней стояла «старая гвардия» ленинских времён.
Последней каплей стало предложение будущего создателя ЮНЕСКО евгениста Хаксли. Его идея заключалась в «ограничении размножения низших классов», то есть рабочих и крестьян, на которых в СССР делали ставку. Тогда в Советском союзе начались гонения на всякие проявления евгеники. Наука быстро превратилась в запрещённую. Ей приписывали прямую связь с нацистской Германией. Таким образом, и сошли на нет все планы создания советского сверхчеловека. Да и в научном плане эта идея была скорее несостоятельной.
Также стоит упомянуть врача Александра Богданова, соратника самого Владимира Ильича. Он предлагал связывать молодёжь «кровными узами» с проверенными борцами за народное счастье и истинными, по его мнению, социалистами. Он считал, что молодая кровь придаст энергии старым большевикам и продлит им жизнь. Молодёжь же вместе с кровью ветеранов партии приобретёт их силу и идейный опыт. Но и здесь не сработало.
В марте 1926-го Богданов по распоряжению Сталина создал первый в мире Институт переливания крови. 11 раз его директор менялся кровью с молодым поколением. Но 12-й оказался роковым. В 1928-м Александр Богданов обменялся кровью со студентом Львом Колдомасовым. Спустя три часа у обоих возникла острая реакция. Студент вскоре выздоровел и стал успешным метеорологом, прожил полвека. А вот врач скончался спустя полмесяца от острой почечной недостаточности. Возможно, сработала несовместимость резус-факторов. Тогда об этом в науке ничего не знали.