Каждый человек вправе выбирать то, как ему относиться к жизни, утверждает Тамаз Гачечиладзе. И этому же он учит своих детей. Тамаз — преподаватель в челябинском лицее № 31, где он знакомит учеников с музыкой. Или, как он сам это называет, дает уроки любви к музыке.
И сейчас он готовит открытый урок по музыке для 6-7-х классов. Собирается поговорить о событии в жизни и в искусстве. О том, что события в жизни — это результат осмысленного действия, или даже иногда неосмысленного действия. Что всегда есть некое действие, и есть результат этого действия — событие. И это наша жизнь. А вот что касается искусства, то тут учителю Гачечиладзе интересна этимология слова — сОбытиЕ. То есть совместное переживание того или иного. И что любой творец, когда делает что-то, приглашает зрителя, слушателя, смотрителя, читателя — сОбытиЕ пережить вместе с ним. Присоединиться к тому, что переживает он сам. А вот заниматься расшифровкой того, что было сделано для этого, этим пусть занимаются критики.
Я человек чувствующий
Тамаз Малхазович очень хочет преподать ребятам такое отношение к искусству через событие, через попытку прожить его вместе и понять, с чем к тебе пришел автор. Это его самого интересует в искусстве. Это ему интересно.
А еще Тамазу Гачечиладзе очень хочется, чтобы люди иногда давали себе возможность думать сердцем. Воспринимать жизнь эмоционально — без мозгов. Снимать иногда с себя маски. Их такое количество на нас наклеено, что мы уже просто не знаем где наше подлинное я. Какое это я на самом деле, потому что всем нам постоянно приходится соответствовать чьим-то ожиданиям.
Мы встретились с Тамазом Гачечиладзе вскоре после того, как в Челябинске прошел его мюзикл Lamur.
- Интересно, Вы самоучка, или Вас учили работать с артистами?
- По первому образованию я актер и режиссер драмтеатра и кино. Затем окончил магистратуру психолого-педагогического сопровождения семьи.
- И куда Вы ее сопровождаете?
- Да по-разному, но в основном сопровождаю в радость.
- Челябинск не привык к мюзиклам. Вы смелый человек…
- В этом спектакле я был режиссером, поэтому можно сказать, что это была моя идея. Но все же вернее — наша идея. Театр — это искусство коллективное. Я говорю про творческий процесс. Сегодня очень трудно сказать, чья это идея (смеется). Это все же коллективный труд. Мы сначала понимаем, что хотим сделать, а потом начинаем это делать. И в театральной постановке нет второстепенных деталей. Свет, звук, декорации, шорох кулис — всё играет на создание общей, нужной по замыслу режиссера атмосферы, помогает зрителю максимально погрузиться в сюжет и проникнуться идеей спектакля, производит нужное впечатление, завораживает и вдохновляет.
Тамаз Гачечиладзе
Всю жизнь играем…
- Театральный режиссер — явление штучное, расскажите немного о себе.
- Я в 2000 году окончил институт. И двадцать лет практикующий режиссер. И это далеко не первая моя работа. Сегодня я художественный руководитель проекта Chel_teatr: лаборатория творческих экспериментов и художественный руководитель театральной лаборатории «Метро» — где реализуются самые смелые идеи, рождаются самые неординарные проекты, формируются самые неожиданные коллаборации.
Все что касается театральной лаборатории «Метро» — это деятельность с профессиональными актерами. Все что касается Chel_teatr — это деятельность с непрофессиональными исполнителями.
— Непрофессиональные исполнители — это девушки, из которых Вы попытались сделать актрис?
- А вы думаете, что мы делали из них актрис? Мы не делали из них актрис. Мы пытались дать им возможность быть собой. В этом и парадокс этого проекта, ведь когда человек идет в профессиональный театр, он ждет обмана. Профессионального актера на протяжении всей жизни учат, и он сам учится профессионально обманывать людей. Играть роль так, чтобы ему верили.
- Пересказывать выученный чужой текст с выражением….
— Это унизительно звучит для театра. Если бы речь шла о том, что актерская игра заключается в пересказывании чужого текста, то Владимир Высоцкий не получил бы медицинскую справку, что он чаще чем один раз в месяц не имеет права играть «Гамлета». Потому что он умирал на сцене. А Юрский не упал бы в обморок в роли Чацкого, когда уперся в сцену. Ну в дверь открытую. А Миронов не умер бы за кулисами во время спектакля.
А существо актерского существования, простите за тавтологию, это игра…
Актеры разные бывают…
- И некоторые заигрываются настолько, что непрерывно играют свои роли уже и в обыденной жизни. Уже не на сцене….
- Да, они проживают чужие жизни. И вызывают у человека искренние эмоции. Если это большой актер. Некоторые называют это бесовщиной. Поэтому артистов в прошлом даже хоронили за забором кладбищ…
Я работал в антрепризном театре… То, что вы говорите — это психика. Когда она деформируется у человека, меняется восприятие мира, и он начинает проживать всю эту жизнь, собирать как бусинки разные роли на свою жизнь.
С профессиональными артистами легко. Потому что это их профессия. Там есть четкая мотивация. Ты ему говоришь: «Это твоя работа, выполняй ее».
- А тут Вы пытаетесь из любителей создать театральную команду, которая будет играть на сцене достаточно профессионально.
— Это невозможно сделать за два с половиной месяца. Люди на актеров учатся всю жизнь. Театральное образование — пять лет. За два с половиной месяца невозможно из бухгалтера сделать актрису. Это просто нереально.
- Люди же вообще притворщики. Кто-то в институте учится притворству, кто-то в жизни. Женщины все притворщицы. Мир суровый, мужской. Как в нем выжить им — маленьким, слабеньким…
- Актерская профессия — это не притворяться. Это данность, которая дана очень малому количеству людей.
Три года этим занимаемся с любителями, ставим спектакли с их участием. У нас очень разные спектакли. Но так, чтобы был танцевальный мюзикл, это первый раз у нас такая история. И обязательное наше условие к участию в проекте: у человека не должно быть профессионального театрального образования.
Наши спектакли они ведь про процесс, а не про результат.
Мы сначала собираем команду. А потом из этой команды рождается спектакль. И если вы намекаете на то, что собираетесь в следующий наш проект, то кастинг прошли однозначно.
Когда люди приходят в этот проект, они думают как раз, что сразу будут играть. Что они сейчас выйдут на сцену, примерят на себя роль и будут в ней существовать. А в результате получают полную противоположность своим ожиданиям. И это не разочарование, это просто полная смена ожиданий, потому что в результате на сцену они могут выйти только в том случае, когда обретут себя, когда почувствуют свою самость. И в этом суть этого проекта. Это арт-терапевтический проект. Их надо любить. Я считаю, что каждый человек достоин любви.