И снова медкомиссия, снова собеседования. На этот раз в Центральном районном отделе милиции города Челябинска.
Встречает меня заместитель начальника по оперативной работе Валерий Замятин. Я его немножко знал еще по работе внештатным сотрудником УГРО. Захожу в его кабинет, он неподдельно удивляется:
— Чего тебе надо?
— Да вот, — говорю, — меня в следователи позвали работать.
— Зачем? — смотрит на меня изучающе, словно что-то вспоминает. — Ну да. Я же тебя хорошо помню. Ты у нас был внештатником. Зачем тебе следователем работать? Ты готовый оперуполномоченный уголовного розыска. Да-да. Давай мы тебя лучше возьмем в уголовный розыск. Тебе не надо работать следователем.
Меня быстренько оформили по партийному призыву. Оказывается, я не просто пришел сам устраиваться на службу, а был призван по партийному набору. Районному комитету партии Центрального района города надо было выполнять плановые разнарядки. Надо так надо. И я пришел на службу, о которой мечтал с детства.
Я пришел и начал старательно работать. В первые полгода я получал только оклад — жалованье за должность. Звания у меня никакого не было, и денег для женатого человека было очень мало. Грело душу, что мне вскоре разрешили носить пистолет! Но до оперативной работы я не был пока допущен, потому что проходил испытательный срок.
Краем уха слышал, что в розыске какие-то агенты существуют, какие-то негласные мероприятия проводятся. Грустно немножко было, что все это затягивается. Но я старался, по работе замечаний не было, и дождался-таки аттестации. Следом присвоили сразу звание старшего лейтенанта, в соответствии с аналогичным моим армейским званием. Теперь все стало немножко веселее, в том числе и по деньгам.
Работу я любил, мне она нравилось. Веселая, живая, энергичная. Однообразием не утомляла. Два раза в одно и то же место я не приезжал. Сегодня, допустим, я мог провести день на металлургическом заводе, а завтра — в оперном театре, послезавтра в научно-исследовательском институте, а затем в военной части под Чебаркулем. И каждый раз — новые интересные люди.
Старослужащие учили меня:
— Владимир Васильевич, у тебя есть зона оперативного обслуживания, ты должен сразу же познакомиться со всеми «пивниками». Так, чтобы они чувствовали, что ты власть.
Речь шла о стационарных пивных точках, где торговали пивом навынос. Элементарно. Через «пивников» происходил сбыт краденого. Значит с ними необходимо познакомиться, установить доверительные отношения. И по возможности привлечь к сотрудничеству.
Самое криминальное место в Челябинске по-прежнему «олимпийская деревня». Жил там лихой народ, в основном уркаганы да бакланы. Да и другой масти встречалась публика. Этакая тихая Одесса, заброшенное место в центре города, сплошь ветхие частные дома. И их обитатели терпеть не могут красноперых. Зона моего обслуживания.
Вечер. Подхожу в штатском к первому киоску, торгующему пивом. Над киоском лампочка горит тусклая. Такая же желтая женщина сидит внутри.
— Здравствуйте! — говорю я и показываю удостоверение. — Я хотел бы с вами поговорить.
— Заходи! — говорит желтая женщина.
— Я теперь обслуживаю эту зону, — говорю, заходя в киоск. — Хотел бы с вами подружиться. Зовут меня Владимир Филичкин.
— О, хорошо, — раз, и наливает мне кружку пенистого пива и ставит передо мной. — А меня зовут Зина.
Куда же деть мою интеллигентность? Если предлагают пиво, нельзя отказываться. Ибо отказ — это помеха в установлении доверительных отношений. Я беру и выпиваю эту кружку пива и ставлю перед ней. Думаю, на этом все закончится. Она на автомате — раз, и вторую наливает:
— Давай, Володя, еще одну!
В ходе небольших умозаключений я понял, что по мере того, как я буду выпивать, она будет подливать. Хм.
В скором времени обошел я все эти киоски, познакомился со всеми «пивниками». Действительно, доверительные отношения не замедлили образоваться. Ко всем к ним я подходил уважительно, задушевно беседовал, старался расспрашивать ненавязчиво о том, что происходит в окрестностях «тихой Одессы».
На моей территории было три крупных ресторана, в которых по вечерам концентрировались интересные с точки зрения оперуполномоченного люди. Явно криминальная публика. Так мне казалось...
Начальство мне внушило: день начинать с пивных точек, а заканчивать — в ресторанах. Я поначалу это руководство к действию активно применял. Ходил по ресторанам, общался с барменами, с метрдотелями. Завязывал знакомства. Все стремились меня угостить чем-нибудь спиртным. И опять в ходе небольших умозаключений я смекнул, что недолго так окончательно спиться. Не сразу, но выработал в себе умение отказываться выпивать за чужой счет.
Вскоре начальник уголовного розыска Валера Симонов поручил мне непростое дело.
— В ресторане «Салют» работает некий метрдотель Андрей Буляткин, хороший парень, кандидат в мастера спорта по боксу, — вызвав меня, говорит он. — Вы с ним, думаю, сойдетесь. Его подозревают в убийстве. Якобы он убил сторожа этого же ресторана. Надо разобраться и помочь этому Буляткину. Думаю, что грех не на нем. Доказать надо, что он не виноват.
Прихожу в ресторан «Салют», начинаю разбираться.
Действительно, Буляткин — неординарный, крепкий парень, бывалый боксер. Казалось бы, голыми руками раскидает толпу здоровяков, но… Он ходил по городу с молотком на длинной ручке. Какую надо было вести непростую жизнь, чтобы существовать с таким странным предметом? И зачем ему было убивать задохлика сторожа?
— Хо! — объясняет он мне в дружеской беседе. — Это самое страшное оружие! Просто надо уметь им пользоваться.
— Как? — я в недоумении. — Ты забиваешь им крышку гроба поверженного врага?
— Хо! — смеется Буляткин. — Меня как-то раз пытались задавить на «жучке». И когда уже машина наезжала, а мне деваться было некуда, я успел вытащить молоток и запустить в лобовое стекло. Молоток пролетел насквозь, машина вильнула в сторону и уехала. И не вернулась больше.
Буляткин был необычным парнем, но на злодея не походил. И вот в ходе разбирательства я выяснил, что погибший сторож был, оказывается, хроническим алкоголиком. И это не афишировалось. Вечерами, когда он заступал на дежурство, собирал со столов рюмки с недопитым спиртным. Иногда ему крупно везло: в бутылках оставалось изрядное количество алкоголя. Шампанское, водку, коньяк, вино, пиво он сливал в одну емкость и, разболтав, выпивал. Адская смесь еще та! Видимо, выпив чрезмерно подобного «коктейля», он пошел по лестнице в туалет на первом этаже, запнулся, бедненький, о ковер, упал и умер. И Буляткин тут совсем ни при чем. И заключение судебных медиков подобную версию допускает.