Теневой оборот контрафактного бензина и дизеля в России оценивается в 20% от общих продаж топлива. При объеме рынка около 4 триллионов рублей доходы криминальных структур в этом бизнесе составляют порядка 800 миллиардов рублей. Одним из основных источников появления контрафакта остаются криминальные врезки в магистральные трубопроводы.
Рожденные в 90-е
Воровство нефти, дизеля, керосина из трубопроводов началось сразу же после рыночных реформ, и c тех пор этот криминальный бизнес превратился в настоящую и весьма прибыльную теневую отрасль экономики.
За последние 20 лет на территории России было совершено более 9 тысяч незаконных врезок в магистральные трубопроводы. Пик пришелся на 2005 - 2006 годы, когда ежегодно совершалось более тысячи врезок для хищения топлива. Ситуация стала угрожающей не только для внутреннего рынка топлива, но и для экспортных поставок нефти.
В ряде регионов нефтяные компании совместно с правоохранителями включились в активную борьбу с врезчиками, за последние два года число криминальных врезок в магистральные трубопроводы сократилось примерно до ста случаев в год. Сместился и вектор воровства - с нефти на нефтепродукты. Однако, общий объем остался значительным.
От ручного труда к машинному
В 90-е воровство топлива из трубопроводов носило «кустарный» характер. Как правило, преступники подъезжали ночью на бензовозе к трубе, через врезку откачивали нефть, продавали, и больше к врезке не возвращались. Сегодня воровством нефти и дизеля занимаются крупные, хорошо организованные преступные сообщества, обладающие современным оборудованием. Выявить сделанные ими врезки в трубопроводы становится все сложнее.
По данным статистики, почти все обнаруженные врезки были изготовлены с многокилометровыми хорошо замаскированными отводами, проложенными к охраняемым складам и местам налива, обнаружить которые было крайне затруднительно.
Эксперты по безопасности отмечают, что с каждым годом арсенал врезчиков становится все более оснащенным. Для прокола грунта они используют установки направленного бурения, стоимость каждой из которых достигает более 20 миллионов рублей, а места врезок снабжают системами наблюдения и сигнализацией. Теперь откачка топлива контролируется специальными датчиками, чтобы не вызвать падения давления в трубе, на которое среагируют контрольные приборы нефтепроводного предприятия. В качестве отводов нефтеворы все чаще применяют трубы из немагнитных материалов – их не обнаружить металлоискателями. Все это говорит о том, что хищения топлива из магистралей осуществляются не мастерами-одиночками, а организованными преступными группировками, располагающими крупными финансовыми средствами. В ОПГ точно определены сектор работы и роли каждого участника – врезка, налив, транспортировка, сбыт, прикрытие. При таком оснащении и организации кражи нефтепродуктов ведутся в промышленных масштабах.
Для транспортировки похищенного топлива используется неприметный транспорт
Нет объема – нет срока
Правоохранители говорят, что им сложно доказать, какие объемы похищенного топлива смогли откачать преступники из трубопровода за время существования врезки. В обычной следственной практике при задержании воров обнаруживаются незначительные объемы украденного, и судят их по «последней бочке». На самом деле хищения исчисляются сотнями тонн нефтепродуктов, о чем можно судить по налаженному сбыту краденного. Но как говорится: нет объема – нет срока.
Только в ряде случаев следствию удается раскрутить всю криминальную цепочку – от врезки до реализации похищенного и вычислить реальные объемы кражи, которые могут составлять тысячи тонн. Например, в 2016-17 годах в Челябинской области группа преступников «слила» из магистрали восемь тысяч тонн нефти. К сожалению, подобные случаи из судебной практики являются исключением, на деле же преступники получают минимальные сроки за ничтожно малые объемы, найденные при их задержании.
Ходовой товар
По сводкам полиции врезки в трубы с дизелем совершаются в четыре раза чаще, чем в трубы с нефтью, что вполне объяснимо − дизель легко продать. На сайте Avito можно легко наткнуться на объявления о «перевозке» топлива с ценой «услуги» от 30 рублей за литр. Термин «услуга» в них используется со смыслом, так как прямые объявления о продаже топлива запрещены.
При этом заправочные станции далеко не главный способ сбыта ворованных из труб нефтепродуктов, основные объемы продаж левого топлива идут по налаженным каналам мелкого опта в коммерческие фирмы. Кто может проверить, сколько солярки сжег строительный бульдозер и откуда топливо, которое он заливал в свои баки?
Ворованную солярку, как правило, бодяжат для увеличения объёмов и сразу продают, а нефть скупают так называемые «самовары», занимающиеся прямой перегонкой нефти в бензин. Так, тысячи перегонных установок кустарного производства находятся вне сферы государственного контроля, регулярно поставляя на рынок контрафакт.
Вопросы – почему следственные органы смотрят на теневиков сквозь пальцы и чьи это пальцы обычно остаются без ответа.
После нас – хоть потоп
Криминальные врезки тянут за собой целый шлейф негативных последствий. Помимо формирования теневого рынка, развития кустарного производства нефтепродуктов и отсутствия госконтроля, топливные преступления на трубе приводят к разливам топлива и загрязнению природы. При совершении врезки в трубопровод нефтеворов интересует только получение сиюминутной прибыли, а что касается нанесения возможного вреда, здесь действует простой принцип - «После нас хоть потоп». Очистка загрязненной территории иной раз обходится в десятки раз дороже ущерба от воровства топлива, но ни в одном случае суд не возложил эти расходы на преступников.
Похожий принцип злоумышленников действует и в отношении пострадавших автовладельцев, имевших неосторожность заправить свой транспорт некондиционным бензином. Количество обращений пострадавших в дилерские центры для ремонта двигателей в последнее время зашкаливает, но ситуация по-прежнему остается без изменений. Куда более опасным является продажа для населения под видом печного топлива переработанного ворованного топлива, сдобренного ядовитыми присадками. Об опасности отравления контрафактом и необратимых последствиях для здоровья уже не раз заявляли медучреждения в разных регионах страны.
Емкости с похищенными нефтепродуктами хранятся в укромных местах
Еще более мрачная ситуация возникает при реализации авиакеросина. Ворованное из продуктопроводов топливо, предназначенное для аэропортов, транспортируется в грязных емкостях – никто из жуликов не заботится о чистоте и отсутствии примесей. Продажа керосина идет, как правило, для малой авиации. Случаи аварий из-за некачественного топлива коррелируют с попытками подзаработать на заправке краденым. Успокаивают только факты, что чаще такой авиакеросин используют для разбодяживания дизеля для получения «зимнего сорта».
Новая каста неприкасаемых
Благосклонность правоохранительной системы к топливным ворам поражает воображение. В самый раз вести речь о появлении новой касты неприкасаемых – теперь для закона. Если в Китае только за сам факт врезки в магистральный трубопровод можно получить 15 лет заключения, а то и высшую меру, в России преступники отделываются условными сроками, особенно если не удалось доказать факт продажи нефти или дизеля. Не так давно, летом этого года шестерых жителей Челябинской области осудили за кражу доказанного объема более 70 тонн нефти и самовольное подключение к нефтепроводу. Какое решение вынес суд? Обвиняемые были приговорены к условным срокам, а если назвать результаты расследования своими именами – они остались безнаказанными, посмеялись над правосудием и отправились совершать новые криминальные врезки.
Из сотен уголовных дел только единицы доходят до суда, а еще меньше заканчиваются реальными приговорами. Судите сами: за 2015-18 годы в Подмосковье было зафиксировано 139 фактов краж топлива. По ним возбуждено 87 уголовных дел, при этом отказано в рассмотрении почти трети от этого числа – 33. В суд направлено только 6 эпизодов, из них рассмотрено — 5, преступники привлечены к наказанию по 4 делам. Другая беда нашей правоохранительной системы – следствие бьет по верхам, в лучшем случае к ответу призывают простых исполнителей, а заказчики и покровители остаются безнаказанными.
Криминальные врезки становятся все более технологичными
Свою роль в затягивании расследований играет путаница в подследственности ведения уголовных дел. Топливные преступления рассматривают как в МВД, так и в Следственных комитетах в зависимости от статей, по которым привлекаются подозреваемые. В реальной работе происходит отфутболивание правоохранителями дел друг другу, видимо никто не хочет вешать на себя «неблагодарное» занятие по расследованию врезок.
Сотни миллиардов рублей доходов криминальных структур, занимающихся воровством нефти и дизеля, позволяют их главарям подкупать как рядовых сотрудников правоохранительных органов, так и их начальство, и судей. Поэтому расследования случаев хищения нефти и дизеля обычно проводятся «вяло», тянутся годами и разваливаются до суда.
Мафия бессмертна?
Все чаще появляются сообщения, что топливная мафия контролирует даже высокопоставленных чиновников в органах власти РФ. Не так давно в Нижегородской области много шуму наделало задержание полковника Кислова – начальника отдела УЭБиПК. Вместо борьбы с топливной мафией, Кислов занимался ее крышеванием. К сожалению, это далеко не единственное дело, когда люди при погонах оказались замазаны в хищениях нефти и дизельного топлива. Вопиющий случай прикрытия "нефтебизнеса" был отмечен в Самарской области. Следственный комитет, расследуя уголовное дело о хищении нефти из нефтепровода, вышел на действующего депутата. В Подмосковье была пресечена преступная деятельность нефтеврезчиков, которым покровительствовал замначальника районного ГИБДД.
Тысячи тонн слитого из магистралей дизеля сбывается по налаженным каналам
Какие средства и меры предлагаются для борьбы с топливным криминалом? По словам первого зампреда комитета ГД по энергетике Николая Петрунина, штрафы за воровство нефти удвоят — с 200 до 400 тысяч рублей. Зампредседателя наблюдательного совета ассоциации «Надежный партнер» (объединение производителей и продавцов энергоресурсов) Дмитрий Гусев прокомментировал: «Что такое 100 тысяч рублей? Это 2 тонны дизтоплива. 400 тысяч — это 8 тонн. Бензовоз, который заливает ворованное топливо, вмещает минимум 20 тонн». По словам Дмитрия Гусева, штрафы должны составлять около 10 миллионов рублей с машины, чтоб совершающие преступление понимали риски потерь.
Пока же потери от воровства из магистральных трубопроводов несет бюджет страны, мимо которого в карманы топливных мафиози текут сотни миллиардов рублей. Также происходит создание устойчивых ОПГ и коррумпирование сотрудников правоохранительной системы.
