Окончание, начало здесь
Имя подполковника запаса, ветерана ФСБ Владимира Саломатина не сходит со страниц СМИ. Председатель совета ветеранов боевых действий челябинского регионального отделения «Офицеры России», он автор и организатор многих патриотических проектов, флешмобов, социальных акций: «С молитвой о Пальмире», «Мы с тобой, Магнитогорск», «Офицерские балы», концертов во дворах для ветеранов. Владимир Аркадьевич – создатель нового информационного проекта – «Живые и мертвые», посвященного жителям Южного Урала, выполнявших боевой долг и погибших в локальных войнах. Пенсионер ФСБ к тому же, автор детского патриотического киножурнала «Белый журавлик», и кроме всего он пишет сценарий полномасштабного художественного фильма о капитане госбезопасности отправленном на войну. И о том, что в ее горниле его спасает от смерти любовь…
И с этим незаурядным человеком встретился наш корреспондент:
Помогать надо
- Владимир Аркадьевич, сейчас непростое время, что вам помогает ориентироваться в жизни и окружающих вас людях?
- У меня был определенный момент, когда я услышал, как Познер задавал интересный вопрос, что бы ты попросил у бога, если бы встретился с ним? Меня это заинтересовало. И вот я для себя определил это так, чтобы ты сказал в этой ситуации, если бы встретил Владимира Путина? И ты знаешь, были в моей жизни такие моменты, когда я спросил бы президента, чем я могу ему помочь?
Потому, что в том обществе, в котором мы живем, я могу с чем-то у него не соглашаться, но первый вопрос, который я бы задал и Родине, и режиму, какой бы он, ни был все-таки – чем я могу помочь.
Но при этом конечно я не буду нарушать свои моральные устои. Я буду помогать только в правильных делах, и так как я считаю нужным. Пусть даже многие будут со мной в чем-то не согласны. Но я все равно буду поступать так, чтобы они потом со мною согласились. Помогать в тех делах, которые как я считаю нужно решить безотлагательно, пусть даже эти мои дела кому-то и не нравятся. Ну, грязный пол в квартире мыть надо. Хоть это может вам и неприятно. Но эту работу выполнить нужно. Но эту черновую работу я все равно буду выполнять, так как я ее понимаю.
Война бывает детская, до первого убитого…
- Понятно. Расскажите с чего началась ваша писательская деятельность. Обычно отставные офицеры пишут мемуары…
- С чего все началось? Вот я хожу, гуляю и в голове прокручиваю все эти сокровенные истории. У меня в какой-то момент в голове похоже произошел надлом… После ранения. Или, когда я летел в вертолете. То ли наркотики, которыми мне снимали болевой шок. То ли просто такое состояние. У меня никогда такого не было, чтобы я заплакал. А вот я на полу в вертолете лежал, а ребята сидели на скамейках, и они видели, что я реву.
Меня очень сильно поразило, когда после взрыва ко мне подбежали какие-то ребята, совершенно не знакомые, которых я никогда не видел. И начали сразу же оказывать мне неотложную помощь. Вот такое отношение человеческое…. Там пули. Там могут убить. А они мне колют промедол. Поддерживают еле живого, морально…
И в вертолете, то же самое опять при эвакуации. Представьте себе, я лечу в облаках. Солнце светит в иллюминаторы. День прекрасный. И я живой. Знаю, что погибли другие. Парень со мной в машине сидел. 25 лет, следователь. Дима его звали. У него была легонькая шапочка, как у тебя. И осколок маленький попал в голову, и все….
- Эти переживания мне знакомы. Да и не только мне. Многие побывали на войне. И были ранены. Но не все стали писателями….
- У меня подобное состояние вдруг опять вернулось, когда я встал на эти рассказы. Они настолько сокровенные, что всё через эти какие-то слезы. Некоторые смотрят, для них - эмоциональный шок, мои сценарии. И говорят откровенно, что мы уревелись. Женщины в основном. А представляешь какие слезы были у меня, когда я это все писал. Начинаешь вспоминать эту тему, и у меня голос меняется. Я иногда даже выразить мысль не могу кому-то. Только к ней прикасаюсь, и люди видят, что я на слезах про это говорю. Взрослый мужик, про событие, которое произошло 20 лет назад. Но до сих пор не может придти в себя эмоционально….
Поэтому, думаю, прежде всего должен быть эмоциональный порыв. Выложить эти мысли. Выложить чувства. Выложить небольшое, но вот то, счастье. Потому, что эти слезы, были не только горестные, что там случилось плохое. Они вообще не об этом. Они были о другом. Все настолько хорошо. И настолько меня зацепило, настолько хорошо. Живой же остался. А это же большое счастье. И когда в Управлении после этого мы просто сидели, выпивали. Мне мой товарищ говорит, вот я смотрю на тебя и не могу успокоиться. Ну, просто слезы счастья и у него.
Понимаешь, я увидел чувства у людей, которые очень редко встретишь в обычной жизни. И я вот эти чувства очень хочу передать. Почему? Да потому, что я очень хочу, чтобы все, кто сейчас оказались причастными к сегодняшней вот этой военной ситуации, чтобы у них были в конечном итоге, вот такие слезы счастья. Слезы облегчения. Ощущение того, что это прошло. И ты остался живой. И вот это необычайно хорошо.
Творчество требует смелости
- И какие слова ложатся на бумагу? О чем твои фильмы и короткометражные, и будущий уже полнометражный фильм?
- Мои короткометражные фильмы про то, что надо поддержать людей, обожжённых войной… Про отношение к ним детей….
А полнометражный художественный фильм, к которому я сейчас пишу сценарий, будет тоже о поддержке людей. О поддержке своих близких. И, конечно же, вот об этих слезах счастья. И вот этой нашей сегодняшней жизни. И о любви конечно. Потому, что это первое, что на войне происходит….
Это будет фильм о любви на войне. Что она немного другая, что у нее другие законы. Я вообще о любви всегда хотел что-то глубокое написать. Но мне кажется, если я расскажу сегодня об этом глазами военного человека. Который там оказался в самой гуще. И как это все произошло с ним. И об этом, прежде всего глазами женщины, которая его ждет.
Потому, что для меня самым большим шоком было то, что на войне все мужчины одинокие. На войне по большому счету это все мужчины, которых бросили женщины. Без исключений. Как это бывает. В том плане, что женщина иногда действительно хочет, чтобы он поехал туда… Избавиться от него из дома. Хотела. А тут война подвернулась. Правда жестокости в чем заключается…. Чтобы вот он уехал, чтобы его там убили, и чтобы ей заплатили компенсацию. А она тут сидела вдовой и плакала. И таких людей я встречал.
Меня, конечно, многие могут обвинить, в том плане, что мы женщины дескать не такие. Совсем. Но, к сожалению, я очень злой на таких вот женщин. И я очень злой на те семьи, в которых погибли на фронте мужчины.
Я считаю, что есть определенная вина, я не говорю, что только их. И вот это очень важный момент, который я бы в фильме хотел отразить, что здесь окружение тоже себя должно считать виновным. Когда на войне что-то происходит с кем-то. Если человека любят он не погибнет. Я убежден, что мужчина живет ровно столько сколько захочет его женщина. Если у него есть женщина - мама, если есть любимая женщина, если есть дочь, которая его любит. Женщина, каким-то своим колдовством может мужчину спасти. И этот фильм будет и об этом. О том, что мужчина должен посмотреть вокруг внимательнее. И увидеть, что есть та женщина, которая для тебя так много всего делает…