8 июня 1914 года сербский националист застрелил австрийского эрцгерцога. Террористический акт вызвал международный конфликт еще неведомой миру силы. И в Первую мировую войну оказались втянуты 38 государств Европы, Азии и Америки. Российская империя стала одной из ее главных участниц. Мы заинтересовались, как ход войны отразился на жизни южноуральцев. Поэтому гость нашей редакции — челябинский историк, археолог и краевед, преподаватель, кандидат исторических наук Гаяз Самигулов.
— Гаяз Хамитович, вы возглавляете региональное отделение Военно-исторического общества и напрямую причастны к выходу в свет уникального сборника документов «Южный Урал в годы Первой мировой войны». Довольно неожиданный в наше время исторический труд…
— Один из наших коллег, ученый-историк Игорь Новиков, вышел ко мне с предложением издать сборник материалов по Южному Уралу в годы Первой мировой войны. А я как раз перед этим, работая в архиве Оренбурга, обнаружил протоколы городских дум Верхнеуральска, Троицка и Челябинска того времени. Игорь Александрович дополнил их документами Златоуста, Кыштыма…
И общими усилиями, при содействии других людей, мы подготовили этот труд. Вы спросите, в чем его значение? Дело в том, что Первая мировая война все еще называется неизвестной. О ней в лучшем случае знают только несколько расхожих эпизодов: знаменитый Брусиловский прорыв, битва при Мазурских озерах да, пожалуй, еще про осаду Осовецкой крепости и просто фантастическую «атаку мертвецов». А с ситуацией в тылу воюющей России мы знакомы только в эмоциональном плане и исключительно по учебникам истории времен Советского Союза. Потому что исследований по этой теме, мягко выражаясь, очень мало.
— Неудивительно, после революции Первую мировую войну в СССР вплоть до начала Второй мировой войны называли «империалистической войной», а название «Первая мировая война» вообще писали со строчной, а не с заглавной буквы. Только во время самой войны пропаганда царского правительства стремилась уподобить ее Отечественной войне 1812 года, которую стали называть «Первой отечественной войной»…
— Все верно, ведь никто не скрывает, что Первая мировая долгое время искусственно замалчивалась, прятались документы. Почему? Да потому, что эта война считалась империалистической. И руководство СССР полагало, что нужно эту войну замолчать и больше уделять внимание Гражданской и Второй мировой. Сейчас интерес к этой войне понемногу возрождается.
— У нас у всех на слуху только Великая Отечественная война. А о просто «Великой войне» вспоминают редко. Неинтересно людям, похоже…
— Она еще некоторое время полежит, эта наша книжка о той войне. Пока не станет понятно, что изучению подлежат не только отдельные периоды истории…
Действительно, в отечественной истории хватает белых пятен. В том числе и Первая мировая, и Гражданская война, которые сегодня находятся в тени, потому что никто не понимает, как их трактовать, потому что официальной идеологии нет. Сохранять идеологию красных вряд ли сегодня целесообразно, у нас не Советское государство. Белую идеологию принимать тоже как-то неудобно, потому что ситуация с Отечественной войной и победой в ней как символом сложилась вполне определенная. Что тут скажешь? Неудобная война…
— Думаю, дело еще и в том, что наша страна, спасавшая западных союзников в течение всей той войны, самым унизительным образом вышла из нее накануне долгожданной победы. И тут невольно напрашивается основной вопрос о том, кто виноват в крушении Российского государства.
— Дело еще и в том, что необходим социальный заказ для определенной активизации исторических интересов. Пока государство не проявит интереса, исследования и книги о том периоде времени, конечно же, будут, но их будет меньше, потому что историкам тоже иногда есть хочется. И для того, чтобы подготовить объемное исследование, им нужно много поработать в архивах. А это реальные расходы времени и значительных средств — на командировки, на копирование документов как минимум. И книгу, как итог кропотливой работы, тоже надо тщательно подготовить, смакетировать ее и сдать в тираж. А типографии тоже деньги за работу нужны. Да и бумага сегодня недешева…
А если тема непопулярна? И деньги на ее разработку не выделяются? Значит, это все делается за счет своих личных сбережений. А доходы и накопления у историков весьма скромные. Соответственно, количество людей, готовых за свой счет проводить подобную работу, не так велико.
— А тут еще Владимир Ленин, продекларировавший, что превращение империалистической войны в гражданскую есть единственно правильный пролетарский лозунг, указываемый опытом Коммуны, намеченный еще Базельской резолюцией…
— Поскольку Первая мировая война закончилась в 1918 году, в архивах сохранились многие документы того переломного периода — про изменение состава органов управления в связи с революцией, которую тогда называли Октябрьским переворотом. А главное, конечно, это отчетливое изменение риторики в них. Те же люди, которые год назад предлагали выразить благодарность императору Николаю Второму, через год уже яростно отстаивали свою демократическую позицию, давали понять, что их тогда неправильно поняли, — в общем, процессы, которые нам с вами тоже вполне знакомы по нашему опыту…
Нашу работу, этот сборник, рецензировал известный историк Владимир Денисович Павленко, и он как-то заметил: «Я теперь понимаю, почему в России произошла революция»…
— А что заметили вы, человек, перекопавший горы исторических документов?..
— Все понимают, что революционная ситуация не возникает на пустом месте. Просто общие теоретические представления у нас получили конкретную иллюстрацию в виде жарких обсуждений на заседаниях думы вопросов о том, какие квоты на продажу масла у нас будут в этом военном году… Различные ограничения вводились, и для людей это было непривычно и создавало несомненные неудобства. Тем более что в ту пору основная часть населения сама себя снабжала. Либо производили что-то на продажу. И у многих заметно ограничивался уровень доходов и потребления. Не только потому, что вводили квоты, но и деньги дешевели. Поскольку инфляция имела место быть.
— Да, простым людям жилось нелегко. Но и представители власти в те годы ощущали значительный дискомфорт…
— И тут невольно задумываешься о природе человеческой, просматривая документы того времени. Повторюсь, вот произошли события в Питере, и буквально через неделю в Челябинске, Троицке гласные городской думы начинают вести уже совсем другие речи по сравнению с тем, что говорили буквально вчера. Это на самом деле яркие документы эпохи, которых у нас раньше в распоряжении еще не было. Были отдельные газетные отголоски событий того времени, они, конечно же, дают свой пласт отражения тех событий. Но они не подменяют подлинных документов — первоисточников.
Окончание следует.