Оказалось, что многих спортсменов так или иначе коснулись события, связанные с аварией на Чернобыльской атомной станции 26 апреля 1986 года, когда произошел взрыв ядерного реактора. Они поделились своими воспоминаниями.
- Моя мама была беременна мною, когда взорвалась Чернобыльская АЭС, находящаяся в 30 километрах от того места, где мы жили, — рассказывала звезда тенниса Мария Шарапова.
Её семья бежала от последствий трагедии в Сибирь, но многим этого сделать не удалось.
- Так много людей пострадало, умерло. Просто ужасно думать об этом. Мне исключительно повезло, что я жива и здорова. Мама пила местную воду и ела овощи и продолжала пить-есть и после моего зачатия, - отметила теннисистка.
Её родители перебрались из Гомельской области Белоруссии сначала в сибирский город Нягань, а затем — в Сочи. Мария Шарапова не исключает, что ее высокий рост на фоне невысоких родителей, может быть связан с внутриутробным воздействием радиации.
Американская звезда паралимпийского спорта Оксана Мастерс родилась на Украине в 1989 году, но её история вполне может быть связана с последствиями трагедии в Чернобыле.
- Я появилась на свет с шестью пальцами на каждой ноге, пятью перепончатыми пальцами на каждой руке и без больших пальцев. Моя левая нога была на шесть дюймов короче правой, и в обеих ногах отсутствовали несущие кости. Мое левое колено было вывернуто в форме буквы «S», - рассказывала спортсменка.
Родители отказались от Оксаны сразу после её рождения. За первые семь лет жизни она сменила три детдома, где голодала и подвергалась издевательствам. Потом её удочерила американка Гай Мастерс. В США врачи ампутировали Оксане ноги и сделали несколько пластических операций на руках. Американские медики утверждали, что, если бы девочка осталась на Украине, она не дожила бы и до десяти лет. В США ей впоследствии удалось достичь больших успехов в паралимпийских лыжах, биатлоне, гребле и велоспорте.
Футболист Андрей Шевченко родился в селе Дворковщина Киевской области.
- Когда взорвался Чернобыль, советский режим хранил все в тайне. Но мой отец знал, потому что он был военным. Он принес домой прибор, который измерял радиацию. Я играл в футбол на детской площадке, пнул мяч, и он залетел на крышу одного здания. Я забрался туда, и там было шесть или семь мячей. Я принес домой три мяча, а остальные забрали мои друзья. Когда я вернулся домой, папа взял мяч и проверил его на радиацию. Нам пришлось бросить мяч в огонь, - поделился воспоминаниями Шевченко.
Футбольному тренеру Виктору Гончаренко в момент чернобыльской аварии было девять лет. Он помнит, как людей в окрестностях Чернобыля, несмотря на опасность заражения, выводили на первомайскую демонстрацию.
- Люди доставали и разворачивали красные флаги. Уже во время демонстрации по рядам шел шепот: что-то произошло. Это ощущение тревоги хорошо помню, — говорил Гончаренко.
- Прибегает соседка, начинает плакать: «Мы все умрем. Что-то взорвалось», - вспоминал белорусский тренер.
Он рассказал, что его отец был ликвидатором аварии и умер от радиации.
- Первые недели три он ездил в зону отчуждения и возвращался обратно домой. Через год или два у него из-за этого начался цирроз печени. Он был инженером, ликвидатором. После смерти отца матери платили пенсию по 18-й статье до тех пор, пока мы с сестрой не стали совершеннолетними. Я хорошо помню то радиоактивное облако, понимаю, куда отец ездил, хотя он, возможно, этого в полной мере не осознавал. Возвращался, а потом на подушке оставались пятна крови, - отметил Гончаренко.