Под дымовой завесой очередной ковидной истерии незамеченной прошла информация о настоятельной «просьбе» главы Сбера Г.О. Грефа ускорить принятие пакета законов о «цифровом профиле человека». А это значит, что псевдогосударственная корпорация, имеющая среди акционеров почти половину иностранцев, возможно, получит доступ ко всей конфиденциальной информации обо всех гражданах России. В том числе сотрудниках спецслужб, разведки и контрразведки. Причём информации не только финансовой, но и о месте проживания, состоянии здоровья, членах семьи, предпочтениях при шопинге и прочих очень личных пристрастиях. Какие шикарные возможности для шантажа и вербовки – аж дух захватывает!
Верховный правитель Греф
С 1 февраля 2022 г. наша страна, вероятно, окончательно присоединится к мировому цифровому лагерю. К этой дате каждый сознательный и не очень гражданин обязан будет иметь пока в кармане, а не на телогрейке нашивку в виде QR-кода. Без такой современной «звезды Давида» тебя не пустят практически никуда, кроме аптеки и продовольственного магазина. Вероятно, затем закроют и их. Таков смысл пакета законопроектов, который, перешагнув через Конституцию, внесло наше правительство в нашу же Госдуму.
Не афишируется, конечно, но этот пакет «законопроектов» тесно увязан с маниакальным паровозом цифровизации, который, давя всё на своём пути, катится по нашей стране. QR-код – всего лишь часть, пусть и значимая, глобального проекта «цифрового профиля» гражданина свободной России. Почему глобального? Да потому что придуман он не нашими деятелями, а транснациональными корпорациями «большой цифры», а российские госменеджеры всего лишь выполняют роль «капо» (от kameradschaft-polizei. – Прим. ред.), которым приказано следить за его претворением в жизнь на российской территории.
Кроме QR-кода (номерного идентификатора личности, как номер на руке), который в ближайшие годы заменит «краснокожую паспортину», в «цифровой профиль» должны войти ещё порядка 30–50 позиций. Какие именно – загадка, на которую официальные лица отвечать не спешат. В открытых источниках есть «Концепция «Цифрового профиля». Она предполагает хранение в ЕСИА более 150 полей данных, полученных из МВД, ФНС, ГИБДД, ПФР, ЗАГС, ФОМС, Росреестра и от самих граждан и организаций.
А при чём тут Сбер? Собственно, чиновники проговариваются сами. Во-первых, коммерческие банки получат доступ к вашим персональным данным. Анонсируется, что для этого потребуется личное разрешение пользователя, но мы что, не в России живём?! Когда банки, особенно первый среди равных, спрашивали какое-то там разрешение? Примерная схема такова. Например, через записи Фонда медстрахования банк выясняет, что вам срочно нужна операция. Естественно, платная, т.к. бесплатная медицина у нас только для слуг народа. Вуаля, вдруг нужная сумма на вашем счету. Многие ли преодолеют соблазн? То же самое с похоронами близкого человека и т.д. и т.п.
Во-вторых, империя Сбера уже давно не ограничивается чисто банковскими услугами. Там и аптеки, и торговые интернет-площадки, и риелторские «конторы Никанора», и образовательные дистанционные платформы, и многое-многое другое, на чём можно заработать.
Третье. Уже сегодня действует система отслеживания перемещений гражданина. Говорят, что пока она сегментирована: сигнал с сотовых телефонов, данные транспортных карт, системы распознавания лиц и номеров машин, оплаты банковских карт и прочие цифровые следы не совмещены между собой. Банально не хватает вычислительных мощностей. Подумать только: есть только один открытый государственный суперкомпьютер из «ТОП-500», а именно «Ломоносов-2» (производительность пиковая – 5 петафлопс) в МГУ. У фактически частного Сбера с ноября этого года стало аж две супермашины с производительностью почти 20 петафлопс! Банк в 4 раза круче государства Российского…
Для этих монстров совмещение систем слежения – детская задача. Осталось только добро получить, хотя, вероятно, оно уже получено. Недаром Греф стал главным в стране по искусственным интеллектуальным системам, которые теперь наше всё вместо нанотехнологий. Правда, интеллектуальными в человеческом понимании их называть пока некорректно, но с задачами «распознавания-сравнения-совмещения» они справляются «на ура». Следовательно, кто может претендовать на роль оператора «цифрового профиля»? А если ещё учесть непреодолимое стремление правительства к полному вытеснению «кеша», сиречь бумажных денег, для полной прозрачности доходов-расходов, то причина активности главы самого популярного банка становится чистой, как слеза младенца…
Интересно, кто-нибудь во властных коридорах понимает, что глава Сбера вне зависимости от фамилии при таких раскладах становится самым могущественным человеком в России? Могущественнее президента и премьера! Свергнуть любую власть для него будет делом нескольких минут: блокировка личных и корпоративных счетов, уничтожение электронных записей или номеров личности, остановка транспорта, предприятий непрерывного цикла, в том числе хлебозаводов, неоказание медпомощи, хаос и революция. Или он уже назначен главным «капо»?
Шпионские ядра, или Цифровое лукавство
«Цели определены. Задачи поставлены. За работу, господа чиновники!» Так, перефразируя знаменитый советский слоган, можно описать надежды властей на национальные проекты. А что если и цели ложные, и задачи принципиально невыполнимые? А это и есть наша с тобой родина, сынок!
Особенно показательно это на примере нацпроекта «Цифровая экономика России». Властные адепты цифровой секты постоянно отчитываются о неуклонном росте численности охваченных доступным безлимитным Интернетом, о миллиардах, потраченных на программу «умные города и мудрые туалеты», о миллионах QR-закодированных, о надёжности хранения цифрового профиля с интимными личными данными, о переводе на «цифру» всего и вся. Даже президент Владимир Путин сказал, что искусственный так называемый интеллект надо «ширше» включать в госуправление.
Трубят об укреплении, так сказать, надстройки, крыши «цифрового домика». Зато молчат они о том, что фундамент взят у соседа на время. А стены домика заложены и перезаложены так, что со дня на день нужно ждать бульдозер для их сноса.
«Фундамент» – это так называемое «железо» цифровизации: полупроводники, материнские платы, графические процессоры, микроконтроллеры, память и тому подобное. Всё это в гражданской отрасли на 100% чужое! Импортное. Не наше. С 2017 г., когда был представлен доклад McKinsey «Цифровая Россия. Новая реальность» с цифрами зависимости отраслей нашей промышленности от импорта IT-оборудования в 80–100%, практически ничего не изменилось.
«Стены» – софт, программное обеспечение, системы управления базами данных тоже не посконные и домотканые! И никакие окрики не помогают. К 2019 г. более 80% российских чиновников должны были перейти на операционные системы отечественного производства. В том же году Счётная палата установила, что более 82% госведомств не перешли на родные ОС, а активно пользуют зарубежные почтовые серверы. А 99% использовали системы управления базами данных Microsoft или Oracle.
К 2022 г. у компаний с госучастием (типа ВТБ или РЖД) половина софта должна быть отечественной. Угадайте: сбылось или нет?
Несбыточные мечты
Так, Техническому университету им. Баумана представителями Microsoft в России запрещено продавать новый и продлевать лицензию на уже приобретённый софт. Большинство сложных инженерных программ Бауманки завязаны на ОС Windows. В Бауманке, подсевшей на винду, не знают, что теперь делать.
Все видеоконференции в России, в том числе и первых лиц, проходят с использованием технологии американской коммуникационной компании Zoom Video Communications, Inc., которая предоставляет услуги удалённой конференц-связи с использованием облачных вычислений. Дистанционное обучение, столь любимое властями и тем же Грефом, проходит с помощью технологий люксембургской компании Skype Limited.
Владимир Путин, выступая на форуме Сбера по ИИС, сформулировал задачу: увеличивать темпы цифровой трансформации и от «пилотных» инициатив быстрее переходить к сквозным проектам внедрения искусственного интеллекта, прежде всего в сферах, которые определяют качество жизни. И это как раз пример невыполнимой задачи.
В России на данном этапе создание такого глобального «интеллекта» невозможно. Чисто технически. Почему? Потому что искусственные интеллектуальные системы – это, по сути, обучаемые (самообучаемые) нейронные сети. Для решения столь грандиозной задачи кроме написания алгоритмов нужны гигантские супервычислительные мощности. Никакого «Ломоносова-2» вкупе с 20 сберовскими петафлопсами для этого не просто недостаточно, а просто смешно.
Во всём мире: в США, Европе, Японии, Китае и, прости господи, в Индии на финишную прямую (исключительно с помощью госпрограмм!) вышла гонка по созданию вычислительных систем с производительностью 10 в 18-й степени – экзафлопс. У нас этого нет даже в проектах.
Можно, конечно, потратиться и попробовать купить (если продадут!) машину за миллиард долларов, такую как первая в мире по рейтингу быстродействия японская Fugaku. Но от неё в единственном экземпляре толку не будет. По мнению нормальных экспертов, создавать с нуля нужно целостную инфраструктуру, которая опирается на 3–5 суперкомпьютерных центров коллективного пользования федерального уровня, 10–15 суперкомпьютерных центров с производительностью на порядок меньше и значительное число малых локальных суперкомпьютерных систем, предназначенных для решения задач отдельных групп, институтов и предприятий. Без этого все разговоры о суверенном российском искусственном интеллекте – чистая маниловщина!
О реальной ситуации с российскими суперкомпьютерами и нашем месте в этой мировой табели о рангах, о том, как чиновники Миннауки пытаются выдать свои ноутбуки за машины мирового уровня, об Интернете вещей, который работает на чужого дядю, и других интересных событиях, читайте в ближайших номерах «АН».