Андрей Фурсов: Кремль и русская история сегодня оказались на моральном распутье

Почему власть посылает столь разнящиеся сигналы по поводу эпидемии и борьбы с ней? Кто зарабатывает на эпидемии? Будут ли нынешние антисоветчики возрождать Советский Союз? Возможно ли реальное объединение России и Беларуси? За что победившие демократы прессуют своего верного пса Марка Цукерберга? Как Трамп предотвратил передел мира? Обо всём этом и многом другом главному редактору «Аргументов недели» Андрею УГЛАНОВУ рассказывает русский историк, обществовед и публицист Андрей ФУРСОВ. В прошлом номере «АН» была опубликована первая часть беседы. Сегодня – окончание.

Хуже вражды с англосаксом – только дружба с ним

– Зачем американцы зачастили в Москву? С месяц назад приезжала Виктория Нуланд, только что нас посетил директор ЦРУ Уильям Бёрнс. Готовят встречу Путина и Байдена или это приметы готовящейся разрядки, как в 70-х годах прошлого века?

– Точный ответ предполагает наличие инсайдерской информации, у меня её нет. Но, как говорил один умный человек, уж на что сложный вопрос, какую песню пели сирены Одиссею, но и здесь какая-то догадка возможна. Или иначе: даже самый тонкий волосок отбрасывает тень. Главная внешняя головная боль американцев сегодня – Китай. А у нас – Украина, и штатники это знают, они – среди её организаторов. Скорее всего, имел место угрожающий (со стороны американцев) торг, главным образом по этим вопросам. Например (пофантазируем): они нам – уступки по Украине («пропадай-погибай, именинница»), да так, чтобы мы там завязли, а мы им – разворот от Китая.

– Кинуть китайских союзников?

– Китай, строго говоря, не является нашим стратегическим союзником, поскольку у него вообще никогда не было стратегических союзников. Китайцы самодостаточны. Но тактический союз пока крепкий, и Китай в нём заинтересован, так же, впрочем, как и РФ. Когда-то СССР был тылом особого района Яньань Мао Цзэдуна, а сегодня РФ – тыл КНР Си Цзиньпина. Разворот от Китая был бы большой ошибкой, поскольку в таком случае американцы сначала разделаются с Китаем, а потом – с Россией. Как говорил наш знаменитый геополитик начала ХХ века А. Едрихин (Вандам), хуже вражды с англосаксом может быть только дружба с ним. Англосаксы прекрасно знают, что большой слой нашей правящей верхушки смотрит в сторону Постзапада, конкретно – в сторону Лондонграда, и рассчитывают, что перед ними в очередной раз прогнутся, особенно услышав посулы. Но верить им абсолютно нельзя. Так и вспоминается гамлетовское – о Розенкранце и Гильденстерне: «Которым я, как двум гадюкам, верю». Англосаксы за последние 30 лет не выполнили ни одного своего обещания. Они просто нагло обманывают, с другой стороны – обманывают тех, кто готов обманываться.

Единственное приемлемое для Постзапада, англо-американцев условие «замирения» с РФ – это наша капитуляция. Недавно Чэтэм Хаус (Королевский институт международных отношений) опубликовал объёмный доклад «Мифы и ложные концепции в дискуссиях о России. Как они влияют на политику Запада и что можно сделать». В работе разобраны 16 «мифов» о России, которые Запад должен полностью отвергнуть. Среди «мифов» и ложных концепций – представления о том, что либеральные реформы 1990-х годов принесли России вред; что Запад и РФ одинаково виноваты в сложившей ситуации (т.е. во всём виновата РФ); что санкции по отношению к РФ – ошибочный подход; что народы России, Украины и Беларуси – одна нация; что Крым всегда был русским и т.д.

Из анализа авторы сделали жёсткие выводы, по сути же, просто указания англосаксонским и вообще постзападным аналитикам, как им изучать РФ, и политикам – как им вести дела с Россией. Вести очень просто: исходить из того, что Кремль – не друг Запада, ни в чём ему не уступать, улучшать отношения только в случае серьёзных уступок со стороны РФ, ни в коем случае не ставить свою безопасность ниже экономической выгоды и не жертвовать своими ценностями ради сотрудничества с РФ, признать, что недружественные отношения с РФ соответствуют нынешнему моменту и диктуются реальностью, не надеяться, что с уходом Путина ситуация изменится.

По сути, это «указивка» верхам Постзапада давить Россию. Я согласен с теми аналитиками, которые определили документ Чэтэм Хауса как жёсткое определение интеллектуального и политического дискурса о России. Дискурс этот прост: Россия – враг, никаких уступок, интересы и ценности России и Постзапада непримиримы. По сути, это когнитивное объявление войны. Как говорил один из крупнейших деятелей советской истории Л.П. Берия, «кто не слеп, тот видит».

– Академик Клёсов, с которым я недавно общался, говорит, что Трампа в любой момент могут арестовать, потому что он всем в Америке мешает. Несмотря на то что Трамп сделал нам много гадостей, к нему в России почему-то хорошо относятся. Если его в США прижмут, может он к нам сбежать, как тот же Сноуден, и пересидеть бурю где-нибудь в Ростове рядом с Януковичем?

– Маловероятно, что по такому вопросу российская верхушка захочет ссориться с ультраглобалистами. Да и Трамп к нам едва ли побежит, он будет бить врага по-сталински – на его территории. К тому же, хотя ситуация у Трампа сложная, любое его преследование в США ему выгодно. Точнее, он может обернуть его в политический профит.

Схватка в «многоэтажке» мировой экономики

– В США начался чудовищный наезд на владельца социальной сети «Фейсбук» Марка Цукерберга. И это очень странно, ведь он верой и правдой служил нынешнему режиму, уничтожал Трампа. И вдруг такая неблагодарность!

– Этот наезд отражает очень серьёзную борьбу между различными фракциями господствующего класса – глобального вообще и американского в частности. Посмотрим, кто выиграл от глобальной аферы COVID – я не отрицаю эпидемию и болезнь: люди болеют, умирают, однако то, как это всё обставлено, безусловно, является системно-исторической аферой и одновременно первой попыткой переворота в глобальном масштабе. Выиграли верхние «этажи» мировой экономической пирамиды, их хозяева: богатые стали богаче, бедные – беднее. Шваб и Ф. Закария пишут об этом как об очевидном факте. Получилось по Алену Сушону: «Паханы снова на коне, и всё у них в ажуре». Что это за этажи? Для верхнего «этажа» недавно изобрели термин «эксизм» (от англ. access – «доступ»). Речь идёт о техноэкономическом и социальном комплексе, основой которого, как заметила Е.С. Ларина, являются постуглеродная энергетика (но не обязательно зелёная, навязываемая ультраглобалистами и экологическими экстремистами), автоматизированное производство на основе искусственного интеллекта, генная инженерия, синтетическая биология и др. Конкретно – это цифровые (социально-информационные) платформы, такие как «Гугл», «Майкрософт», «Фейсбук», контролирующие социальные сети, а следовательно – потребности, поведение, интересы и информацию и на этой основе контролирующие доступ к вещественным и невещественным ресурсам.

Второй «этаж» – финансиализм (не путать с обычным финансовым капиталом, который в значительной степени прекратил своё существование после кризиса 2008 года: когда можно печатать триллионы долларов, как минимум четыре из пяти основных функций денег исчезают). Это паразитарная система, в которой прибыль получается в результате не воспроизводства, а печати денег и раздачи приближённым банкам, инвестиционным структурам и т.п.

Название третьего «этажа» в своё время придумал Зб. Бжезинский – «технотроника», этой сферой управляет корпоратократия. «Этажи» ниже – промышленный («великая Америка» 1930–1980-х годов) и аграрный (мелкий фермерский бизнес, агрохолдинги, кое-где в Европе – крестьянство). Противостояние Байдена и Трампа – это схватка, с одной стороны, двух первых «этажей» и части третьего со вторым и завязанного на него частью третьего плюс реальный финансовый капитал. Разумеется, это упрощённая схема, но в целом она верна. Иными словами, в лице похожего на Дуремара из «Золотого ключика» Байдена «сегодня» и «завтра» взяли верх над «вчера». И вот теперь после победы развёртывается новая схватка: финансиалисты и корпоратократия вовсе не хотят, чтобы их потеснили эксисты-нетократы: те слишком широко шагают в завтрашний день, надо их унять, средства – любые.

Есть ли шансы у всех этих бринов, цукербергов, гейтсов? Шансы есть, но не на победу нокаутом, а на компромисс, регулировать который будет глубинная власть (термин «глубинное государство» неточен: государство – формальная структура). Стать полными господами нового мира эксистам просто так никто не даст. Вспомните Кортеса и Писарро, которые завоёвывали Америку. Они были первопроходцами, но не стали королями. Или Джеймс Уатт, который изобрёл паровой двигатель в XVIII веке, – он был технологическим первопроходцем, но хозяином индустриального мира не стал, для этого есть те, в чьих руках такая собственность, которая уже давно превратилась во власть. Я имею в виду финансово-монархо-аристократические группы и их структуры, причём не набивший оскомину Бильдербергский клуб, а более серьёзные – такие как «Сьекль», «Серкль», «Клуб островов» и др. (в данном контексте я оставляю за скобками вопрос о наличии Сети, которая координирует действия этих структур).

Впрочем, эксисты уже наносят ответный удар: их «гиперболоидом» становится невиданная штука – Метавселенная. Нас ждёт захватывающая схватка пауков, скорпионов, сороконожек и прочей нечисти в глобальной банке. Хорошо бы её плотно завинтить.

Трамп – спаситель и разрушитель. Чего?

– В своей книге «COVID-19. Великое обнуление» Клаус Шваб утверждает, что пандемия – это предлог для переформатирования мира, что ковид появился не случайно. Это похоже на правду?

– Это не просто похоже на правду, это правда. Шваб подчёркивает, что ковид не является экзистенциальной угрозой человечеству; это не юстинианова чума, не «чёрная смерть» и даже не «испанка», но, пишет он, ковид создаёт прекрасную возможность для обнуления, для сброса старого мира, старого строя и создания нового. Чтобы понять, почему эта задача стала императивом, нам нужно сделать очень короткий экскурс в историю капиталистической системы. На рубеже XIX-XX веков капитализм свою экономическую динамику исчерпал – Ленин и Каутский каждый по-своему оказались правы. Ленин подчеркнул, что единственный способ решения капитализмом на империалистической стадии своих проблем – это война, а Каутский предсказал следующую за империализмом форму – ультраимпериализм, т.е. то, что в реальной истории стало государственно-монополистическим капитализмом на военной основе.

Капитализм – это экстенсивно развивающаяся система, в этом плане он похож на рабовладение и отличается от феодализма. Как только мировая норма прибыли в капсистеме снижалась, капитал выхватывал кусок из некапиталистической зоны, превращал его в свою периферию – источник дешёвой рабочей силы и дешёвого сырья, – и норма прибыли опять ползла вверх. Однако к концу XIX века мир оказался поделён, и дальнейшее развитие могло осуществляться уже не в конфликте промышленно-развитых стран с Китаем, индийскими княжествами или африканскими племенами, а только в войнах промышленно-развитых стран друг с другом. То есть на первый план вышла военно-политическая динамика.

– Война как двигатель прогресса?

– Именно так. После Первой мировой войны мотором развития мировой экономики стало восстановление промышленных потенциалов Германии и возникшего Советского Союза. После Второй мировой таким мотором стало восстановление советской, немецкой, японской и итальянской экономик – отсюда четыре «экономических чуда»: не имеющее аналогов советское, а также немецкое, японское и итальянское. Однако в середине 1960-х годов все чудеса закончились, упёрлись в некий предел. А война как средство его преодоления стала невозможной, поскольку ядерный потенциал сверхдержав делал её практически самоубийственной. Пока существовал Советский Союз, западные верхушки шли по очень простому пути. Они начали тормозить научно-технический прогресс и развитие промышленности, используя, в частности, экологические планы нанятых проходимцев из Римского клуба («духовные» предтечи Шваба и К°). Советский Союз начали втягивать в планы глобального переустройства на путях «борьбы за экологию» и «глобального управления». Понятно, что при наличии в мире СССР серьёзно перестраивать свою внутреннюю структуру за счёт давления на рабочий класс и средний слой верхушки Запада не могли.

В начале 1980-х годов стало совершенно понятно, что дальнейшее спасение капиталистической системы заключается в ослаблении или – программа-максимум – разрушении Советского Союза, ограблении бывшего соцлагеря и превращении его в рынок сбыта. В самом СССР в это время уже сформировалась влиятельная группа номенклатуры, ориентированная на смену строя и интеграцию в Запад. Усилиями этой группы и их подельников на Западе Советский Союз был разрушен, и капитализму это подарило лишние 20 лет жизни. Значительная часть населения планеты испытала эйфорию, ожидая вечного либерального кайфа. Простоватый Фукуяма провозгласил «конец истории», однако в 2008 году шарахнул жесточайший кризис. Причём это был не просто структурный кризис капитализма, а системный в его терминальной фазе.

Хозяевам Мировой игры уже давно было ясно, что капитализм своё отработал и его надо менять на новый, посткапиталистический строй, перезапускать историю. В 2007–2008 годах им стало ещё яснее, что делать это надо быстро. Именно тогда был разработан план Великого эволюционного перехода ультраглобалистов, базой которого должны были стать США. Речь идёт о шестнадцатилетнем плане, реализовать который должна была Демократическая партия (в реальности уже давно не Демократическая и не партия): восемь лет президентства Барака Обамы и восемь лет президентства выдвигавшейся ему на смену Хиллари Клинтон. Планировалось создание двух надгосударственных образований – Трансатлантического и Транстихоокеанского сообществ, конкуренция между которыми должна была стать мотором развития в период системно-исторического транзита к посткапитализму. Но гладко было на бумаге – появился Трамп и эту «бумагу» разорвал, заодно заблокировав реализацию начертанного на ней плана.

Первым делом Трамп подорвал возможность создания двух «транссообществ» и организацию двухполюсного средства эволюционного перерастания капитализма в посткапитализм. Вместо этого он собрался вернуть величие США – построить прежде всего глобальную Америку. Это напомнило мне джинна – раба лампы из «Волшебной лампы Аладдина»: «Хочешь, я разрушу город и построю дворец?» «Город» – трансокеанские образования – Трамп разрушил, а вот Америку как дворец ему построить не дали. Собственную программу Трамп не осуществил – не позволили, да и ряд причин субъективного порядка помешал, но чужую он сломал, сорвал в интересах стоящих за ним сил. У нас в Трампе порой видят чуть ли не националиста. Это неверно, он – глобалист старого типа. Или просто глобалист, которого не надо путать с ультраглобалистами. Глобалисты считают, что государство должно подчиняться международным структурам типа Международного валютного фонда и Всемирного банка, но в любом случае государство должно сохраниться, так же как промышленный сектор и средний класс. А вот, согласно ультраглобалистам, государство вообще не нужно, мир должен состоять из огромных мегакорпораций типа нового издания британской Ост-Индской компании. Государства ультраглобалисты планируют пустить под нож, промышленность (индустрия) должна сохраниться в чём-то похожем на гетто, средний класс нуллифицируется, возникает мир, в котором есть только богатые и бедные, «общество 20:80», нечто вроде элоев и морлоков из «Машины времени» Герберта Уэллса.

– И Трамп этот дивный новый мир предотвратил.

– Он сорвал попытку эволюционного перехода к посткапитализму; Трампом глобалисты ударили по ультраглобалистам – как сказал бы А.А. Зиновьев, ударили пьянством по алкоголизму. Поэтому для мировой верхушки встал вопрос о революционном переходе к нему, о переходе к новому мировому порядку одним ударом. Война исключается по приведённым выше соображениям. Война – это вид социальной катастрофы, но кто сказал, что социальная катастрофа может быть только военного типа? В 2010-х годах Жак Аттали на вопрос, что может стать толчком для создания нового мирового порядка, ответил, что им могут стать очень разные вещи, например, пандемия. Тот же Аттали высоко ценил Маркса, причём не потому, что оба евреи. Здесь главное в другом. Маркс, писал Аттали, оставил нам идею мирового правительства, но реализовывать её будет не пролетариат, а буржуазия, которая, как подчёркивал Аттали (диалектик!) при этом перестаёт быть буржуазией. Я сильно сомневаюсь в возможности создания мирового правительства, а вот то, что пролетариат не способен стать господствующим классом или слоем, – это верно. Кстати, в 1938 году в так называемом «Завещании Троцкого» (с ним, кстати, должны были обязательно знакомиться члены внутреннего круга Отто Куусинена – этого и международного интерлокера, и «серого кардинала» советской власти) об этом говорится как об очевидном факте. Добавлю лишь: пролетариат не смог стать господствующим классом, не переродившимся в номенклатуру, а точнее – в кратократию (этот термин точнее).

Казус Трампа, по сути, решил судьбу США в глазах ультраглобалистов. Если раньше они планировали использовать США как опорный пункт глобальных преобразований, то после трамповской четырёхлетки стало ясно: снести трампизм как козырь в борьбе глобалистов можно только путём сноса самих США в том виде, в каком они существуют: глобальному обнулению-сбросу должно предшествовать обнуление-сброс США. И был запущен механизм антитрамповского государственного переворота, ударной силой которого стало движение BLM – «чёрных фашистов», которое должно было потрясти двухсотлетние основы и устои США: только так можно обеспечить плацдарм для революционно-вирусного перехода к посткапитализму в глобальном масштабе. Если раньше ультраглобалисты исходили из того, что демонтировать США, пока существуют РФ и КНР, нельзя, то Трамп заставил их вести рискованную игру – начать с США. И теперь ультраглобалисты вынуждены будут поторопиться с КНР и РФ, особенно с РФ – единственным в мире игроком, теоретически способным ядерно обнулить США. Теоретически, поскольку на практике у большой, если не большей части российской верхушки на Постзападе – всё. Однако мировую верхушку и «теоретически» не устраивает, история – дама коварная. Одновременно с флойдобесием развивалось коронабесие – танцы с вирусным «драконом».

Но вернёмся к вопросу о вирусе: мы не знаем точное происхождение коронавируса: естественное оно или искусственное – вирус не выделен, несмотря на обещанные 225 тысяч евро; если искусственное, то случайно ли «танталус» вырвался на свободу или это было сделано намеренно. В данном (но только в данном) контексте это неважно. Важно то, что вирус стал фактором, поводом, кистенём для попытки переустройства мира в интересах мировой верхушки. Мы имеем целый ряд мер, под которые все правительства в мире кроме Швеции и Беларуси взяли под козырёк. Шведам это простили, потому что они – часть Запада.

– А Беларуси нет.

– Помните в 2020 году Жозеп Боррель приехал к Лукашенко и мягко по форме, но жёстко по содержанию, выкручивая ему руки, предлагал 60 миллионов евро, чтобы тот ввёл локдаун, дистанционное образование и не проводил парад? Но Батька на это наплевал. Я думаю, что для Постзапада это стало последней каплей, которая подтолкнула события лета 2020 года. Лукашенко бросил прямой вызов ультраглобалистам и – молодец – не прогнулся в отличие от более крупных и мощных стран, которые щёлкнули каблуками и приняли к исполнению.

Выиграет тот, кто упадёт последним. Желательно на труп врага

– Шваб пишет о мерах, которые помогают продвигать этот план ультраглобалистов-«новонормальщиков»?

– Во-первых, это введение жёстких форм социального контроля – QR-коды, социальная дистанция, ограничение пространственной подвижности людей, ущемление прав пожилых как «балласта» под видом заботы о них, ликвидация неприкосновенности частной жизни, «коррекция» поведения человека и целых групп и многое другое. Посредством этих мер осуществляется переход от характерного для капитализма присвоения овеществлённого труда (капитала) и присвоение невещественных факторов производства – социальных и духовных, т.е. человека в целом.

Во-вторых, это локдаун, который рушит средний и малый бизнес. Локдаун – средство глобального передела активов в мире, без него невозможно создать новый строй. В 24-й главе I тома «Капитала» Маркс описал процесс первоначального накопления капитала, без которого невозможен старт собственно капиталистического накопления. Главной формой его были огораживания – людей сгоняли с земли, т.е. лишали их средств производства, собственности. То же происходит сегодня, выход из капитализма и вход в него зеркальны: создаётся масса обездоленных людей как объекта эксплуатации и отчуждения в новой посткапиталистической системе.

В-третьих, максимальное ослабление, в перспективе – уничтожение национального государства как института эпохи Модерна, а также многих конституционных прав и демократических свобод, которые добыты борьбой, кровью и потом многих поколений европейских «пролов» и «мидлов». Всё это обнуляется. «Новая нормальность» – это био-эко-техно-фашистский результат восставших элит Постзапада. Вообще нужно сказать, что нынешние ультраглобалисты – это наследники по прямой нацизма с его расой господ и троцкизма с его глобальной перманентной революцией. Глобальный цифровой концлагерь для масс в результате «восстания элит» (К. Лэш) – это слияние в экстазе нацизма и троцкизма, но это отдельный разговор.

В-четвёртых, дистанционное образование для 80% населения как отсечение огромной массы людей от реального образования.

В-пятых, информационный террор как средство уничтожения гражданского общества – постоянное запугивание людей новыми эпидемиями, климатической катастрофой, голодом. Людей вгоняют в панику, причём занимаются этим те, кто по своему положению должен людей успокаивать и вселять в них уверенность, – государственные деятели. Так, в начале 2020 года Ангела Меркель и Борис Джонсон, обращаясь, соответственно, к немцам и к британцам, кликушествовали, что умрут миллионы! Никаких миллионов умерших тогда не случилось, но страх уже был посеян.

– То есть посыл: будут новые вирусы и новые эпидемии, ещё страшнее!

– Да! Не вздумайте расслабляться! Уже ВОЗ начала запугивать новым страшным гриппом – умрут 33 миллиона человек! А потому выполняйте все распоряжения «санитарно-оккупационных» властей. Подчиняйтесь тем социальным мерам, которые проводятся для того, чтобы создать то, что называется «новой нормальностью». У Шваба и ультраглобалистов есть как минимум три страха. Первый – это социальный взрыв, жёсткое сопротивление народа и части элит, стремление вернуться к «старой нормальности». Второе – медленный темп изменений: ультраглобалисты рассчитывают на блицкриг, как когда-то Гитлер. Достаточно саботажа, процесс забуксует, и придётся придумывать что-то новое, например, не коронабесие, а климатобесие.

На прошлой неделе в принадлежащем Ротшильдам журнале The Economist была опубликована статья, в которой говорится, что к концу 2022 года пандемия коронавируса прекратится (дословно: растает – will fade away). Ротшильды и «Экономист» – это серьёзно, это помимо прочего Совет по инклюзивному капитализму с Ватиканом, т.е. ультраглобалистская структура не менее крутая, чем ВЭФ. О чём может говорить эта статья как одновременно пробный камень и самосбывающийся прогноз? О том, что коронабесие решило программу-минимум, т.е. позволило заработать деньги на «вакцине», начать приучать людей к «новой нормальности», погромить малый и средний бизнес и т.д., но не справилось с темпами и вызвало сопротивление, в том числе со стороны части элит, и к тому же усилило позиции эксистов, рокфеллеровских структур и др., т.е. нарушило некий баланс. И теперь его надо выравнивать. Кто сказал, что локдауны могут вводиться только по медицинским причинам? Их можно ввести, как показывает нынешняя ситуация в Индии, и по причинам борьбы со смогом, климатическими изменениями.

Третий страх Шваба и швабоидов – выход из ультраглобалистского проекта хотя бы одного крупного государства, т.е. США, КНР или РФ. Шваб прямо пишет, что если это произойдёт, то проект не реализуется. Попытка задвинуть Си Цзиньпина с помощью так называемых «комсомольцев» не удалась. Зато в результате госпереворота свергли Трампа. Один-один. Теперь очень многое зависит от того, как будет складываться ситуация в России. То есть так же, как в начале ХХ века, экономически слабое звено мировой системы оказывается решающим для судеб этой мировой системы: получится у ультра полностью реализовать свою «новую нормальность» в виде биоэкотехнофашизма или споткнуться – и мордой в дерьмо. Капитализм к новонормальной ультраглобалистской «железной пяте» пошёл уже в начале ХХ века, однако сталинский Советский Союз отодвинул это тёмное будущее почти на весь ХХ век. Именно за это, а также за то, что он уничтожил орудие тогдашних глобалистов – Гитлера и нацизм, Сталина ненавидят буржуины и их холуи в РФ. Хочется верить, что страхи «швабов» окажутся не напрасны: именно благодаря России и люди будущего смогут повторить о начале XXI века: «И в страхе бежал Главный Буржуин, громко проклиная эту страну с её удивительным народом».

– Ванга предсказала, что в середине XXI века Россия станет мировым лидером и всех спасёт.

– Ванга много чего напредсказывала, причём, скорее всего, по подсказкам болгарских спецслужб. Если же говорить всерьёз, то, думаю, в битве за XXI век выиграет тот, кто упадет последним, желательно на труп врага. Может ли Россия спасти мир? Может, сделав так, чтобы на ней бесчеловечный процесс создания людоедской версии посткапиталистического строя споткнулся. Любой возникающий новый строй – как правило, жестокий и людоедский. Чем больше будет сопротивление формированию этого строя, чем больше у этого молодого хищника будет вырвано зубов, тем более мягким он окажется в итоге. У России немало шансов выступить таким геоисторическим зубодёром. Хватит ли воли и мужества – вот в чём вопрос. Моральный выбор, моральное распутье существует всегда. Именно на таком распутье оказался сегодня Кремль, а вместе с ним – в очередной раз – русская история. Оба варианта выбора опасны, при этом один – некомфортен, но с честью и шансом на победу, другой – комфортный (временно, поскольку в перспективе – Рим предателям не платит), но пораженческий и с бесчестьем. Я понимаю, что начальство в любой стране работает не столько на общую цель, сколько на механику взятия и удержания власти своей группой. Однако такой подход годится для ситуаций относительного системного покоя, равновесия. В неравновесных, кризисных ситуациях верхи, чтобы удержать власть, должны выступать в качестве представителей всеобщих интересов, интересов общества в целом или, как минимум, большей его части. А это, как правило, не предполагает даже, а требует борьбы. Как пелось у Высоцкого, «Разберись, кто ты: трус иль избранник судьбы, / И попробуй на вкус настоящей борьбы».