Эмиграция из России – одна из самых таинственных и политизированных тем. Одни социологи уверяют, что подавляющему большинству россиян жизнь на родине нравится, другие утверждают, что половина молодёжи сидит на чемоданах и, когда снимут коронавирусные ограничения, начнётся невиданный исход разочарованных произошедшими за последние пару лет изменениями. Проблема в том, что далеко не все эмигранты снимаются с миграционного учёта или отказываются от российского гражданства. Поэтому статистика «гуляет», а результаты исследований словно подстраивают под запрос заказчика. Ведь масштабы эмиграции наравне с уровнем доходов, бегством капиталов и динамикой частных инвестиций – главные нынче индикаторы достижений власти в любой стране.
Заграничные штучки
Осенью 2020 г. ВЦИОМ успокоил россиян: согласно результатам исследования, 82% народонаселения не выражает желания уехать в другую страну на ПМЖ. А в возрастных группах старше 45 лет от 90 до 96% граждан намерены жить и упокоиться в границах РФ. Правда, среди россиян 18–24 лет задумываются о том, чтобы свалить, 38%. Однако доля тех, кто смог чем-то подтвердить серьёзность своих намерений, за последние годы снизилась.
Исследование «Левада-центра» в 2019 г. показало, что эмиграционные настроения, напротив, растут. Желающих уехать – 21% населения 146-миллионной страны. Причём с 2017 г. почти втрое вырос процент людей, которые реально работают в этом направлении. А среди молодёжи 18–24 лет жить за кордоном хотят больше половины – 53%.
Что касается сухих цифр, то в 2017 г. Росстат отчитался о 377 тыс. человек, покинувших страну. Это новый рекорд – вдвое больше, чем уехало в 2012 г. после разгрома «болотной» оппозиции. А всего с той поры свинтило 1, 7 млн россиян, что примерно сопоставимо с масштабами белой эмиграции 1917–1924 годов. Понятно, что с началом пандемии коронавируса многие популярные у перелётных птиц страны закрылись, и статистику 2020–2021 гг. рассматривать смешно.
Другое дело, что Росстат явно не видит всех эмигрантов. США в 2017 г. насчитали у себя в 6 раз больше прибывших россиян, чем зафиксировал Росстат. У Чехии и Венгрии статистика отличается от наших цифр в 12 и 14 раз соответственно. В целом в 24 страны ОЭСР, по которым доступны зарубежные данные, из России выехало в 6 раз больше людей, чем насчитала официальная Москва. Росстат разводит руками: эмигрант пошёл осторожный, не сжигает мостов, не продаёт жильё в России – вдруг надумает вернуться. Как его учитывать? «90% российских граждан, которые уезжают за рубеж на длительные сроки, не снимаются с миграционного учёта», – подтверждает старший научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ Юлия Флоринская. По её оценкам, только в страны дальнего зарубежья уезжает 100–120 тыс. россиян в год.
По данным ООН, к концу 2010-х Россия потихоньку вылезла на третье место в мире по числу граждан, покинувших страну рождения в течение жизни. Урождённых в России за границами великой державы сегодня 10, 6 млн человек – больше только индийцев и мексиканцев. А китайцев, сирийцев или украинцев – меньше. Получается, пока мы вставали с колен, из страны уехало 7% её населения.
По данным Росстата, самыми распространёнными мотивами эмиграции россиян являются личные и семейные причины: вступление в брак, переезд к детям или родителям. Однако среди главных мотивов эмигрантов, по данным исследования «Левада-центра», стали поиск лучших условий жизни и экономическая нестабильность в России – 41–42%. На 3–4-м местах – желание обеспечить детям достойное будущее и поиск защиты от произвола властей. 10% отметили отсутствие в России возможностей для профессионального роста, а семейные обстоятельства – всего 7%.
Уйти, чтобы вернуться
Качество отъезжающего контингента – это как раз сфера, где расхождений между исследованиями немного. Понятно, что ищут себя за границей не водители такси и охранники салонов связи. 40% эмигрантов имеют высшее образование, по оценке демографа Юлии Флоринской. Это много, учитывая большой процент несовершеннолетних детей и молодёжи, для которых получение конкурентного образования – как раз цель отъезда. Много предпринимателей, уже заработавших капитал для начала новой жизни. Если в 2001 г. Москва и Петербург давали 17% миграционного потока, то сегодня из столиц только 11%. А валят во все лопатки «серединные» регионы: Тамбов, Калуга, Смоленск. Раньше для них пределом мечтаний была Москва, а сегодня – нет.
Весной 2021 г. главный учёный секретарь Российской академии наук (РАН) Николай Долгушкин отметил, что отток учёных и высококвалифицированных специалистов за рубеж с 2012 г. вырос с 14 тыс. до почти 70 тыс. человек в год. То есть в 5 раз! По словам Долгушкина, Россия – единственная из развитых стран, где несколько десятилетий подряд уменьшается количество учёных: в 1990 г. было 992 тыс., а ныне осталось 348 тысяч.
Юлий Нисневич из департамента политической науки НИУ ВШЭ считает, что если взять за среднее количество – 150–200 тыс. эмигрантов в год, то для России это не очень большая цифра: «Но мы теряем лучших. Численность населения восполняют мигранты совершенно другого уровня квалификации. Дело не в количестве, а в качестве. Я работаю с молодёжью, среди которой всегда есть 10–15% наиболее талантливых. Они и уезжают. Кто-то – продолжать учёбу, кто-то находит работу. Это – беда!»
Для власти такие разговоры, похоже, крайне болезненны. Во всяком случае после 2018 г. мы стали свидетелями наскоро сварганенной кампании в центральных СМИ, убеждающей, будто в Россию из Европы и США возвращаются по 150 тыс. человек в год из-за охватившей эти страны антирусской истерии. Якобы в европейских столицах агрессивные бюргеры набрасываются на наших, едва заслышав русскую речь. А доступность и качество медицинских услуг в Тверской области выше, чем в Калифорнии. Но постепенно от таких прогонов отказываются, видя, что таким образом уже никого невозможно удержать.
Власть почувствовала опасность ещё в 2014 г., когда уехало, по некоторым оценкам, до 400 тыс. человек. Но причины были скорее экономические, чем политические, и мало кто говорил, что «у этой страны нет перспектив». Просто народ почуял, что за Крымом последуют неприятности с Западом и рубль покатится вниз. Что он упал всего в два с небольшим раза – чудо. Контингент, в принципе думавший об эмиграции, стал спешно «выходить в деньги», пока их квартиры и дачи ещё стоили дорого. А сегодня невысокие цены на недвижимость, наоборот, – тормоз для эмигранта, у которого квартира – главный актив. Он боится, что не сможет на вырученные за неё деньги нормально устроиться на чужбине, как мог бы в 2013-м.
Но есть и такой разрез: программист-фрилансер работал по большей части в России, а жил в Вене или на Пхукете, потому что ему всё равно, где пребывать физически. Но бухгалтер так устроиться не мог. Сегодня удалёнка рулит, и всё меньше россиян обязаны каждый день возить в офис своё физическое тело. Соответственно, и соблазнов посмотреть мир больше.
Каждое следующее поколение россиян знает иностранные языки лучше предыдущего – это фактор, стимулирующий желание эмигрировать. С другой стороны, постепенно исчезает такой трамплин для переезда, как работа в российском отделении иностранной компании. Зато повсеместное сворачивание «русских отделов», вероятно, придало импульс отъезду и их лучших работников, которым компания предложила варианты.
В ряде стран Евросоюза можно получить вид на жительство, просто купив недвижимость. Однако цена вопроса дорожает: Латвия, например, повысила стоимость этой покупки для россиян вдвое – с 75 до 150 тыс. евро. Опять-таки один персонаж в такой ситуации плюнет и останется в России, а другой мобилизует все силы для получения в перспективе европаспорта.
А как учесть в столбиках статистики такие обстоятельства, как у петербуржца Михаила: «Я много лет работал капитаном в западной судоходной компании. Когда решил сойти на берег, предложили Шанхай – организатором морских перевозок. Оговаривалось, что через два-три года я смогу вернуться в Питер и трудиться из дома. Прошло семь лет, моему работодателю офис в стране-изгое теперь даром не нужен». А Тамара из Ульяновска эмигрировала с семьёй сразу же, как появилась опасность вовсе не выбраться впоследствии: «У нас госпредприятие, отдалённо связанное с оборонкой, мы с мужем имели «допуски секретности». Мы рванули, как только пошли слухи, что «секретников» не выпустят за границу в течение 10 лет со дня увольнения».
Но есть мнение, что власть только облегчённо выдохнет, если после окончательной победы над ковидом из России начнётся библейского размаха исход. В отличие от советских времён сегодня открытые границы – важнейший фактор стабильности и гениальная находка политтехнологов. Не нравится – уезжай, никто не держит. Зато противники власти в России всегда будут в численном меньшинстве. А если бы крышка над кастрюлей была наглухо задраена, уже давно могло бы разнести полкухни. Но ведь эмигранты чаще всего не отказываются от гражданства, а потому и вернуться могут все разом.