Газета «Аргументы недели» стала первой, кто сообщил читателям о внезапной отмене важнейшего конкурса поддержки учёных России. Скандал в научном сообществе не утихает, однако лоббисты разрушения грантовой системы страны в верхушке власти полны решимости двигаться дальше.
Чем был так уникален упомянутый конкурс? Огромное число учёных ежегодно объединялись в небольшие творческие коллективы, чтобы подать заявку в Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и получить государственную поддержку для своих проектов. Это был самый демократичный научный конкурс – учёные самостоятельно выбирали темы исследований. К тому же и самый массовый конкурс – ежегодно поддерживал более 15 тыс. проектов, в которых было задействовано свыше 75 тыс. научных работников. Он поощрял инициативу, свободу научного поиска, что так приветствует президент России. Конкурс спас от полного разрушения российскую науку в девяностые годы, поскольку без него молодым людям в тех условиях была уготована одна дорога – уезжать из страны туда, где есть условия заниматься любимым делом, а не выживать на нищенскую зарплату.
И вот в конце прошлого года правительство занялось оптимизацией институтов развития. По странной причине в этот список попал и РФФИ – единственный в стране государственный фонд поддержки науки. Было решено присоединить его к негосударственному Российскому научному фонду (РНФ). Странность заключается в том, что фундаментальная наука производит исключительно знания. А институты развития – это уже следующий этап, когда результаты научного поиска берутся в разработку практиками и становятся основой для создания новых технологий, материалов, инфраструктуры.
Идея слияния двух фондов, а вернее, невозможность этого породила массу вопросов внутри научного сообщества. Чтобы снять покатившуюся по стране волну критики, профильный министр Валерий Фальков стал обильно выступать в средствах массовой информации. Главный аргумент – отечественная наука в результате слияния ничуть не пострадает, даже наоборот, поскольку финансирование научных исследований в стране не сократится, а будет только расти. Услышать такое от дипломированного юриста, целого кандидата наук, удивительно. Перед нами довольно примитивное передёргивание логики, поскольку, образно говоря, на вопросы «про зелёное» министр Фальков рассказывает «про сладкое». При чём здесь количество денег, если за слиянием следует разрушение отлаженной за три десятилетия системы грантовой поддержки в стране? Ведь первое, что министерство сделало сразу, – выдало запрет на запуск любого нового конкурса. Что финансировать-то будете? Или всё же знает министр, куда пристроить деньги РФФИ? Но давайте разберём трагедию, так сказать, по пунктам.
Международная деятельность. У РФФИ есть порядка шестидесяти действующих соглашений с зарубежными организациями из сорока стран мира. Это конкурсы, которые позволяли нашим учёным объединяться с зарубежными коллегами для совместных исследований. С уходом РФФИ, по мнению министерства, это направление должен заместить РНФ. Однако его представители, брезгливо ознакомившись со списком партнёров РФФИ, заявили, что им интересен из него всего десяток стран, а остальное – пустые хлопоты. Отказались, например, от Кубы – одного из мировых лидеров в области медицины. Забраковали Иран – важнейшего соседа России по Каспию, который сегодня активно исследуется. Если эти примеры не убеждают, назовём других «аутсайдеров»: Великобритания, Франция, Италия, Япония, Китай или Израиль. Да, они тоже стали «отказными»! Отмахнулся РНФ и от всех многосторонних конкурсов, не жалко! К чему нам такие «жалкие» инициативы, как Бельмонтский форум с его совместным исследованием Арктики? И странами-участниками: Канадой, Данией, теми же Францией и Японией, Исландией, Нидерландами, Норвегией, Швецией, США? Долой сотрудничество по линии БРИКС, а также с организациями – участницами Евразийской ассоциации поддержки исследований. Вы скажете – международная научная кооперация помогает соединить компетенции каждой страны-участницы, обогащает уникальным опытом соседа. А по мнению функционеров РНФ, указанным странам нечего предложить мощной российской науке.
Региональные связи. Здесь тоже десятки соглашений с субъектами РФ по паритетному финансированию исследований местных учёных. Половину средств давал РФФИ, остальное – администрация области, края, республики. Экспертные советы на местах выбирали актуальные для региона работы, чтобы и своих учёных поддержать, и науку. Сколько лет уйдёт у РНФ, чтобы заместить это направление, или столица глуха к проблемам провинциалов?
Социогуманитарные исследования. Здесь РНФ поступил проще – вообще отказался от направления в целом как непрофильного. Для них вопрос закрыт, а для российских гуманитариев – политологов, археологов, историков, филологов?
Есть ещё целый ряд направлений, которые «провисают» в результате остановки грантовой деятельности убиваемого фонда. И Минобрнауки понятия не имеет, кто их заместит.
Но главное всё же тот самый инициативный конкурс «а», визитная карточка РФФИ, с которого мы начали. В силу его массовости и востребованности заболтать тему даже министру Фалькову не удалось. Поэтому, комментируя распоряжение правительства – срочно свернуть уже запущенный РФФИ конкурс, – он не скупился на обещания. Однако первая же фраза о том, что учёные ничего не потеряют, поскольку эстафету подхватит РНФ, была лукавством. К тому моменту в РФФИ уже подали или готовились подать свои заявки десятки тысяч учёных, надеясь в 2021 г. получить средства на свои исследования. Приказ прервать конкурс меньше чем за месяц до окончания приёма заявок иначе как издевательским не назовёшь, учитывая потерю учёными времени и сил по написанию бумаг, оказавшихся бесполезными. А РНФ ожидаемо объявил о готовности организовать свою версию конкурса только с 2022 года. Целый год жизни долой!
Но вот на днях страна узнала, каким будет замещающий конкурс РНФ. Там по-другому всё: и условия проведения, и количество ежегодных грантов. В научных группах теперь должно быть не более четырёх исследователей, включая руководителя. РФФИ позволял создавать группы до десяти человек. Номинальный размер грантов соответствует условиям РФФИ, но финансирование выделяется не коллективу учёных напрямую, а организации, в которой они работают. Это означает не только потерю инициативности – мало ли что хочет учёный, главное, что скажет его начальник. Реальный размер средств, которые дойдут до исследователей, станет меньше процентов на 30 за счёт налогов. Зато резко увеличится объём документации, ведь отчитываться придётся перед РНФ и своим научным центром.
Входное требование к руководителю проекта – иметь на момент подачи заявки не менее пяти публикаций в рейтинговых научных журналах – иначе как заградительными мерами не назовёшь. В РФФИ таких условий не было вовсе. Даже чисто теоретические шансы на получение гранта будут только у тех, кто не один год занимается своей темой и имеет серьёзные опубликованные результаты. То есть о смелом научном поиске в рамках такого конкурса, о возможности для учёного продвинуться на новое предметное поле говорить уже не приходится.
Есть ещё одно жёсткое условие – участие не более чем в двух проектах. Возможность одновременной работы в трёх-четырёх коллективах исключена полностью. В пору сосуществования двух грантовых линеек РНФ и РФФИ продуктивно работающий учёный мог надеяться на участие в нескольких исследованиях. Теперь все гранты в одной корзине – ни тебе здоровой конкуренции, ни контроля эффективности, ни разнообразия возможностей.
Печальный вывод: монопольное существование РНФ и их суррогатный конкурс приведут к массовому падению реальных доходов учёных. Соразмерно будет падать и их мотивация работать в российской академической науке. А значит, мы снова превращаемся в институт взращивания молодых талантливых кадров для наших зарубежных «партнёров». Тех стран, где науку не оптимизируют, а развивают.
Если отмену конкурса «а» РФФИ научная общественность встретила буквально бурей возмущения, то объявление условий замещающего конкурса РНФ было воспринято учёными с озлобленной безнадёжностью – ждали, что обманут, вот и обманули. Зато можно отчитаться в успехе реформы. Министр Фальков, конечно, случайный и короткий миг в многострадальной истории российской науки. Но его деятельность сегодня приводит к самой главной потере – убивается вера учёных в свою страну, в то, что она ценит их труд и талант по достоинству. Директор ФСБ и секретарь Совбеза Николай Патрушев в одном из обращений заявил: поступательное развитие РФФИ «позволит отечественной науке занять лидирующие позиции в мире и обеспечить необходимыми знаниями прорывные разработки для решения важнейших задач в сфере национальной безопасности Российской Федерации». Уничтожение РФФИ, согласно этой мысли, – циничное и злонамеренное вредительство, направленное на подрыв научно-технического, экономического и оборонного потенциала России. У нас в стране кто-то за этим вообще следит?
Все катастрофы России связаны с тем или иным персонажем от власти – Гайдаром, Чубайсом, Ливановым. Назовут ли нынешнюю «реформу» фундаментальной науки именем Фалькова и каково ему войти в историю в компании с упомянутыми деятелями? Через сколько лет Россия оправится (если сможет) от этой реформы? Сколько талантливой российской молодёжи за это время переберётся за рубеж и начнёт работать против нашей страны? По сообщению РАН, количество научных работников, уезжающих из России, с 2012 г. увеличилось в пять раз. По этому показателю мы – единственная из развитых стран, где неудержимо падает число учёных. Как думает министр Фальков, помогут ли его усилия преодолеть эту тенденцию?
И на закуску важное сообщение по поводу «оптимизации» институтов развития. В последнем официальном списке таких институтов ни РНФ, ни РФФИ не наблюдается. Сделали дело и следы замели?