Сергей Миронов: Мы на краю демографической бездны

Сегодня перед Россией встаёт множество сложнейших вызовов: это и пандемия коронавируса, и экономический кризис, и падение доходов населения, и рост санкционного давления Запада... Но в этой череде угроз и рисков мы ни в коем случае не должны недооценивать опасность особого рода, грозящую самому существованию народа и государства. Я имею в виду крайне тревожную ситуацию с демографией. Ещё недавно казалось, что в начале 2010-х удалось переломить ситуацию к лучшему: вместо перманентной убыли численности населения был получен наконец пусть небольшой, но прирост. Увы, радость была недолгой. В последние 4 года суммарный коэффициент рождаемости снова падает (он снизился с 1, 76 ребёнка на одну женщину до 1, 52). Вновь пошла в рост смертность. Фактически 2016 год стал последним годом, когда в России сохранялся хоть и мизерный, но естественный прирост населения, чуть более 5 тыс. человек. О том, насколько резко ухудшается ситуация с естественной убылью населения, говорят такие данные: в январе – июне 2020 года она возросла по сравнению с аналогичным периодом 2019 года на одну четверть и составила 265 565 человек. Взрывная депопуляция! И тут уже надо бить в набат. Нам грозит не просто попадание в очередную «демографическую яму», которое зачастую обусловлено волнообразностью демографических процессов. Нет! Мы – на краю настоящей депопуляционной бездны, срыв в которую надо предотвратить во что бы то ни стало!

Горькие плоды «оптимизации»

Закономерен вопрос: насколько сильно повлияла на демографию пресловутая пандемия коронавируса? Как известно, по показателям смертности от неё Россия выглядит лучше многих стран. В очередной раз хочется отметить самоотверженность наших медиков, находящихся на передовой борьбы с пандемией. И конечно, горько за каждого из тех сограждан, которых мы потеряли из-за коварной инфекции. Но всё же не это стало главным фактором роста смертности в стране в 2020 году. Есть и иные причины. Одна из них в том, что из-за вынужденного перепрофилирования для борьбы с пандемией многих медучреждений неинфекционного профиля сократились возможности оказания неотложной помощи и проведения плановых операций больным сердечно-сосудистыми, онкологическими заболеваниями, диабетом и т.д. Понятно, что это не могло не подхлестнуть рост «избыточной смертности»...

И как тут не помянуть недобрым словом горе-реформаторов, ещё недавно рьяно обосновывавших необходимость так называемой «оптимизации» системы здравоохранения. Под лозунгом «оптимизации» число больниц было сокращено с 10, 7 до 5, 4 тыс., число поликлиник – с 21, 3 до 18, 6 тыс., количество фельдшерско-акушерских пунктов уменьшилось на 5 тыс., дефицит врачей в первичном звене медицины составил более 35 тысяч... Мы в СР с самого начала предупреждали: «оптимизация» – авантюра, дающая сиюминутную экономию, но лишающая здравоохранение «запаса прочности», что может обернуться большой бедой. Так и случилось. Как говорится, «что имеем не храним, потерявши – плачем». Как же всех этих сокращённых больничных коек и медицинских кадров не хватает сейчас! Не порезали бы медицину по живому, глядишь, многие вопросы с лечением от коронавируса решались бы куда легче. Врачам-то честь и хвала за профессиональную доблесть. А вот «оптимизаторам» общество вправе предъявить суровый счёт. То, что они натворили, можно охарактеризовать как халатность, приведшую к массовой гибели людей.

Пандемия многое показывает в ином свете. Стало очевидно: сейчас нас во многом спасает то наследие советской системы здравоохранения, которое либерал-реформаторы не успели разрушить. Страховая модель медицины, скопированная по западным образцам, в экстремальной ситуации показала свою неэффективность. Она лишь порождает раздрай в управленческих решениях и мешает оперативно мобилизовывать ресурсы на главных направлениях. Вот поэтому мы в «СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ» считаем, что реально защитить здоровье нации и остановить рост смертности способно только выстраивание централизованной модели здравоохранения и чёткой управленческой вертикали с прямым бюджетным финансированием медучреждений. ФОМС надо упразднять, а частники-страховщики пусть сосредоточатся на сфере добровольного страхования. Ни к каким посредническим функциям и бюджетному финансированию их и близко подпускать нельзя. Само же финансирование здравоохранения необходимо существенно увеличивать с нынешних 3, 5% ВВП до 7%. Вот тогда и оплата труда медиков станет такой, что отток их из профессии прекратится. Тогда и ставший одиозным термин «оптимизация» можно будет забыть как страшный сон.

«Не хотим плодить нищету»

Вспоминается фраза одного эксперта, брошенная на каком-то телевизионном ток-шоу в самом начале пандемии. Полушутя-полусерьёзно он высказался о вводимых карантинных мерах в том духе, что, мол, нет худа без добра: режим самоизоляции позволит женщинам и мужчинам больше времени проводить вместе, а это, дескать, обернётся эдаким беби-бумом.

Цена таким «пророчествам» – ломаный грош. Сегодня специалисты-репродуктологи бьют тревогу: за последний год число случаев искусственного прерывания беременности выросло на 7%. Это в среднем по стране. В отдельных местах доходит и до 13%. При этом есть данные, что растёт и число нелегальных абортов. Семьи откладывают рождение детей. Кто-то из женщин рассуждает так: забеременею, а потом подхвачу коронавирус, и какой родится ребёнок? Есть и те, кто опасается, что в условиях карантина нельзя будет своевременно получать помощь в женских консультациях и даже роддомах. Тем более что в целом ряде регионов чиновники усугубили такие опасения тем, что додумались перепрофилировать роддома в антикоронавирусные центры. Возмущённые сигналы об этом приходят из Пятигорска, Томска, Хабаровска и т.д. Логика чиновничьих решений, как это часто бывает, утилитарна до цинизма: роддом, дескать, оборудован реанимацией, кислородным оборудованием. Его легче переоборудовать под новое предназначение... Ну как такое оценивать? С одной стороны – понятно, что ситуация с COVID-19 сложна и варианты решений в конкретных условиях зачастую ограничены. С другой – в голове не укладывается, почему чиновники предпочитают именно «лёгкие» решения, рискуя при этом здоровьем и жизнями рожениц и ещё не родившихся младенцев? И потом: неужели тем, кто готов превращать роддома в ковидарии, не приходит в голову, что тем самым они убивают у граждан веру в государственные призывы к повышению рождаемости?

Впрочем, объективности ради следует оговориться, что снижение рождаемости началось задолго до пандемии. Так что причина не только в коронавирусе. А также не только в том, что в репродуктивный возраст вошли дети 90-х, которые, как известно, сами рождались и росли в условиях демографического спада. Это всё тоже важно учитывать. Однако есть и более глубокие причины. Какие? Приведу для наглядности отрывок из полученного мной письма Натальи Н., проживающей в одном из дальневосточных городов. «Когда мы с мужем поженились, – пишет женщина, – мечтали, что у нас будет очень счастливая семья и много детей: трое, четверо или даже больше. Вырастили одного, родили второго. Получили материнский капитал и обрели какое-никакое жильё. Но навалились трудности. Муж лишился работы, и мы теперь перебиваемся на его случайные подработки. Я, сидя дома с малышом, пытаюсь что-то зарабатывать за счёт швейных навыков. Но это мизер. Такой же мизер – детские пособия. С трудом сводим концы с концами. Сели как-то вечером с мужем, поговорили и решили: как бы ни хотелось третьего ребёнка, вырастить его нам будет не по силам. Да и не хочется плодить нищету...»

«Не хочется плодить нищету» – вот она, драматическая квинтэссенция демографических проблем России. Коронавирус, демографические волны и прочее – это сопутствующие обстоятельства. А корень проблем – в низком уровне жизни большинства россиян. Государство так и не смогло до сих пор выработать такую демографическую и семейную политику, при которой великая моральная радость – деторождение – не превращалась бы для миллионов людей в груду непосильных материальных проблем. 60% бедных россиян – семьи с детьми: они попадают в эту категорию в два раза чаще других. Почти все многодетные семьи находятся в этой неблагополучной нише. Некоторые специалисты даже употребляют понятие «семейная бедность», имея в виду печальную закономерность: чем больше детей в семье, тем сильнее вынужденная ориентация на заведомо заниженный уровень потребления.

Нужны прорывные решения

Недавно Счётная палата РФ вынесла суровое заключение по поводу нацпроекта «Демография», который реализуется с 2019 года. По мнению Счётной палаты, нацпроект не сможет остановить убыль населения в России, даже если будет полностью реализован. А ведь, казалось бы, и деньги выделены огромные (более 4 трлн рублей до 2024 г.), и мер по улучшению демографической ситуации продекларировано немало. Вот только практически нет среди этих мер, к сожалению, по-настоящему новаторских, прорывных, а многое вообще можно назвать полумерами. Между тем нельзя коренным образом улучшить ситуацию в демографической сфере просто каким-то набором стимулирующих выплат или льгот. Да и не всякие льготы дают тот эффект, который ожидается. Характерный пример мы видим сегодня с льготной ипотечной программой со ставками не больше 6, 5%. Как только значительное число людей поверило в низкую ставку, решило воспользоваться ею, застройщики взвинтили цены. В результате на деле от льготы мало что остаётся.

И вот вопрос: ну почему же мы то и дело упираемся именно в ипотеку? Как будто не может быть других форм решения жилищной проблемы. СР давно предлагает, чтобы государство взялось за развёртывание программ массового строительства комфортного социального жилья, которое нуждающиеся россияне могли бы не приобретать в собственность, а брать на долгие годы в социальный найм по недорогой цене. Вот это было бы по-настоящему радикальное решение, позволяющее быстро обеспечивать доступное жильё миллионам граждан. В том числе молодым, только создающимся семьям.

Запад – для нас не указ

Таких же неординарных идей в законотворческом портфеле СР множество. Иногда на встречах в регионах просто отбоя нет от вопросов по этому поводу. Живейший интерес виден в глазах людей, когда речь заходит, к примеру, о введении «родительских зарплат» одному из супругов, если в семье не менее 3 детей. Или о «демографических» надбавках к пенсиям за ответственное родительство. Или об идее открытия именных счетов новорождённым россиянам (за счёт природной ренты), чтобы на них к совершеннолетию откладывалась солидная сумма. Или о схеме кредитования покупки жилья молодыми семьями: есть первый ребёнок – списываем 25% долга, второй – 50%, третий – погашаем всё... Как часто мне доводилось слышать: «Ах, если бы всё это работало, мы бы непременно подумали о прибавлении в семье».

Убеждён: идеал семейного счастья, уютного и многодетного, по-прежнему живёт в глубине российской души. И совершенно неправы те, кто уверяет, что, мол, низкая рождаемость – это участь всех развитых стран и что демография от экономики и благосостояния не зависит. «Посмотрите на Европу, – говорят такие деятели. – Там живут зажиточно, а рождаемость низкая». Но за последние десятилетия мы, я полагаю, убедились, что многие так называемые «европейские ценности» нам совсем не подходят. К примеру, российский менталитет вряд ли когда-то примет толерантность к однополым бракам. Не приживается у нас и модное на Западе поветрие строить семейные отношения по методу «чайлдфри», то есть сознательно отказываясь от деторождения во имя стремления «жить для себя». Кого-то это поветрие, может, и у нас затронуло, но по большому счёту наше общество всё-таки отвергает эгоцентристскую модель поведения как нечто чужеродное, не присущее традиционному российскому образу жизни.

А посмотрите, какое неприятие встречают попытки внедрить в нашу жизнь распространённые на Западе ювенальные методики. Крахом закончилась недавняя история с законопроектом единороссов, в котором закладывалась возможность изъятия детей из семей в течение 24 часов по судебным решениям. Эту затею в народе окрестили «законопроектом об «экспресс-судах». «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» одна из первых возвысила голос против опасного прецедента, способного привести к грубым нарушениям прав детей и родителей, к массовому разрушению семей. И я весьма удовлетворён, что вместе с нами единым фронтом выступили родительские общественные организации России, а также иерархи Русской православной церкви. Единороссы, получив мощный отпор, вынуждены были отозвать законопроект. Конечно, это рано называть окончательной победой. Идейные «ювенальщики» наверняка продолжат гнуть свою линию. Но то, что в нашем обществе есть силы, готовые защищать институт российской семьи и способные быстро объединяться на этой основе, – очень обнадёживает.

Нас, россиян, должно быть больше

«СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» давно предлагает принять качественно обновлённый Семейный кодекс. Ныне действующему уже четверть века, многие новые реалии он не учитывает. Мы также выступаем за принятие Федерального закона «О социальной поддержке семей, имеющих детей», который должен носить комплексный характер и охватывать самые разнообразные виды помощи различным категориям семей. Чтобы отодвинуть страну от края демографической бездны, надо срочно переориентировать всю нашу социально-экономическую политику под интересы семей с детьми, а во все экономические расчёты закладывать не какого-то абстрактного индивидуума, а полноценную семью с двумя, а лучше тремя детьми, потому что именно такая семья обеспечивает нормальное воспроизводство населения.

Мы выступаем за то, чтобы все принимаемые законы проходили демографическую экспертизу. Если бы такая экспертиза работала, то было бы изначально забраковано, к примеру, антинародное решение о повышении пенсионного возраста. Ведь оно поставило в тяжелейшее положение многомиллионный отряд так называемых «предпенсионеров». Оно чревато негативными последствиями для продолжительности жизни многих пожилых людей. Так что это не просто антисоциальное, но ещё и антидемографическое решение, которое должно быть отменено.

Антидемографический характер носит и чиновничий произвол с индексациями пенсий и различных пособий. Тот же материнский капитал не индексировался в течение 5 лет. Если бы индексация не была заморожена в 2015 г., за эти годы материнский капитал был бы увеличен на 140 819 рублей. Депутаты от СР требуют вернуть семьям недоплаченные деньги и в дальнейшем индексировать маткапитал по-честному: ежегодно – на уровень инфляции. Справедливость должна быть восстановлена и по отношению к работающим пенсионерам, а также ко всем другим получателям социальных выплат и пособий, на чьих индексациях правительственные чиновники тоже неправедно «экономили». Если государство считает, что у него есть деньги на то, чтобы снижать налоговую нагрузку на нефтегазовый сектор, предоставлять нефтяным олигархам многомиллиардные льготы и уменьшать платежи по НДПИ, то, извините, господа: найти средства на индексацию как пенсий, так и выплат семьям с детьми вы просто обязаны. Пора понять, что демографическая политика и политика в области доходов населения – это сегодня, по сути, синонимы!

В России уже давно идут обсуждения по поводу того, какой же должна бы быть сегодня национальная идея, объединяющая россиян. Я в своё время предложил простую формулировку: «Нас, россиян, должно быть больше!» Чем не национальная идея? Нашему Отечеству и нашему народу в разные периоды истории приходилось выдерживать грозные испытания: побеждать в жестоких войнах, преодолевать смуты, периоды страшного голода и смертоносных эпидемий. Ну а сегодня перед лицом угрозы депопуляции и вымирания именно идея народосбережения могла бы объединить людей, исповедующих самые разные взгляды и убеждения. Объединить во имя того, чтобы Россия не только не обезлюдела, но, наоборот, сумела укрепить свою главную силу и богатство – человеческий потенциал.