В канун выборов в Госдуму депутатская активность резко возросла. Оно и понятно, времени осталось совсем не много, а засветиться в информационной повестке на федеральных каналах, жизненно необходимо.
Вот и депутат Госдумы Леонид Слуцкий считает, что в России нужно ужесточить наказание за оскорбление президента. Об этом он сообщил в эфире «Соловьев Live», рассуждая о ситуации с высказыванием президента США Джо Байдена, который назвал Владимира Путина «убийцей». Как всегда, о последних законодательных инициативах мы беседуем с адвокатом Андреем Коршуновым, председателем челябинской коллегии адвокатов «Экономическая».
Стоит ли ограничивать свободу слова?
- Андрей Геннадьевич, глава Союза журналистов России Владимир Соловьев предложил запретить преступникам давать интервью. Так Владимир Соловьев отреагировал на выход интервью Ксении Собчак со «скопинским маньяком». По мнению главы СЖР, публикацию можно назвать провалом законодательства. Что вы думаете по этому поводу?
- В качестве мотивировки этой сомнительной идеи приводится его ссылка на так называемый «Закон сына Сэма» (англ. Son of Sam law. – Прим. ред.) — разговорное название закона США, запрещающего преступникам получать прибыль от огласки своих преступлений, чаще всего путём продажи воспоминаний.
«Сын Сэма» был псевдонимом серийного убийцы Дэвида Берковица, который использовал его во время предпринятой им серии убийств случайных людей в середине 1970-х годов в Нью-Йорке. После его ареста в августе 1977 года частое обсуждение истории Берковица в СМИ вызвало опасение, что он может продать свою историю писателю или кинорежиссёру. Хотя сам Берковиц отрицал намерение заключить подобные сделки, и легислатура штата Нью-Йорк вскоре приняла соответствующий закон.
Лучше давайте в очередной раз зададимся вопросом о наезде на свободу слова, на независимую профессию журналиста и на право людей получать интересующую их информацию. У нас ведь очень любят говорить, что свобода слова не абсолютна. И приводят в качестве примера слова одного из видных правоведов современности, судьи Верховного суда США Оливера Холмса, сказанные им по делу «Чарльза Шенка против США». Это когда в 1917 году администрация США приняла решение о направлении войск в Европу, а внутри Штатов нашлись и преданные сторонники, и ярые противники этой позиции. Суд над одним из оппозиционеров — Чарльзом Шенком — создал прецедент, тогда закон оказался на стороне государства, которое фактически ограничило свободу слова. Судья Холмс, мотивируя свое решение, сказал, что никакая даже «самая строгая защита свободы слова не смогла бы защитить человека, закричавшего «пожар!» в театре, и вызвавшего, таким образом, панику».
А так как в США действует прецедентное право, то эта формулировка стала основанием для принятия еще множества решений не в пользу тех, кто своими словами создавали «прямую и явную угрозу» для государства.
- Ну, в этом, наверное, что-то есть. Право на свободу одного, заканчивается там, где ущемляется право другого…
- И это правда. Но не вся правда. Потому что, если смотреть дальше, то уже в следующем году, тот же судья Холмс, в другом деле «Джейкоб Абрамс против США», отменяя решение нижестоящих судов, несколько изменил свою точку зрения. И он настаивал на том, что листовки подсудимых против интервенции США в России не угрожали причинить, какой-либо вред. И не демонстрировали какого-то конкретного намерения воспрепятствовать военным усилиям. И если смотреть поглубже и ссылаться на эту судью, то он выявил такой важнейший критерий, как «явная и существующая опасность». И вот эти его слова о пожаре в кинотеатре, и про ограничение в связи с этим свободы слова стали рассматриваться через критерий явной опасности, и чтобы она реально существовала….
Во всех остальных случаях он полагает, что нет никаких оснований покушаться на свободу слова.
- Так как же быть со свободой слова для маньяков?
- В данном случае, здесь надо понимать насколько действительно опасно давать подобное интервью, и кого оно может реально побудить совершить, что-то аналогичное. Мне кажется, что с этим все понятно, и все достаточно очевидно.
Вы знаете, вполне достаточно хотя бы на уровне Википедии посмотреть, что это за закон такой Сына Сэма, принятый в штате Нью-Йорк. И ведь он потом неоднократно оспаривался в Верховном суде. Признавался неконституционным именно по причине покушения на свободу слова, подвергался поправкам, приводился в соответствие с Конституцией США.
И окончательная версия, которая существует, если ее посмотреть, то там ни о каких запретах вообще кому-то что-то делать никакой речи совершенно не идет.
Закон, во-первых, требует, чтобы жертва преступления получала уведомление, когда лицо, осужденное за это деяние, получает более 10 тысяч долларов за то, что оно об этом преступлении рассказывало.
Второе, - достаточно долгий срок давности, чтобы потерпевшие могли подать иск к этому преступнику и взыскать эти деньги по решению суда в качестве компенсации.
И третье, есть специальное государственное учреждение, которое за все этим следит и которое может действовать от имени потерпевших в некоторых обстоятельствах, когда потерпевшие в действиях ограничены. Здесь тоже никто никому не запрещает ничего делать. Здесь вопрос в том, чтобы средства от популяризации, поступали бы жертве преступления, а не преступнику. Вот и все.
А преступник может сколько угодно об этом болтать где угодно. Но если он за это получит больше 10 тысяч долларов, ему придется отдать эти деньги жертве своих преступлений. Что, на мой взгляд, сбалансировано, с точки зрения выгод для каждой из сторон. Но говорить о том, что кому-то запретили что-то здесь делать, наверное это неправильно.
Есть правило: надо всегда внимательно читать закон, прежде чем на него ссылаться.
Бороться с коррупцией, или с коррупционерами?
- Правительство предлагает изымать в бюджет поступления на банковские счета чиновников, если сумма за отчетный период превышает официальный доход за последние три года и нет подтверждений законности их получения. Законопроект внесен кабинетом министров на рассмотрение Государственной думы. Почему раньше такого не предлагали?
- Самое интересное, что такой закон уже существует. И он позволяет забирать у чиновников в пользу государства землю, недвижимость, транспорт и ценные бумаги неустановленного происхождения. И в конце прошлого года генеральный прокурор России Игорь Краснов сообщил даже, что за восемь лет у чиновников изъяли неподтвержденное доходами имущество на 34 миллиарда рублей. Это выручка за люксовые автомобили, дорогие часы, земельные участки и многое другое, что явно было чиновникам не по карману. Если, конечно, наполнять его честно.
Но этот закон решили дополнить следующими положениями. Если сумма поступления более 10 000 рублей, и госслужащий не сможет подтвердить законность получения этих денег на его счета, или на счета его жены и совершеннолетних детей за последние три года, то материалы об этом направляются в прокуратуру, которая будет принимать соответствующее решение.
Почему этот существующий уже закон не имел широкого применения – нам остается только догадываться. Но думаю, что предложенные дополнения его оживят, и возможно придадут ему какой-то новый блеск. Может быть этот блеск, конечно, наводится перед предстоящими выборами. Возможно и так. Потому что, казалось бы, кому и что мешало этого все делать раньше.
А если еще и посмотреть немного историю, то Россия ратифицировала конвенцию ООН против коррупции, но до сих пор много споров шло о статье 20 этой конвенции. Она требует, чтобы были приняты меры на уровне мер уголовной наказуемости деяний, когда есть незаконное обогащение – значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которые оно не может разумным образом обосновать.
Понимаете, в то время, когда мы говорим, что будем изымать имущество, происхождение, которого неустановленно, Конвенция ООН, в 20-й статье, четко требует принятия мер на уровне уголовного закона. И уголовного наказания для лиц, допустивших вот такое несоответствие доходов. И это интересно соотнести с тем, что Государственная дума предлагает рядовым гражданам, которым постоянно придумывают разные виды новых уголовных наказаний, практически на ровном месте. И в этом направлении мысль у народных избранников работает очень хорошо. А в том направлении, в котором предписывает Конвенция ООН, мысли почему-то работают явно тяжело.
- Как всегда, все далеко неоднозначно…
- Тогда вот вам и хорошие новости. Госдума утвердила налоговый вычет за фитнес, бассейн и спортзалы. 13- процентную скидку от государства.
Депутаты одобрили в третьем окончательном чтении закон, который вводит новый социальный налоговый вычет за расходование на физкультурно-оздоровительные услуги. При затратах не более 120 тысяч рублей в год. Рассчитывать на нее могут граждане, которые платят НДФЛ. И все это заработает с 2022 года. Очень хорошая идея. У людей появится возможность возвратить 13 процентов от той суммы, которую они потратят на занятия спортом и физкультурой.
Я считаю, что давать вычеты – это более перспективное и стимулирующее здоровый образ жизни направление, чем предоставлять субсидии. Потому что вычет мы даем уже тому, кто на эти деньги наработал силы и красоты в спортзале. А субсидии обычно дают всем подряд, независимо от того, делает человек что-то полезное для своего здоровья или нет.