Продолжаем публикацию отрывков из романа Андрея УГЛАНОВА. В предыдущих главах начала разворачиваться грандиозная шпионская игра КГБ СССР и ЦРУ США. Её конечная цель – смена правящих элит двух государств, когда мир оказался на грани уничтожения. Мелкими пешками в этой игре оказались беспризорник-детдомовец Андрюша Разин, первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС Михаил Горбачёв и молодой американский миллиардер Трамп. Главной интригой предыдущих глав стало таинственное пророчество, свидетелями которого оказались молодой офицер КГБ Калугин, двенадцатилетняя дочь Михаила и Раисы Горбачёвых Ирина и девятилетний сирота Андрюша Разин. В предлагаемом отрывке Калугина отзывают из Ленинградского управления КГБ, где он работал последние два года. Он встречается на Лубянке с новым председателем КГБ Виктором Чебриковым и его правой рукой – Владимиром Крючковым. Принимается важнейшее решение. Все имена, события и действия героев романа полностью вымышлены, совпадения случайны.
После смерти шефа – Юрия Андропова – в 1984 году подполковник Олег Калугин был переведён из Москвы в Ленинград. Служба в областном управлении КГБ оказалась нудной и унылой. Он так и не понял, почему Горбачёв отодвинул его от себя после десяти лет, во время которых он был практически членом семьи Михаила Сергеевича. Особенно близкими они стали с дочерью секретаря Ставропольского обкома Ириной. После того несчастного случая, когда змеи покусали её и детдомовца Андрюшу, она стала замкнута и труслива. Боялась оставаться дома одна и всегда просила родителей, чтобы дядя Олег был рядом. Казалось, он успокаивал её одним долгим и немигающим взглядом.
Но детская привязанность не могла продолжаться вечно. После перевода Горбачёва в Москву, где он стал одним из секретарей ЦК, Олег и вовсе перестал видеться с его семьёй. Чёрная полоса жизни стала ещё черней, когда его перевели в Ленинград. Он стал ждать ареста. Ему не верилось, что контакты с ЦРУ США и особенно «вербовка» в Нью-Йорке в 1958 году остались тайной между ним и Андроповым и не были отражены в его личном деле. К тому же он продолжал посылать шифровки в ЦРУ на имя «Отца». Ещё теплилась надежда, что совместная многоходовая операция КГБ и ЦРУ продолжается. При этом Комитет был явно активнее американцев, поскольку карьеру Михаила Горбачёва – будущего «наводчика мостов» с Западом – курировал лично Юрий Андропов. И он резко шёл в гору. Про Трампа не было слышно ничего, хотя согласованная с директором ЦРУ операция длилась целых двенадцать лет. За это время умер Андропов, в Центральном разведывательном управлении США сменилось семь директоров.
После московских высот Олега бросили курировать православную церковь в Ленинграде. Кадры были хорошие и проверенные. Но читать отчёты о настроениях верующих было настолько скучно, что закралась мысль: не махнуть ли через финскую границу? Но всё ещё оставалась надежда на то, что операция не закрыта и его отправили «на отстой», чтобы перестал мозолить глаза Михаилу Сергеевичу. В конце концов, план по его внедрению в мировую правящую элиту был почти выполнен.
Надежда затеплилась с новой силой, когда он прочёл в «Комсомольской правде» небольшую статью о том, что «известный американский застройщик Трамп посетил Москву и обсудил с председателем Московского городского совета тов. Сайкиным проект строительства в Москве небоскрёба, какие Трамп уже построил по всему миру».
В тот день после работы Калугин выпил от радости бутылку виски, подаренную ему митрополитом Ленинградским и Новгородским Антонием. Алкоголь иной раз жертвовали прихожане, и Антоний избавлялся от искушения, раздаривая бутылки нужным и влиятельным людям. Разумеется, он знал, что предпочитает его куратор.
Пристрастие к этому диковинному в СССР крепкому алкоголю появилось у Олега ещё во время его работы «корреспондентом» Московского радио в Нью-Йорке. Вот и сейчас по телу разлилось приятное тепло. Напряжение отступило, но порадоваться было не с кем. Последнее время он жил в квартире один. Когда его перевели в Ленинград, жена осталась в Москве, не хотела бросать работу. Он разговаривал с ней мысленно. Вот и сейчас закрыл глаза, откинул голову на спинку кресла и представил жену, с которой прожил уже почти тридцать лет. Но «разговор» продолжился не с ней. Резко зазвонил телефон. Он поднял трубку:
– Олег Данилович, товарищ подполковник?
– Так точно, подполковник Калугин слушает!
– Завтра в 15 часов вам нужно быть в приёмной председателя. Пропуск на вас заказан. Знаете, где приёмная?
– Так точно, знаю.
– Тогда до встречи.
Калугин положил трубку телефона, сел в кресло и сосредоточился. Для ареста его не стали бы вызывать в Москву. Учитывая серьёзность операции, инсценировали бы несчастный случай – и дело с концом. Значит, причина может быть в приезде американца. Значит, ржавые шестерёнки решили смазать и вызывают его в Москву. О том, что дело касалось Трампа, говорил тот факт, что вызывал лично председатель КГБ Чебриков.
Он поднял трубку телефона и позвонил жене. Предупредил, что вызван к начальству и уже едет на вокзал.
«Красная стрела» прибыла в столицу в восемь утра.
***
Когда поезд остановился на перроне Ленинградского вокзала, подполковник Калугин выскочил первым из вагона и бегом направился к входу в метро. Времена, кода его встречали у вагона или у трапа самолёта, прошли. Он доехал до станции метро «Щербаковская», перешёл по подземному переходу и направился к дому с огромной стеклянной витриной внизу, над которой горела синяя неоновая надпись «Океан». Калугин получил в этом доме квартиру, поскольку отсюда была прямая ветка метро на Лубянку. Можно было доехать и на троллейбусе – всего несколько остановок.
Встреча с женой лишь усилила его эйфорию – она была по-прежнему красиво одета и вообще выглядела «дорого-богато», как и положено преподавателю Физтеха. Она ждала его одна – дети давно жили своей жизнью. После того как Олег принял душ и они почти час просидели на кухне за разговором, Людмила погладила его брюки, достала из шкафа новую белую рубаху и чёрный галстук. Ботинки он начистил сам, оделся, взял портфель, в котором практически ничего не было, и вышел на улицу. До назначенного времени оставалось три часа.
Калугин решил добраться до Лубянки пешком – соскучился по Москве, широкому и солнечному проспекту Мира. Он вновь спустился в переход и оказался на круглом пятачке между домами и проспектом Мира, у станции «Щербаковская». Машин в Москве было заметно больше, чем в Ленинграде, но они не раздражали, делали широкий проспект весёлым и современным. Калугин перешёл Крестовский мост, пересёк Рижскую площадь, миновал кафе «Сфера». Через полчаса подошёл к Колхозной площади, за которой начинались Сретенка и Большая Лубянка. Купил мороженое и прогулялся по Кузнецкому Мосту до ЦУМа. Отсюда совершил последний бросок до площади Дзержинского. Здесь, в доме номер 2, он провёл много лет и сейчас надеялся, что всё вернётся на круги своя.
Когда он открыл огромную дубовую дверь главного входа, ему показалось, что он вышел отсюда пару часов назад – здесь ничего не изменилось. Тот же дежурный офицер в фуражке с тёмно-синим околышем, те же посетители, что входили и выходили в фойе по короткой лестнице, за которой начинались коридоры, лестницы и лифты.
Всё повторилось, как и двенадцать лет назад, когда он прибыл на доклад к Юрию Андропову из Ставрополя. При входе на второй этаж, который раньше называли «андроповским», сидел дежурный офицер. Он так же спросил Калугина про оружие, посмотрел удостоверение. Так же указал на дверь приёмной, за которой сидел новый начальник самой таинственной спецслужбы мира – КГБ СССР.
Часы в приёмной Чебрикова показали ровно 15:00, когда у дежурного офицера звякнул телефон и он произнёс:
– Так точно, в приёмной. Слушаюсь!
Он положил трубку, встал из-за стола и подошёл к двери главного кабинета. Взявшись за ручку, повернулся в сторону Олега и коротко сказал:
– Олег Данилович, товарищ подполковник, проходите. – Офицер отворил дверь, Калугин прошёл мимо него и отворил вторую дверь предбанника.
В кабинете председателя тоже ничего не изменилось. Хотя нет! Над столом висела большая фотография Ленина в чёрной раме, которой раньше здесь не было. Виктор Михайлович Чебриков сидел за столом в белой сорочке без галстука и внимательно смотрел на вошедшего Калугина. Его заинтересованность была заметна даже за огромными, в чёрной оправе, очками. Лицо, как и на портретах, напоминало гипсовую маску. Олег видел его и раньше, но сейчас ощутил его «рентгеновский» взгляд на себе. Он вытянулся по струнке, руки по швам, и чётко проговорил:
– Товарищ председатель Комитета государственной безопасности, подполковник Калугин прибыл по вашему указанию.
Чебриков продолжал внимательно смотреть на него, затем взял со стола большой распечатанный конверт с тремя сургучными печатями. Олег замер и продолжал смотреть в глаза Чебрикову. Но тот обратился не к нему:
– Давай, Владимир Александрович, заходи!
Через мгновение боковая дверь, ведущая в так называемый «приват», где руководитель мог прилечь, попить чая наедине, принять душ и даже ванну, открылась, и в кабинет вошёл Владимир Крючков, ещё одна правая рука Юрия Андропова, а стало быть – и Виктора Чебрикова. Он тоже, как видно, никуда не торопился, так же молча начал разглядывать Калугина. Тот знал о Крючкове совсем немного. Уже давно он был начальником Первого главного управления КГБ СССР – внешней разведки. Ввод советских войск в Афганистан был, в частности, его звёздным часом. При этом считался человеком порядочным, хотя и абсолютно закрытым. Стоя перед этими двумя монстрами, Калугин даже не понял, кто из них главный.
– Здравствуйте, Олег Данилович! Пока не могу звать вас, как Юрий Владимирович, просто Олегом, но это дело наживное. – Он вышел из-за стола, подошёл к Калугину и протянул для пожатия руку. В другой руке держал большой конверт голубого цвета. Второе рукопожатие было уже с Крючковым. – Давайте пройдём туда. – Чебриков пошёл в сторону двери в «приват». Крючков указал жестом, чтобы Олег следовал за председателем.
В комнате отдыха не было ничего особенного. Стол, диван-кровать обычного магазинного образца, холодильник и книжный шкаф. Чебриков подошёл к книжному шкафу, как видно, на что-то нажал, и шкаф отъехал в сторону. За ним оказалась ещё одна дверь, но и она отворилась, вероятно, председатель нажал ещё на одну неведомую кнопку. Все трое прошли через дверной проход, в небольшой комнате зажёгся свет.
– Присаживайтесь, Олег Данилович, – указал Чебриков на круглый стол с тремя стульями.
Дверь закрылась, и все трое сели за стол. Председатель положил на него конверт, постучал ногтем по лакированной поверхности стола и наконец произнёс:
– Не удивляйтесь, комната защищена листами свинца толщиной двадцать сантиметров. На всякий случай, чтобы никто ничего не услышал. А то и у нас, знаете ли, всякое может быть.
Калугин молчал. Пока его ни о чём не спрашивали. Чебриков положил руку на голубой конверт:
– Это письмо Юрия Владимировича Андропова. Просил вскрыть после его смерти. Я вскрыл пакет на следующий день после кончины товарища Андропова – 10 февраля 1984 года. О чём он пишет, вы прекрасно знаете, хотя и не читали. Чисто эмоционально хотел вызвать вас сразу, чтобы вы ввели меня и Владимира Александровича в курс дела. Но временно воздержался. Разина мы давно в литерном режиме отслеживаем – каждый шаг, как говорится. Михаил Сергеевич Горбачёв – новый генеральный секретарь нашей партии, руководит в строгом соответствии с рекомендациями Юрия Владимировича – начал перестройку. Объявил политику гласности. Всё, как здесь написано. – И он мягко похлопал ладонью по голубому конверту. – Что касается ваших коллег «из-за бугра», – он улыбнулся, – здесь пока пробуксовка. Удалось ненадолго выманить этого самого Трампа в Москву. И не знаю уже, что из этого получится. Таких строителей в Америке – пруд пруди. Как вы считаете, Владимир Александрович? Какое ваше мнение? – Чебриков обратился к Крючкову.
– Конечно, самый простой вариант – это завершить операцию. Но если Дональд Трамп вырвется наверх, время будет упущено. Не использовать такую уникальную связку – «Разин–Трамп» – нельзя.
– Понятно, Владимир Александрович. Но какие рычаги влияния есть на Трампа в Соединённых Штатах? Понятно, о вербовке речи и быть не может. Но как его можно завести в Белый дом? На коллег из ЦРУ я не очень надеюсь. Что у них на уме – одному богу известно. Да и меняются они по два раза в году.
– Трампа мы внимательно «пасём» уже три года – сразу после смерти Юрия Владимировича. Трепло редкое, но самомнение огромное. Упрямый и хитрый до тупости. Такие народу могут нравиться – косит под своего парня, любит баб. Через свои каналы в американских СМИ мы провоцируем его отвечать в интервью на вопрос – хочет ли он стать президентом США? Отвечает, как дочери Дубинина. Кстати, после возвращения из Москвы он дал интервью журналу «Плейбой» – в основном о русских женщинах. Но бросил и такую фразу – мол, он понял в Москве, что может сделать политик-новатор вроде Михаила Горбачёва. И что он решил оставить со временем бизнес и окунуться в политику. Трамп, кстати, член Республиканской партии. Лично знаком с бывшим президентом Никсоном и нынешним президентом США Рональдом Рейганом. Одним словом, перспектива кое-какая есть. Надо ждать.
– А как считаете вы, Олег Данилович? – спросил Чебриков Калугина…
