Подписывайтесь на «АН»:

Telegram

Дзен

Новости

Также мы в соцсетях:

ВКонтакте

Одноклассники

Twitter

Аргументы Недели. Кубань → Общество 13+

Любовная лодка разбилась о суд, или Как свекор нажил имущество молодоженам

, 19:04

Любовная лодка разбилась о суд, или Как свекор нажил имущество молодоженам

Сомнительные судебные экспертизы, которые были разгромлены опытными рецензентами, позволили жительнице Краснодара отсудить у бывшего мужа часть подаренных свекром денег. Имущество, приобретенное на средства родителей, Первомайский районный суд посчитал совместно нажитым. На деле же молодая семья ни копейки своих денег в него не вложила. Странно, что сотрудники полиции не спешат разбираться с экспертами, которые не могут отличить чернила на водяной основе от пасты для гелевых и шариковых ручек. А ведь их экспертиза легла в основу решения суда...

Юридическая составляющая развода частенько еще больше усугубляет разрыв между бывшими супругами, окончательно «забраковывая» былые отношения. Похожая история произошла с краснодарцем Максимом Чекалиным, у которого бывшая жена, наверняка понимая, что делает это неправомерно, отсудила половину подаренных свекром денег. Как так получилось, расскажем подробнее.

Жили — не тужили

Максим и его бывшая супруга начинали совместную жизнь без оформления брачных уз, жили в квартире отца, перебивались случайными заработками. В основном молодежи помогали родители Максима. Благо его отец — Алексей Николаевич — работал и занимался ранее бизнесом на севере, поэтому располагал возможностью поддерживать детей. Как человек старой закалки, он понимал, что, прежде чем расслабиться и отдыхать на пенсии, необходимо обеспечить сына всем необходимым. Он приобрел трехкомнатную квартиру в строящейся многоэтажке на улице Зиповской и, как только дом ввели в эксплуатацию, вручил Максиму долгожданные ключи. Возможности молодой семьи были по-прежнему ограниченны. Ни Максим, ни его супруга толком не работали, поэтому, дабы поддержать молодых, помочь им обжиться на новом месте и вместе с тем выполнить свой родительский долг, Алексей Николаевич решил подарить сыну миллион. Сели за стол. Мать Максима под диктовку супруга написала дарственную. Пользовались привычными для старшего поколения чернилами на водной основе «Радуга» и перьевой ручкой. Кто помнит, тот знает, как мягко и гладко ложатся на бумагу линии и как приятно пахнут советские чернила. Полученную от отца сумму Максим хранил у матери в сейфе, потому что ремонтные работы и обустройство квартиры были сопряжены с частыми визитами посторонних. На подаренные средства полностью обставили и обустроили жилье, купили у матери старенький автомобиль, а отец уступил втридешева машино-место на стоянке. В покупке строительных материалов и технических средств помогал папа, потому что являлся частым клиентом специализированных магазинов, а предметы мебели и шторы молодые предпочитали выбирать и покупать в сопровождении мамы Максима. Все это происходило летом и осенью 2012 года. Дело клонилось к свадьбе. В ноябре молодые поженились и стали жить. Естественно, у них еще оставались деньги, подаренные отцом, но самим добывать средства к существованию получалось с трудом. Уж пылесос они точно нажили в браке. Спустя время супружеские узы стали

давать слабину. Появившиеся разногласия стали усугубляться, дошло до серьезных сор, и супруги решили «разбежаться».

Шторы на вес золота

После того как бывшая супруга Максима съехала, оказалось, что львиная доля чеков на приобретение товаров бесследно исчезла. Никто бы на это не обратил внимания, если бы эти обезличенные документы вдруг не всплыли в гражданском споре о разделе совместно нажитого имущества супругов, затеянном «второй половинкой» не без помощи юристов в Первомайском районном суде города Краснодара. Семья Чекалиных отнеслась к данному иску критически, потому что всё имущество, указанное в иске, приобреталось после того, как были подарены деньги. Это подтверждено всеми датами, указанными в договорах купли-продажи и чеках.

Максим собрал налоговые декларации, подтверждающие, что у него не было таких доходов, чтобы приобрести товары на миллионную сумму. В то же время его отец приложил к своему договору дарения документ, подтверждающий его возможность подарить указанную сумму. Ведь он, помимо квартиры для сына, построил еще две квартиры в том же доме, а после сдачи дома реализовал их за пять миллионов рублей. Иными словами, доказательства были убедительными. Отец по логике был дарителем. Потому что располагал деньгами. На это есть соответствующий документ. Сын приложил свою декларацию, по которой видно, что существенных источников дохода у него не было. Дело оставалось за малым: запросить справку из налоговой по доходам противоположной стороны. Экс-супруга ведь и не работала вовсе всё это время. Чекалины ничуть не насторожились после того, как суд отказал запрашивать декларацию истицы, мотивировав тем, что в этом нет необходимости. «Ну, видимо, суду очевидно, что спор ни о чем и правда на нашей стороне»,— подумали ответчики. Хотя без мотивированного отказа участнику суда в запросе соответствующих доказательств Верховный Суд РФ обычно отменяет решения нижестоящих судов. При этом Фемида запросила товароведческую и судебно-техническую экспертизы. Под вопрос были поставлены стоимость имущества и подлинность договора дарения. Что касается товароведческого исследования, то, по словам самого Алексея Николаевича и его сына, специалист выезжал на место, фотографировал имущество, зафиксировал номер стабилизатора напряжения, который старший Чекалин покупал и устанавливал лично. Выглядело всё объективно — не к чему придраться. Однако это было до тех пор, пока суду не были представлены экспертные заключения. Знакомясь с выводами экспертов, даже мы, неспециалисты, невольно пришли к мнению, что стоимость имущества может быть серьезно завышена. К примеру, согласно товарной оценке, проведенной экспертом ООО «Строй-Эксперт» Захаровым, купленные восемь лет назад шторы на сумму около 273 тысяч рублей уценены лишь на 25 процентов. Это какое должно быть качество материала, чтобы он не выгорел на солнце за почти десятилетие эксплуатации? Также, по словам Чекалина, большой вопрос вызывает стоимость машино-места на автостоянке: 347 тысяч рублей при кадастровой стоимости 170 тысяч. Почему-то не был указан номер стабилизатора, у которого имеется паспорт, указывающий имя приобретателя. Оценен по достоинству был и второй неработающий телевизор, подаренный отцом. В целом износившееся имущество, которое, как утверждает Чекалин, частично превратилось в ветошь, было оценено с лихвой — на сумму более миллиона рублей. Суд не отнесся критически к выводам эксперта, потому что — внимание! — он был

предупрежден об уголовной ответственности. Однако, когда в суде были оглашены итоги судебно-технической экспертизы, у многих волосы встали дыбом. Эксперт Яськая из той же организации, которая проводила оценку, определяла давность изготовления договора дарения денежных средств от 4 июня 2012 года и пришла к выводу, что указанный договор выполнен не ранее 2017 года. При этом в ее заключении говорилось о том, что договор написан то ли гелевой ручкой, то ли шариковой. Налицо была путаница в понятиях, и видится странным, как эксперт не установил, что документ заполнен перьевой ручкой с использованием водорастворимых чернил типа «Радуги». Не было ли здесь какого-нибудь намерения? Мы об этом неслучайно обмолвились в начале статьи. В итоге Первомайский районный суд, вооружившись тем, что эксперты предупреждены об уголовной ответственности, вынес решение в пользу бывшей супруги Чекалина, присудив ей выплату половины стоимости имущества в денежном эквиваленте на сумму более полумиллиона рублей. Иными словами, вышло так, что мало того, что пенсионер Чекалин обеспечил молодых жильем и деньгами, так еще и нажил им совместное имущество и косвенно должен вложиться, чтобы обеспечить исполнение решения суда, заступившись за сына. Нонсенс!

Что написано пером...

Удивительные выводы, которые сделали эксперты Захаров и Яськая под угрозой уголовной ответственности, были наголову разбиты многоопытными, со стажем работы более двадцати пяти лет, рецензентами, к которым обратились Чекалины, не согласившиеся с решением суда. Специалисты Бюро судебных экспертиз «Аспект» указали на то, что товароведческая экспертиза была выполнена с нарушениями, необъективно, не на строгой научной основе (тогда задаемся вопросом: на какой — на легкой щадящей основе с разрешением на вольные субъективные выводы?), не всесторонне, не в полном объеме (однобоко и избирательно?) и при этом вне пределов своей компетенции: у эксперта товароведческой экспертизы Захарова отсутствует базовое образование в области товароведения. Рецензент указал, что определение фактического износа эксперт выполнил неверно. Грубо говоря, износ штор должен был составлять процентов 60—75 вместо установленных двадцати пяти. Самое главное: были подвергнуты обоснованной критике результаты судебно-технической экспертизы, которая фактически перечеркнула договор дарения денег отцом сыну. В рецензии указано, что, помимо формальных нарушений при оформлении исследования, не отображены содержание и результаты исследований с указанием методов, не проведена оценка результатов исследований, потому что их нет, нет также обоснований и формулировок выводов по поставленным вопросам. По мнению рецензентов, итоговый вывод эксперта Яськой о том, что рукописный текст и подписи выполнены чернилами на гелевой основе, противоречит результатам проведенного ею же анализа, так как гелевые чернила не могут содержать обнаруженные ею растворители. Рецензент указал, что эксперт не дописывает фразы, путает термины «паста» и «чернила», подменяет понятие «материал письма» понятием «краситель», неграмотно применяет методы. Это свидетельствует о низкой квалификации, и признавать выводы по данному заключению обоснованными и достоверными невозможно.

Удивительно то, что в экспертизе ни слова о водорастворимых чернилах и начертании текста перьевой ручкой не говорилось. Почему эксперт тщательно

избегал этой темы? Неужели профессионал своего дела не мог знать о существовании таких материалов письма? Или может быть потому, что установить давность нанесения водорастворимых чернил невозможно, а подобным исследованиям подвержены только тексты, написанные шариковой и гелевой ручкой? Предположим, эксперты посчитали для себя недопустимым давать заключение о невозможности установить давность нанесения чернил перьевой ручкой и поэтому сосредоточились на иных материалах письма (гелевые ручки, шариковые и т. д.). Или просто не смогли отличить один вид материала от другого?

Несмотря на веские основания для тщательного изучения вопроса, апелляционная инстанция Краснодарского краевого суда не стала комментировать рецензию на товароведческую экспертизу, а судебно-техническую не приняла в расчет, мотивируя это тем, что сам рецензент не изучал непосредственно спорный документ. Якобы суждения специалиста носят оценочный характер.

Теперь, пока ожидается рассмотрение жалобы в Четвертом кассационном суде общей юрисдикции, Чекалины пытаются разобраться в вопросе, на чем держится краснодарское правосудие. Если на выводах экспертов, чья компетенция вызвала большие сомнения у их же коллег, то к чему это может привести? Почему этим выводам экспертов не дают оценку правоохранительные органы?

Почему Максим Чекалин до сих пор не добился проведения сотрудниками полиции проверки по его заявлениям о преступлении? Почему сотрудники правоохранительных органов Центрального округа города Краснодара не могут получить в суде материалы сомнительных экспертиз, чтобы установить, правы ли в своих умозаключениях названные специалисты? Или эти умозаключения — своеобразная «помощь» «обездоленному человеку», который не привык отказываться от того, чем пользовался, но что не принадлежит ему по праву?

Данный материал является официальным запросом в правоохранительные органы с просьбой провести проверку по изложенной информации и дать правовую оценку действиям указанных в статье лиц.

Подписывайтесь на Аргументы недели: Новости | Дзен | Telegram