Продолжаем публикацию глав авантюрного романа Андрея УГЛАНОВА – хронику параллельной реальности. В предыдущих главах кандидат в президенты США Д. Трамп узнаёт от предателя-перебежчика, бывшего генерала КГБ СССР Олега Калугина, что помочь получить голоса русских американцев ему поможет музыкант из России. Калугин рассказывает, что сорок восемь лет назад был внедрён Юрием Андроповым в охрану первого секретаря Ставропольского комитета КПСС Михаила Горбачёва. Его задачей было присматривать за Горбачёвым, которого Андропов видел будущим руководителем КГБ СССР или Генеральным секретарём ЦК КПСС.
Тогда же, в 1972 году, на родине Горбачёва в селе Привольном произошли встреча и знакомство детдомовца Андрюши Разина с семьёй будущего генерального секретаря. Ничто не предвещало трагического развития событий, когда маленький Андрей и дочь Раисы Горбачёвой Ирина вдвоём отправились на берег реки, а Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна – в старую баню, которую перед смертью построил отец Михаила Горбачёва.
В предлагаемой главе Олег Калугин узнаёт тайну происхождения детдомовца, и в его голове рождается план.
Напоминаем, что события, описываемые в романе, не имеют ничего общего с реальной историей. Все имена вымышлены, совпадения случайны.
КОГДА дверь в баню захлопнулась с противным скрипом, к хате Марии Горбачёвой подъехала вчерашняя светлая «Волга», что увезла Олега Калугина обратно в Ставрополь. Он вышел из неё, прошёл через калитку и забежал на веранду, где лоб в лоб столкнулся с матерью Михаила Горбачёва.
– Доброе утро, Мария Пантелеймоновна! – За несколько месяцев, что был прикреплён к Горбачёву по линии КГБ, он так и не понял, как лучше обращаться к этой сельской женщине. Ленинградская родословная, корни в руководстве НКВД по линии отца и матери, прекрасное высшее образование. Плюс две школы КГБ, плюс стажировка в США и работа в Нью-Йорке журналистом под прикрытием – тут «гэкать», как ни старайся, не получалось. А нужно казаться ей своим в доску. – Михаил Сергеевич велел прибыть утром. Ещё спят? – спросил Калугин её и улыбнулся так, как мог позволить себе советский аристократ продавщице семечек на рынке.
Мать будущего генсека, ясное дело, знала, куда спрятался сын с женой, даже догадывалась зачем. Поэтому решила взять инициативу на себя и слегка приврать.
– Здорово живёшь, Олег Данилович! Ещё спят, а вас просили пойти к реке – посмотреть за детьми. Ирина и Андрей-сирота с полчаса как пошли туда. Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной придут туда сами. Вот сумку возьмите с пирогами и молоком – там и поснедаете!
Мария Пантелеймоновна вручила ему плетёную сумку и почти вытолкала к дороге, указав направление.
– Прямо по тропе к ивняку, – напутствовала она агента и вернулась на веранду наблюдать за баней. Ужас как было интересно!
Между тем майору Олегу Калугину в это утро было тяжело. Голова налилась свинцом, страшно хотелось есть и пить. Но главное – хотелось спать. Дело в том, что, увидев вчера вечером нагловатую рожу соседского сироты, он почувствовал неладное. Что-то заставило его проверить щенка, хотя тот и выглядел конченым заморышем – тощим, с бегающими глазками. Мало того, минувшим вечером охранник Горбачёва ощутил нервную приподнятость, даже предчувствие того, что босой щенок может довести до цугундера не только его, но и чёртову тучу очень важных людей. А профессиональную интуицию Калугина отметили не только в школе КГБ.
Олег Калугин был не простой, а двойной агент – КГБ СССР и ЦРУ США, завербованный в конце 50-х во время его стажировки в Колумбийском университете Нью-Йорка. В Советском Союзе его ждала блестящая карьера во внешней разведке после того, как ЦРУ подставило ему бывшего русского во время стажировки в Нью-Йорке. Калугин якобы завербовал и выведал у него секреты твердотопливных двигателей для баллистических ракет.
Но американцам бывший «студент» был нужен для внедрения в самые верхи КГБ. И уже будучи на службе во внешней разведке, работая под прикрытием корреспондента нью-йоркской редакции московского радио, он написал рапорт о переводе домой. На Лубянке его рапорт вызвал понятное раздражение. В наказание его послали в Ставропольский край «пасти молодого талантливого» партийного руководителя, куратором которого был лично Андропов. Он и толкал его наверх.
Калугина об этом, естественно, предупредили. Он быстро смекнул, что, понравившись Михаилу Сергеевичу, можно сделать прекрасную карьеру. Главное – «ловить мышей», даже таких, как этот нахальный сирота.
Поэтому минувшим вечером Олег приказал водителю «Волги» вести его не домой, а в Управление КГБ по Ставропольскому краю, где располагался и архив, и его кабинет. Когда машина подъехала к зданию на улице Ленина, было уже темно. Калугин коротко и жёстко бросил водителю:
– Заправь машину и жди меня на этом самом месте. Можешь спать. Рано утром едем обратно.
Он захлопнул дверь, вбежал по ступеням к входной двери и вошёл в тёмный вестибюль. Дежурный, как положено, был на месте. Лейтенант с голубыми погонами отдал Калугину честь, когда тот предъявил удостоверение.
– Срочно ко мне начальника архива полковника Цивилёва. Полчаса максимум. Скажите: Калугин вызывает. Срочно.
Дежурный немедленно начал крутить диск телефона и после нескольких секунд ожидания коротко проговорил в трубку:
– Товарищ полковник, вас срочно просит прибыть в его кабинет майор Калугин.
Выслушав ответ, он положил трубку телефона и доложил:
– Товарищ полковник сказал, что выезжает немедленно.
В управлении все прекрасно знали, что за птица этот майор Калугин. Знали о том, что его прислали из Москвы ненадолго и скоро он улетит обратно.
Поэтому через двадцать минут в кабинет Калугина, где он развалился на диване – болела спина от тряски по плохой дороге, – торопливо вошёл полковник Цивилёв.
– Что случилось, товарищ майор? – спросил он без всякого раздражения в голосе, даже слегка вытянувшись по струнке.
Калугин быстро встал с дивана, протянул полковнику руку.
– Вы уж простите, Сергей Иванович, но дело не терпит отлагательств. Я получил сведения, что охраняемый мной объект стал целью готовящегося проникновения в его семью группой лиц. Действуют через сироту, детдомовца Разина Андрея Александровича, 1963 года рождения. Нужно срочно поднять всё, что у нас есть на этого Разина. Кто, откуда, кто родители, как оказался в детдоме, кто инициировал его появление в Привольном, да ещё по соседству с матерью охраняемого объекта.
– Придётся подождать, Олег Данилович, – ответил Цивилёв. – Думаю, понадобится минут двадцать. Документы, если таковые в управлении есть, доставлю в ваш кабинет.
– Спасибо, Сергей Иванович, с меня бутылка. Чтоб всё по уставу, – пошутил он вслед Цивилёву.
В ящике стола оказалась бутылка боржоми. Калугин сковырнул пробку об угол стола и залпом выпил тёплую содовую, как он привык называть минералку, работая в Нью-Йорке. В кабинете никого не было, он громко рыгнул, сам удивившись столь неподобающему для джентльмена поведению. «А если бы услышала Жаклин Кеннеди?» – вдруг подумал он и расхохотался. Он видел эту даму не раз и всякий раз поражался её природному благородству, что, впрочем, не сделало её счастливой. Наоборот.
Наконец за дверью, в ночном и пустынном коридоре, послышался звук торопливых шагов. В кабинет вошёл Цивилёв. Он держал в руках обычную светло-коричневую папку с тесёмками, на которой темнели буквы «Дело №» и ниже аккуратно синими чернилами «Разина Андрея Александровича, 1963 года».
– Удивительно, товарищ майор, но на этого несовершеннолетнего гражданина действительно заведено дело. С пометкой «Для обязательного учёта при приёме на работу в государственные и правоохранительные органы».
– Это всё? – спросил Калугин и вновь рыгнул, уже тише – не смог сдержаться. Он почувствовал перед полковником даже большую неловкость, чем если бы рядом действительно оказалась жена убитого американского президента. Чтобы скрыть её, вновь жёстко произнёс: – Спасибо, товарищ полковник, вы свободны, до завтра.
– Всегда готов помочь, – ответил Цивилёв, крепко пожал протянутую Калугиным руку и вышел из кабинета.
Майор подошёл к столу, отодвинул протёртый стул, сел и положил перед собой папку. «Ну что, мазурик, попался!» – пробормотал он и вдруг вспомнил Остапа Бендера из «Золотого телёнка». Как тот танцевал с такой же папкой, набитой уймой компромата на тайного миллионера Корейко. От щенка миллионами не пахло. Пахло серой.
Придерживая одной рукой папку, он потянул за тесёмку. Внутри оказалась пара десятков листов с напечатанными на машинке текстами и несколько фотографий. Речь поначалу шла совсем не о сироте, прилипшем к Горбачёву. Первые несколько листов были заполнены следователями НКВД сразу после окончания войны – в 1945 году. Речь шла о некоей гражданке Барсуковой, проживавшей на оккупированной немцами территории Крыма в Симферополе. Эта самая Барсукова прославилась среди местного населения тем, что в неё влюбился немецкий офицер вермахта. И не просто влюбился, а написал рапорт на имя Гитлера, чтобы ему разрешили жениться на этой русской.
Внимание следователей НКВД к этой истории привлекло то, что разрешение от Гитлера было получено, и Барсукова сыграла свадьбу в 1943 году в Симферополе с неким лейтенантом вермахта Алоизием Трумпом. В январе 1944 года, перед срочной эвакуацией немцев из Крыма, Екатерина Барсукова, ставшая Екатериной Трумп, родила дочь. Назвала её по-русски Валентиной. Но Алоизий Трумп дочь не увидел – был убит ещё в конце 1943 года. А Екатерина Трумп была арестована органами НКВД сразу после освобождения Симферополя в апреле 1944 года.
Будучи сыном офицера НКВД, Олег Калугин знал, что таких дел следователи вели много – практически во всех освобождённых от немцев городах. И «дело Барсуковой-Трумп» так и прошло бы незамеченным среди сотен подобных, если бы один из тех, кто его вёл, не заинтересовался личностью самого Алоизия Трумпа.
Уже в 1947 году, когда Барсукова-Трумп отбывала срок под Воркутой, а её трёхлетняя дочь жила у бабушки в Симферополе, в Берлин был отправлен запрос на Алоизия. В «деле» имелись копия запроса и ответ из Берлина. Следователям крупно повезло – архивы вермахта и личные дела офицеров оказались в нашей зоне оккупации.
На первый взгляд и здесь не было ничего особенного. Трумп Алоизий оказался сыном Фрица Трумпа, умершего в Берлине своей смертью в 1930 году. Его сын Алоизий родился там же в 1914 году. И вот ведь какие были дотошные следователи – нарыли сведения, что у Фрица Трумпа был родной брат Фридрих, эмигрировавший в США ещё в 1886 году.
Следующие листы папки уже не были пожелтевшими, напечатанными 25 лет назад. Свежая белая бумага была использована уже следователями КГБ, которые работали в структурах внешней разведки. Они вычислили, что у эмигрировавшего в США Фридриха Трумпа в 1905 году родился сын, фамилия которого на английском языке произносилась как Трамп, Фред Трамп. А в 1946 году у него и его жены Мэри родился сын – Дональд Трамп. По донесениям агентов внешней разведки этот самый Дональд Трамп был кадетом Нью-Йоркской военной академии, впоследствии стал сверхуспешным бизнесменом, который вращался в самых влиятельных кругах американской финансовой и политической элиты.
Калугин всматривался в фотографии Екатерины Барсуковой-Трумп, Алоизия и мордатого парня в военной форме – уже американца Трампа. Его всё больше занимала мысль, что он стоит на пороге чего-то грандиозного. Что оказался в эпицентре вызревающей уже почти тридцать лет интриги. Но он прервал эти размышления, от которых пересохло в горле, и продолжил изучать машинописные листы. Их оставалось всего два.
Один – о судьбе Валентины Барсуковой-Трумп. Её мать Екатерина умерла в 1952 году в колонии, где отбывала двадцатипятилетний срок. Но Валю вырастила бабушка, даже смогла дать ей музыкальное образование, и та стала оперной певицей в Зимнем театре г. Сочи. В 1962 году Валентина познакомилась с армейским офицером, приехавшим из Минска в отпуск. Далее бурный роман, свадьба и рождение сына Андрея в 1963-м. И ещё дальше трагическая гибель родителей в автомобильной катастрофе, когда мальчику был всего год.
На лбу Калугина выступила испарина. Он принялся тереть рукой сначала лоб, потом и всё лицо. Встал со стула, подошёл к окну. Кромешная тьма на улице Ленина помогла отдохнуть глазам и сосредоточиться. Он боялся не то что вслух, даже мысленно обозначить цепочку, что замаячила перед ним. Лишь позволил признаться самому себе, что сможет крутить яйца нынешним и будущим начальникам как в КГБ, так и в ЦРУ.
– Итак, – прошептал он, опершись лбом о стекло, – имеется мальчик-сирота Андрюша, который на самом деле никакой не Разин, а самый настоящий Трумп. Он про это не знает. Есть американский капиталист, судя по донесениям СВР, наглый и далеко идущий. Имя его – Трамп. При этом наш доморощенный Трумп-Разин не менее наглый и уже приклеился к будущему члену Политбюро ЦК КПСС, а может, и вообще генеральному секретарю.
Калугин шептал всё это под нос, на стекле в такт словам вибрировало маленькое пятно пара от его дыхания. Оно мгновенно испарялось, как и положено самой секретной тайнописи. Только жирное пятно от его потного лба никуда не делось, но Калугин этого уже не заметил. Он вернулся к столу.
«Это ж надо, – подумал он, разглядывая фотографию Валентины в страстном желании найти сходство с заморышем из Привольного. – У американского капиталиста в наших камышах оказался родственник. И ещё неизвестно – кто из них хитрожопей?» – И уже вслух, уверенно произнёс: – Самый хитрожопый из нас троих я!
Калугин посмотрел на часы. Было 4 утра. До Привольного ехать часа три. Он встал, аккуратно сложил все листы обратно в папку, подошёл к двери, выключил свет и вышел в коридор. Ковровых дорожек, как на этажах Лубянки, здесь не было. Но Олег Данилович, майор КГБ СССР и секретный агент ЦРУ США, шагал широко, демонстративно топая ногами, чтобы разбудить дежурного, если тот спал. Ему вовсе не хотелось ставить дежурного в положение обгадившегося кота. Жизнь казалась ему прекрасной, он чувствовал себя счастливчиком, схватившим бога за бороду.
Все персонажи вымышлены. События не происходили никогда. Схожесть имен является абсолютной случайностью и не имеет к реальной истории никакого отношения.
