Предыдущий репортаж о партизанах времен Второй мировой войны был "легендой". Она стала предлогом для того, чтобы подготовить публикацию, посвященную «стене Яценюка». Зеленский решил усугубить украино-российский разрыв. Официальный Киев планирует вложить 400 миллионов гривен в «стену Яценюка». Корреспондент АН решил на нее посмотреть.
Подготовка этого репортажа была сродни тому, как если бы кто-то решил нелегально перейти границу. Пограничники заняты подготовкой к 75-летию Победы. Да и не разрешают они подходить к «стене Яценюка». Спецкор АН уже несколько раз обращался к ним с просьбами разрешить снять этот самый «европейский вал», с помощью которого Яценюк собирался от кого-то что-то закрывать . Это же интересно — на что официальный Киев решил потратить деньги своих налогоплательщиков. По слухам, эта самая стена превратилась в банальный отмыв денег. Но российские пограничники, как будто стоят на страже интересов украинской власти.
Официальный Киев не может повлиять на появление репортажа о воровстве денег на Украине. А российские пограничники могут. Они не пускают сфотографировать «стену Яценюка».
При Порошенко в «стену Яценюка» было вгрохано 17 миллионов. Зеленский распорядился вложить еще 400 миллионов. И корреспондент АН решился на авантюру. Было решено сходить к границе без разрешения и попытаться сделать снимки «стены Яценюка». Так и появился этот «авантюрный репортаж». Нужно было, просто, подойти к украинской границе и сделать фото этой самой стены.
Ну, как просто. Вообще-то, в России это административное нарушение. По закону человек не может находиться в приграничной зоне. Там разрешено появляться только при наличии действующего пропуска. Если тебя поймают, твои действия будут расценены, как нарушение закона.
Корреспондент АН решил во что бы то ни стало добыть снимки «стены Яценюка». В этом ему и согласился помочь бывший разведчик с позывным Марьяччии, который не раз ходил в «серую зону» на войне. Теперь он согласился сходить на украинскую границу, чтобы осуществить съемку этой самой «стены Яценюка». Получилось так, что это этот «партизанский репортаж» стал по-настоящему «партизанским». Теперь он посвящен работе Марьяччи.
ИСТОРИЯ ПРО ПАРТИЗАН БЫЛА «ЛЕГЕНДОЙ»
Первая часть авантюрного репортажа была посвящена партизанам. Во время Второй Мировой войны их базы размещались в нынешней приграничной зоне. Подготовка репортажа о том, как воевали советские партизаны, стала хорошим прикрытием на случай, если в приграничной зоне поймают пограничники.
От административной ответственности «легенда», конечно бы, не спасла. Нахождение в приграничной зоне разрешено только при наличии пропуска. Единственный разрешенный повод для поездки без пропуска по приграничной зоне — пересечь границу в официальном пункте пропуска. И единственный разрешенный маршрут пролегает исключительно по дороге к этому официальному пункту пропуска.
Смысла делать съемки в окрестностях официального пункта пропуска не было никакого. Судя по публикациям украинских СМИ, официальный Киев в подобных местах сделал образцово-показательные участки. На них возят журналистов, чтобы показать эффективность трат украинского бюджета.
Нужно было подобраться к участку украинской границы, которая находится вне официальных пунктов пропуска. Чтобы туда доехать и понадобилась эта легенда про подготовку репортажа о партизанах.
ЗНАКОМСТВО С МАРЬЯЧЧИ
С Марьяччи мы познакомились в начале мая. Разговорились на тему Донбасса. Пока я занимался в Донецке журналистской ерундой, он там воевал в разведке, поэтому теперь носит бороду и изредка суровый взгляд.
Ему с ходу понравились две шутки про подорвавшихся на мине.
1. я самый быстрый гонец в мире: у меня одна нога здесь, другая там.
2. чего-то не с той ноги сегодня встал.
Собственно, он подорвался на мине. Поэтому теперь тоже шутит эти шутки. Если их от кого-то услышите, возможно, это будет Марьяччи. Так что вы его сможете узнать. У него голова, туловище, две руки, полторы ноги. Еще он на 2/3 состоит из воды. Теперь вы знаете Марьяччи чуть-чуть лучше и можете даже считать своим другом.
Марьяччи мне сказал, что журналисты занимаются ерундой. Хотя могли бы делать интересные репортажи о чем-нибудь настоящем. Я ему рассказал, как в одиночку заходил в настоящий бандитский шалман. В ответ он назвал меня идиотом, потому что так по-идиотски в опасное место может заходить только настоящий идиот.
Так и придумалась идея «авантюрного репортажа». Мы решили сделать что-нибудь приключенческое и рассказать, как это делается.
ПРОВЕРКА МАРЬЯЧЧИ
Прежде, чем ввязаться во всю эту историю, Марьяччи устроил мне проверку.
«Чтобы понять, вообще, с кем имею дело», — объяснил он.
Проверкой стала поездка по Краснодарскому краю. В мае там был введен очень жесткий карантин. Въезды в регион были перекрыты. В населенных пунктах были поставлены блок-посты. Каждый въезжающий в Краснодарский край должен был пройти двухнедельный карантин.
Это «удовольствие» местные власти доставляли не всем. Многих вовсе разворачивали на въезде в Краснодарский край и отправляли "праздношатающихся" водителей представлять угрозу в Ростовской области.
Для проверки Марьяччи решил выяснить смогу ли я проехать нелегально по Краснодарскому краю. Он считал это задание детским садом. Знаю все это потому, что он примерно так и сказал: «Так-то это детсадовская задача. Сможешь проехать по «нелегалке», будем работать. Нет, ну, значит нет».
Я тут же придумал проехать по проселочным дорогам, поэтому задание действительно показалось детсадовским. По идее, у ГИБДД ограниченное количество сотрудников. Даже с учетом сложной обстановки и предположением, что их всех повыгоняли из отпусков и оставили без выходных, народу в полиции не хватает. Значит перекрывать будут самые проходные дороги.
Плюс к тому, сотрудники полиции постоянно работают с людьми. Наверняка, многие из них уже подхватили коронавирус и к моменту поездки находились в больнице.
В Краснодарский край удалось въехать без особых затруднений по полям. А дальше началась «нелегальная поездка» по региону.
В моей жизни — это было первое нарушение правил. Когда навстречу мчались краснодарские машины с табличкой под стеклом «пропуск», я чувствовал себя преступником. Казалось, все внимание сотрудников полиции приковано именно ко мне, а на мою машину нацелены все спутники планеты.
А все шло, как по маслу. Примерно через час покатушек по полям мне это осточертело. Каждая кочка колотила по всему нутру. Это калечит автомобиль. Зачем мне это нужно? Так я выбрался на нормальную, по краснодарским меркам, дорогу и принялся составлять маршрут в объезд крупных населенных пунктов.
Оказалось, это просто — ездить «по нелегалке» в открытую. Нужно просто, выбирать объездные дороги. Под конец я уже так лихо справлялся с придуманной задачей, что прямо на ходу корректировал маршрут. Докорректировался до того, что уперся прямиком в блок-пост. Он стоял за мостом, развернуться не было возможности. Двигаться можно было только навстречу угрозе.
Спасло только то, что блок-пост был поставлен в непроходном месте. Сотрудники полиции сидели в будке и на проезжающие машины не обращали никакого внимания.
Под конец маршрута я научился лихо сворачивать в подворотни при въезде в крупные поселки и даже пару раз свернул в сторону прямо под носом у гаишников, которые тормозили все машины подряд.
Попался только один раз. Сотрудник полиции махнул мне палочкой. Пришлось остановиться. Отбрехаться удалось рассказом про то, что я тут проездом, из машины не выходил, еду куда-то прочь из Краснодарского края. И как, вообще, здесь оказался, одному Богу известно.
ПОДГОТОВКА К ПОЕЗДКЕ К ГРАНИЦЕ
Если ты заходишь на территорию, где тебя могут поймать, придумай естественное объяснение для силовиков. Бормотать про то, что случайно оказался в приграничной зоне, можно. Но это бессмысленно. Проехать на машине и не заметить огромный щит с надписью про запрет на въезд невозможно.
Инициировать дело по факту нарушения границы или нахождения в приграничной зоне могут пограничники. Появление чужака в приграничной зоне заметно. Во-первых, тебя выдаст необычный номер региона на автомобильном знаке. Во-вторых, ты ведешь себя не так, как местные жители. Ты одет не так, ты не так пострижен.
В идеале, чтобы слиться с местными жителями, требуется купить одежду на местном рынке. После этого ты должен сходить в местную парикмахерскую и попросить подровнять прическу. После этого ты должен устроиться на работу, прожить лет пять, и потом ты сможешь запросто гонять, где угодно, потому что будешь знать окрестности. У меня была неделя на подготовку репортажа и огромное желание попробовать себя в жанре «авантюрный репортаж».
На этот случай был целый ряд правил и ограничений. Снимать номер в гостинице или арендовать жилье можно. Но лучше нельзя. Спать строго в машине. Никаких банковских карточек. Расплачиваться только наличными средствами. Чужака в приграничной зоне обязательно заметят. И об этом очень скоро станет известно пограничникам. И к тебе могут начать присматриваться.
Тот самый поход в магазин с беседами с продавцами понадобился для того, чтобы снять вопросы о цели прибытия. Они могли возникнуть у заинтересованных силовиков. У нас не было времени, чтобы примелькаться. Нужно было, чтобы местные жители меня точно заметили. И форма была нужна, чтобы привлечь к себе внимание. И ругаться с продавцом нужно было, чтобы он точно запомнил чужака.
У самых любопытных обязательно возникнет вопрос — кто это такой и что он здесь делает. Любопытные люди, как правило, бывают сплетниками. Они любят посудачить и разносят информацию по населенному пункту за день - два. Это как коронавирус, только безвредный.
Продавцы являются естественным центром притяжения слухов. Кроме того, некоторые из них могут быть информаторами заинтересованных силовиков. Как сказал Марьяччи, если твоим появлением кто-то заинтересуется, то после разговора с продавцами до заинтересованных силовиков дойдет и эта история про работу над репортажем о партизанах, приуроченному к 75-летию Победы.
Нахождение в городе, который стоит у приграничной зоны не нарушает закон. Поэтому там можно куролесить, как угодно. Уже в приграничной зоне привлекать внимание к себе нельзя. Поэтому там нужно было ездить исключительно в гражданской одежде. На въезде в город сидела пенсионерка. Она заметила, как я катаюсь по дороге, которая идет к знаку.
Я не пересекал запретную линию. Просто, ездил в ту сторону. Она могла заметить, что сначала я был в камуфлированной форме, потом в обычной одежде. Именно поэтому и пришлось еще раз проехать по тем же продавцам, но уже будучи в обычной одежде.
ПРОЩУПЫВАНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ
Взрослые люди в подобных случаях проводят разведку. Они долго присматриваются, выясняют маршруты патруля, время прохождения патруля по маршруту и прочую ерунду, которая в жизни не особо нужна.
И это тонкая грань, которую нельзя пересекать. Если гражданин начнет собирать подобную информацию, его могут обвинить в шпионаже, либо в госизмене. Поэтому ничего подобного мы даже не думали узнавать.
В первый день мы просто катались по окрестностям. Если хочешь сделать репортаж о мемориальном комплексе, который находится в приграничной зоне, и тебе нужно заехать в эту зону, ты их обязан знать хотя бы на уровне среднестатистического местного домоседа, который вырос в этом городе.
Мы катались по городу, изучали закоулки. А потом поехали в сторону знака. Не доезжая до него около километра, свернули в лес. «Легендой» стала отработка эпизода репортажа с разбивкой условного лагеря партизан времен Второй Мировой войны.
В первый день удалось освоить все окрестные лесные дороги. Нужно было понять отношения местных жителей с лесом. Любят ли они туда ходить, кому можно попасться в лесу.
Дикие звери не в счет, остальные лесные обитатели делятся на виды: лесничие, грибники, охотники, туристы, любители покататься по лесу, выпивохи.
Тот лес, который окружал приграничную зону, оказался на редкость обитаемым. На один километр лесной дороги было пять добротных сколоченных столиков. Плюс в глубине леса было с десяток кострищ. Это значит, в лесу можно было попасться доброму десятку глаз. Этот путь был признан небезопасным.
Изучение стоянок показало, что отдыхающие разжигают костер при помощи местной прессы. Это не значит, что иногородние чужаки в лес не заходят. Это значит их туда приводят друзья из местных жителей.
Место под разбивку условного лагеря партизан в рамках «легенды» нужно было поискать обязательно. Если бы меня поймали и спросили, что я делал в лесу, история с разбивкой условного лагеря партизан посыпалась бы после первого же вопроса — ну, а съездил уже? А отчего ж не съездил?
Врать про то, что съездил в лес, не побывав там, тоже нельзя. Я бы не смог его описать, не смог показать выбранное место и показать дорогу. Плюс в лесу дороги часто бывают перекрыты упавшими деревьями. Кроме того, моя одежда не могла не быть замызганной туристическими подробностями: песок, грязь, пот. А еще ссадины на руках. После леса их не может не быть.
Все это мелочи, на которых сыплются даже самые продуманные «легенды». Ты не можешь, просто, выдумать историю. Ты должен погрузиться в нее по-настоящему.
КОМАРИНАЯ ТАКТИКА
Комары долго и мерзко кружат вокруг жертвы. Садятся, когда ты теряешь бдительность. Но если что, тут же улетают. Заход в приграничную зону чем-то схож с этой самой тактикой комара. Ты долго и нудно кружишь вокруг жертвы. А потом пикируешь и заходишь в приграничную зону.
В первый раз Марьяччи заехал под вечер. Он говорит, что это неправильно. Днем безопаснее. В темноте ты можешь не увидеть блок-пост. В светлое время ты своевременно сориентируешься и можешь загодя свернуть, например, в лес.
Но Марьяччи так было удобнее — меньше людей. Кроме того, в темноте издалека никто не разглядит ни номера, ни лицо водителя. А блок-посты сегодня можно угадать по онлайн-картам.
Продумывая маршрут, Маррьяччи тщательно изучал дорогу по интернет-картам. Он запоминал все возможные повороты в населенных пунктах, продумывал возможные пути движения, отслеживал лесные дороги, которые с трудом, но угадывались тоненькими ниточками рассекавшими зелень лесных массивов на интернет-картах.
Двигаться в приграничной зоне можно только вперед. Никаких разворотов. Обычные водители едут по каким-то делам. Некоторые катаются просто так (но это относится преимущественно к людям до 28 лет). Взрослый человек едет только прямо, и делает это несгибаемо, как Политбюро в сторону Коммунизма.
Мартяччи заехал уже километров на 15 вглубь приграничной зоны. И тут Маррьяччи заметил интересную «шестерку». За рулем сидел подросток. Теперь стало понятным, что гаишников здесь нет и можно выдохнуть. Подростки не рискуют кататься по дорогам. Обычно они выезжают «порулить» в лес. Если несовершеннолетний выехал на трассу, это значит гаишники здесь не появляются.
Добравшись до очередного населенного пункта, он развернулся. В следующую ночь было решено идти к границе.
НА СНИМКЕ ПАРТИЗАНСКИЙ ОКОП С МЕМОРИАЛЬНОГО КОМПЛЕКСА "ПАРТИЗАНСКАЯ ПОЛЯНА"
ПОДХОД К ГРАНИЦЕ
«В десять вечера заехать в приграничную зону. Переночевать в лесу. Выезд к самой границе — в половину четвертого. В это время наступает самый сон. Примерно в это время рассветает, поэтому двигаться можно без света фар. Они бьют на несколько километров и могут запросто выдать. Подъезжаю к границе, иду к "контрольке", фотографирую "стену Яценюка, возвращаюсь. На нахождение в контрольной зоне — полчаса. Крайний срок в половину пятого уезжаю вне зависимости от того, получится или нет. Если что-то идет не по плану, тут же срываюсь и тоже уезжаю», — таков был план Марьяччи.
Этот план бывший разведчик рассказал уже, когда вернулся от границы. Как было в действительности, сказать сложно. Я был свидетелем только того, как он отправился в приграничную зону.
По его словам, он свернул в лес в пяти километрах от границы. До четырех утра не спал, ждал — будет ли какой-нибудь кипеж. Кипежа не было. Значить заехать удалось незамеченным. Никто тревогу не поднял.
В четыре утра Марьяччи выдвинулся к границе. Он ехал с выключенными фарами на малой скорости, внимательно прислушиваясь к звукам на улице. Никакого переполоха не было. Все шло, как по маслу.
В километре от границы дорога уходила в лесок. Марьяччи оставил автомобиль там под прикрытием деревьев, припарковав его капотом на выезд. Так делается на случай экстренной эвакуации. Дальше пошел скорым шагом вдоль лесопосадки.
Дорога до контрольной полосы заняла около пятнадцати минут. Марьяччи шел по кустам. Он уже увидел стену Яценюка, достал смартфон, чтобы сделать пару кадров, как вдруг…
Вдруг он поймал себя на знакомом еще с войны ощущении. Его рука потянула нитку, натянутую в кустах. Это была растяжка. Она уходила далеко в кустарник.
Проход через растяжки не входил в планы Марьяччи. Бывший разведчик мог бы это сделать. На войне уже не раз сталкивался с растяжками. Но подобные мероприятия отнимают очень много времени. Выделенного получаса попросту не хватило бы.
Делать снимок «стены Яценюка» с той точки, в которой находился, Марьяччи не стал. В кадр мог попасть участок российской контрольной полосы. А это уже совсем другая ответственность. Развернувшись на 180 градусов, бывший разведчик потопал к машине тем же путем, по которому пришел. Он не мог гарантировать, что дорога не была заминирована.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Снимки «стены Яценюка», к сожалению, сделать не вышло. Российские пограничники невольно «защищают» интересы официального Киева лучше самих украинских властей. Но зато получился «авантюрный репортаж» про неудавшийся подход к украинской границе.