Это авантюрный репортаж. Работа над ним была связана с некоторым риском. Корреспондент АН решил развить рубрику «испытано на себе». И с головой окунулся в «партизанщину».
Я обыкновенный современный человек. Ношу обычную фигуру с остатками физкультуры. Люблю зависнуть в интернете. Там изо всех щелей льются новости о 75-летии победы, поэтому изредка приходит в голову шальная мысль: «А если завтра война? Что я буду делать?»
Наши деды и прадеды пошли на войну. Кто-то попал в окружение и стал партизаном. Но ведь они тоже были обычными современными людьми. Они любили комфорт и, возможно, Сталина (хотя в этом не уверен). Но началась война, они ушли в лес и стали партизанить.
Им никто не строил землянки, они сами их выкапывали, как-то обустраивали быт.
В-общем, я решил окунуться в атмосферу партизанщины. И попробовать на своей шкуре, каково это было. Поэтому и отправился в самое сердце советского партизанского движения. Ну, то бишь, отправился в Брянскую область. Лесов в Советском Союзе было много нельзя. Белоруссия и Украина - тоже столицы партизанского движеня. Но туда нельзя.
В Белоруссию нельзя из-за коронавируса. На Украину тем более нельзя: там еще и эпидемия кори. Поэтому поехал в Брянскую область дышать воздухом партизанского движения.
Если быть более точным, мы поехали вдвоем с одним консультантом. Его показывать нельзя, называть настоящее имя тоже. Можно только обозначить псевдоним. Буду называть его Марьяччи. Такой у него позывной. Марьяччи воевал. Был в военной разведке рядовым. Сейчас не воюет. Его на войну не берут. Он просился.
Марьяччи говорит, что сам много раз пытался представить, а как бы он действовал, если бы оказался на Второй Мировой войне и стал партизаном. Выступить в роли консультанта согласился с радостью, но с условием, чтобы не рассекречивать его.
СЕЛО ПАРТИЗАНСКОЙ СЛАВЫ
В России любят пафос. Радутино — село партизанской славы. Оно находится на окраине Брянской области. Еще это столица партизанского края. Радутинский отряд насчитывал 389 бойцов. По крайней мере, столько фамилий я насчитал на табличках.
На самом деле, в истории отряда много обычной человеческой трагедии. Фашисты выследили радутинцев. Партизаны спрятались на болоте. Взрослые с головой погрузились в воду, зажав зубами тростинки. Так и дышали через эти трубочки.
В отряде были дети. Они оставались вместе с родителями, которые ушли в отряд. Кто-то из малышей испугался и начал кричать. Тогда мать зажала ему рот крепко-крепко, и так держала, пока фашисты не ушли.
Малыш задохнулся. Он спас отряд ценой своей жизни. А еще фашисты зверски замучили заместителя командира отряда. Но это было в другое время.
Истории малыша на табличках нет. Мне ее рассказал один из местных жителей. Нет других историй, которые были с отрядом. Есть лишь пафосное: Радутино — село партизанской славы.
И есть уточнение про партизанскую столицу. Оно написано на табличке рядом с фамилиями. В тексте авторы умудрились выбить на камне слово "дислокаци" вместо "дислокации". Сами таблички прикреплены к заношенному временем постаменту, рядом с которым плохо проваренная стела.
Истасканный чиновничьей безалаберностью памятник, как могут, так и сохраняют местные жители. Траву регулярно выщипывают, а дорожку метут. Люди помнят историю отряда. Чиновники точно нет. Потому что мне не попалось село Радутино в поисковике, когда я просил у поисковика ссылки на упоминания партизанских отрядов Брянской области.
Памятник не обозначен на онлайн-картах. Обозначить его можно парой кликов и делается это совершенно бесплатно. Не нужно организовывать тендеры. Нужно просто дать указание системщику упомянуть памятник на интернет-карте. Но чиновник указания не давал. Поэтому я и думаю, что чиновнику по-человечески плевать. Он мыслит инструкциями и регламентами.
Но зато в жизни Радутино - это село партизанской славы. Хоть за указатель спасибо. И спасибо людям из Трубчевска, которые это помнят и подсказали куда ехать.
ПОГРАНИЧНИКИ ПОСЛАЛИ КУДА ПОДАЛЬШЕ
В честь 75-летия Победы брянские пограничники послали куда подальше. К ним я подъехал, чтобы обговорить нюансы подготовки репортажа про партизан. Пограничники сказали, что оказывать помощь не будут. Один начальник даже говорить отказался.
Партизанским отрядам было плевать на нынешнее деление границ. Многие из них находились в нынешней приграничной зоне. А туда проезд запрещен.
Так и получилась не работа над репортажем, а какая-то партизанщина. Именно поэтому он так теперь и называется.
ПОЙМАЙ ЕГО, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ
Шаг первый: включаю телефон в режим подмены координат GPS.
Шаг второй: что еще делать, поначалу было непонятно. Марьяччи сказал не бояться, но в более экспрессивных выражениях. Ну, так тому и быть. Шаг второй: выполнять рекомендации Марьяччи.
ЗАДАНИЯ МАРЬЯЧЧИ
Либо я тупой, либо ничего не понимаю. Маррьяччи сидит с умным видом и требует какую-то ерунду. В-общем, я должен переодеться в военную форму, обойти несколько магазинов. Там я должен покупать все что угодно. И всем должен под естественными предлогами рассказывать, что я репортер, приехал из Москвы, чтобы сделать репортаж про брянских партизан.
Еще он сказал по возможности поругаться с кем-нибудь из продавцов. Но это должно выглядеть естественно и натурально.
Пока в Америке негры занимаются ерундой, на Брянщине не дремлют. Здесь следят за новостями и Путиным. Молодежь пьет и ничего не делает. Брянской молодежи около 40 лет, и она сплошь мужики, которые должны работать. Нужно, как при Советском Союзе. Но тут средняя зарплата 18 тысяч рублей беспросветного уныния. Поэтому хот-дог с сосиской за 36 рублей - это дорого. Его никто не купит.
Это краткий конспект того, что мне рассказали местные продавцы. Я все это выяснил, когда выполнял задание Марьяччи. Со всеми поговорить не получилось. Магазинов здесь слишком много.
Поругаться тоже удалось. Поначалу думал не получится, но в лавке хозтоваров хозяин магазина запретил продавцу помочь мне с наточкой топора. Ему стало жалко диска от болгарки, на котором продавец хотел заточить инструмент. Хозяин лавки сказал, что каждый любит свою заточку, поэтому помогать мне запретил категорически.
Я назвал его «укропом», потому что он пытается обмануть и одновременно выглядеть прилично. Обман очень наивный. Поругавшись пару минут и оставив о себе впечатление, я оттуда ушел.
В-общем, в этом городе теперь у меня есть знакомые. И эти знакомые рассказали мне о ближайших местах партизанской и боевой славы.
Наверное, Маррьяччи был прав. Раньше я не придавал значения, с кем говорить, чтобы сориентироваться на местности в чужом городе. Я терзал вопросами прохожих. Они как правило отмахивались и делали вид, что им нужно по делам.
У продавцов все дела - разговаривать с покупателями. Они охотно делятся информацией, потому что надеются, что ты в благодарность купишь что-нибудь еще. Кстати, заметил интересную вещь. Если во время разговора с продавцом ты потихоньку что-то еще покупаешь, они становятся более разговорчивые.
Теперь я знаю, что в приграничной зоне есть поляна партизан. Это что-то типа мемориального комплекса. Поездки по приграничным зонам осуществляется по документам и пропускам. Документы у меня есть, пропуска нет.
ВТОРОЕ ЗАДАНИЕ МАРЬЯЧЧИ
В прошлый раз я должен был знакомиться с продавцами в военной форме. Теперь должен ездить по городу в обычной одежде. При этом обязательно разговаривать с теми же продавцами.
Спросил его, а как им объяснить реинкарнацию. Предлагает сказать, что одежду запачкал. Она типа для леса. Конечно, попробовать разбить лагерь я планирую. Но, попытка объясниться будет выглядеть, как нелепое оправдание.
ПРАВИЛО МАРЬЯЧЧИ
Правило Марьяччи короткое. Не бояться. Это просто, когда об этом говоришь. Следовать этой рекомендации просто. Но только непонятно, как ей следовать.
Меня трясло. Мы даже не выехали из города, поехали в магазин. Марьяччи спросил, зачем я нервничаю. Пришлось объяснять, что никогда не нарушал закон, и теперь просто все нутро переворачивается от ощущения скорого нарушения закона.
Тогда мы выехали из города и остановились у обочины. Марьяччи сказал посчитать все машины в течение 10 минут.
За 10 минут по трассе проехали 8 машин. Пять ехали в сторону «запретки», остальные три —в обратную сторону. Марьяччи спросил, какого они были цвета, какой марки были машины, какие регионы присутствовали в номерах, куда ехали водители, как они выглядели и у скольких из них нет пропусков в приграничную зону.
Я запомнил только количество машин в одну и в другую сторону. Бывший разведчик пояснил, что среди номеров было два московских один питерский и один смоленский. А куда и откуда едут водители он и сам не знает.
На самом деле, всем водителям по барабану, кто куда едет. Они заморочены обстановкой на дороге и своими делами. Поэтому следят за знаками, дорожным покрытием и пытаются за секунды уловить исходит ли опасность от встречного автомобиля. Проезжающие машины они не запоминают, если они не бросаются в глаза.
Если я не запомнил даже цвета всех машин и их марки, хотя специально обращал на них внимания, то что говорить про водителя, которому навстречу попалось с пару десятков машин. Они все ехали по своим делам и им плевать на дела других водителей. В окрестностях несколько десятков населенных пунктов, и водители большей частью друг друга не знают. Плюс сейчас дачный сезон. Это значит приехали гости из других регионов. Нужно всего лишь выдохнуть. Выдохнуть не получилось.
ПАРТИЗАНСКАЯ ПОЛЯНА
В приграничную зону Марьяччи уехал один. Он сказал, что я могу все испортить. Марьяччи оставил меня в лесу, сказал представить себя на месте командира партизанского отряда и попытаться разбить лагерь.
А потом он уехал. Я стоял посреди леса в совершенной глуши, куда мы продрались сквозь непроходимые гущи. Связи не было, на индикаторе смартфона не было ни одной антенки, а потом телефон и вовсе отключился.
Марьяччи благополучно съездил в приграничную зону. Он вернулся со снимками «партизанской деревни». Никто его не поймал.
В кино партизаны кажутся эдакими ополченцами, которые умеют брать лихостью. Они жили на болотах, питались морошкой и, в детстве казалось, умели разговаривать с лягушками. На самом деле, они строили себе вполне вменяемые укрытия, рыли целую сеть окопов и оборудовали базу под оборону.
«Партизанская поляна» действительно оказалась настоящей. Там сохранили все, как было во время второй мировой войны. Конечно, есть нюансы. У партизан укрытия были деревянными. Сейчас они оборудованы бетонными плитами. Вряд ли партизаны в действительности притащили из города настолько тяжелые строительные элементы.
Место под базу партизаны выбирали достаточно грамотно. Наблюдательный пост контролировал дорогу. Он был хорошо спрятан в зеленке. Невнимательные фашисты могли запросто его не заметить.
Поляна, кстати, кажется очень уютной. Если бы не тяжелая история войны, здесь могли бы проводить бардовские фестивали. И барды обязательно приезжали бы сюда. Потому что здесь хочется ночевать.
Окопы спрятаны в лесу. В случае нападения, партизаны укрывались в них. Если фашисты попытались бы атаковать через поляну, оказались бы в невыгодном положении. Они бы спрятавшихся в лесных окопах партизан не видели, при этом сами были как на ладони.
Все это рассказал мне Марьяччи. Он как мог, так нафотографировал «Партизанскую поляну». И на словах описал, как она выглядит. Осмотрев место, которое я выбрал для своей партизанской поляны, Марьяччи улыбнулся. Фашисты меня бы запросто поймали. Полянка, которую я выбрал, была маленькой. Здесь мог разместиться только один человек. Я не мог следить за обстановкой. Меня могли запросто окружить. Разбивая базу, нужно думать об организации наблюдательных пунктов.
НА САМОМ ДЕЛЕ
На самом деле, этот репортаж был о бывшем разведчике Марьяччи. Его уже не берут на войну. Он просто, хотел показать, как работают разведчики. Но об этом в продолжении «партизанского репортажа».