Богу Богово, а президенту президентово

На днях, пролетая на самолёте в нашем небе, папа римский отправил В. Путину телеграмму о том, что молится за наш народ и за него лично. Это породило очередной виток разговоров о возможности первого визита главного католика в Россию за всю историю. Совершая перед телекамерами крестное знамение на Красной площади, в центре «варварской Московии», папа римский расположил бы к нам католический мир (1, 3 млрд человек), и это стало бы, с позволения сказать, нашей фигой всем недоброжелателям на Западе. Но всё не так просто, утверждает Аркадий МАЛЕР – религиовед, церковный историк, глава интеллектуального клуба «Катехон» в Институте философии РАН.

Опять Украина

– Хотят ли Путин и Франциск этого визита?

– Да, с обеих сторон налицо желание сблизиться, тем более что летом состоялась уже третья их встреча. Для Путина папский визит стал бы налаживанием одного из контактов с Западом, а для папы такое желание вполне естественно. Он рад приехать в любую страну, а в Россию – особенно. На протяжении многих столетий наша страна, будучи несгибаемым оплотом православия, воспринимается Ватиканом как особый объект католической миссии. Согласно так называемым Фатимским пророчествам (у католиков есть предание, что в 1917 году жителям португальского города Фатима являлась Богородица и предсказывала будущее. – Прим. «АН»), в конце времён Россия станет последним оплотом католичества. При этом надо помнить, что РПЦ является второй крупнейшей религиозной организацией в мире после католической церкви – отсюда и желание католиков расшириться за счёт русской паствы. Кроме того, западные народы настолько секуляризировались, что Ватикану видится более перспективной проповедь именно в России, где ещё сохраняется ощущение новизны христианства.

– Насколько свободен понтифик в принятии внешнеполитических решений? США и ЕС ему не указ?

– Не указ, католическая церковь сохраняет реальный суверенитет. К тому же отношения с США и ЕС у Франциска сложные. Для ЕС он слишком консервативен (на фоне Евросоюза что угодно выглядит консервативно), а с США у него проблема этнополитического характера: протестанты считают, что прибытие католиков на их территорию – откровенный акт миссии. И это действительно так, Ватикан способствует миграции из Латинской Америки. Неудивительно, что многие в США крайне негативно отнеслись к визиту папы римского в 2015 году.

– Итак, Франциск готов приехать в Россию, а Путин готов его принять – за чем дело стало?

– За РПЦ. Путин неоднократно давал понять, что не ему надо бы приглашать папу римского, а патриарху Кириллу. Со своей стороны, наша церковь, хотя имеет формально хорошие отношения с Ватиканом, ещё при прежнем патриархе Алексии II дала понять: приезд папы невозможен до тех пор, пока не будет подвижек в вопросе украинского униатства. Напомню, в 1596 году Ватикан инициировал унию (объединение. – Прим. «АН»), в результате которой почти вся западная Украина перешла в католическую церковь, оставив от православия лишь обряд.

– Давненько это было…

– Весьма. Но уния продолжает наступление. В 2005 году она перенесла свою главную митрополию из Львова – многовековой униатской столицы – в Киев, тем самым показав, что объектом миссии униатов является вся Украина, а не только Западная. Притом что Русская церковь считает всю Украину своей канонической территорией. Таким образом, визит папы в Россию станет возможен лишь после обратного переноса – из Киева во Львов – униатского центра. И лишь после того, как папа римский (лично, а не через третьего секретаря или пятого кардинала) осудит политику униатской экспансии.

Частное лицо патриарха

– Исторически сложилось, что католическая церковь предстаёт врагом России: все помнят и Ледовое побоище, и Смуту. Но это события многовековой давности. Сегодня у Московского патриархата и Ватикана общие противники: леволиберальное движение с одной стороны, исламизм – с другой. Сможете ли вы объяснить среднеобразованному русскому человеку, далёкому от религиозных тонкостей, в чём опасность католичества? Опасность, например, англиканского протестантизма ему разъяснять не нужно – достаточно сказать, что англиканцы венчают гомосексуалистов.

– Абсолютная – без оговорок – религиозная власть для католика находится в Ватикане, то есть вне нашей страны. Поэтому правители России во все времена относились к католической церкви очень настороженно. Это не какая-то протестантская организация со своей ячейкой в России, это централизованная международная структура, власти которой ты присягаешь (папа римский, напомню, является абсолютным главой своей церкви, в отличие от патриарха). Кроме того, в современной католической церкви очень сильно движение в сторону либерализации (и в том числе упомянутого вами венчания гомосексуалистов). Католицизм перестал быть фактором консервативного влияния.

– Когда в 2001 году папа римский совершил молебны на канонической территории нашей церкви без согласования с ней – в Киеве и Львове, отношения между Московским патриархатом и Ватиканом достигли дна. Но по прошествии 15 лет на Кубе состоялась встреча понтифика и русского патриарха. Значит, отношения теплеют?

– В 2001 году РПЦ продемонстрировала сверхсерьёзное отношение к происходившему, и с тех пор Ватикан согласовывает с ней свою миссию на её территории (как и РПЦ согласовывает миссию на территории католиков). Но дело, на мой взгляд, в другом: патриарх Кирилл – открытый человек, к тому же привыкший к межконфессиональным встречам в бытность главой отдела внешних церковных связей Московского патриархата. Обратите внимание: встреча с Франциском в 2016 году состоялась на нейтральной территории – в кубинском аэропорту. Она носила исключительно светский характер. Патриарх не согласовывал её с Собором и не выступал от лица церкви – действовал как частное лицо, как политик.

– А может ли он как частное лицо позвать Франциска к себе в гости, в Россию?

– Да, может. Он не нарушит тем самым церковных правил. Но зачем ему это? Чтобы понравиться нашим либералам? Они всё равно этого не оценят, как не оценили встречу с Франциском на Кубе. А в нашем патриотическом лагере та встреча вызвала озлобление – можно представить, что начнётся, если папа римский прилетит сюда. Среди православных широко распространено мнение, что пребывание папы на территории России будет свидетельствовать о близящемся слиянии с Ватиканом и, как следствие, скором конце света. В вероучении ничего подобного нет, это народная мифология, но с ней приходится считаться, тем более что она свойственна не только многим прихожанам и рядовым батюшкам, но и значительной части архиереев. Приезд папы чреват для РПЦ если не расколом, то сильными распрями и волной конспирологического бреда.

– Кстати, самые консервативные ревнители православия не раз обвиняли патриарха Кирилла в том, что в своё время он молился вместе с католиками, то есть нарушал строжайший запрет на молитву с иноверцами.

– Полагаю, это могло быть в 70–80-е годы – в эпоху торжествующего экуменизма (дружбы церквей. – Прим. «АН»), когда представители Московского патриархата использовали членство во Всемирном совете церквей в попытках обрести какую-никакую независимость от советской власти. Но ни фотографий, ни прочих подтверждений этому я не нашёл, сколько ни искал.

Дела внутренние

– Помимо понтифика внимания Путина в последнее время удостоился другой, не столь заметный религиозный деятель – митрополит Корнилий, глава Русской православной старообрядческой церкви, крупнейшего старообрядческого объединения.

– Несомненно. В 2017 году президент посетил их центр – Рогожскую слободу. Корнилия стали пускать во всевозможные религиозные советы, он возлагает в День народного единства цветы к памятнику Минину и Пожарскому вместе с лидерами других конфессий, мелькает наравне с ними.

– В 2007 году Путин очень поспособствовал объединению РПЦ с её белоэмигрантским осколком – Русской православной церковью заграницей. Пришло время и старообрядцам вернуться в лоно единой церкви?

– Путин действительно активно участвовал в объединении 2007 года. Однако необходимо понимать: если получилось объединить две церкви в одном случае, это не означает, что получится и в другом. Разногласия между РПЦ и РПЦЗ, чисто политические, остались в прошлом вместе с советской властью. А старообрядцы в массе своей объединяться с РПЦ не хотят, потому относятся к Корнилию очень критически. В 1971 году Московский патриархат признал обряды староверов спасительными, их приходы могут вливаться в РПЦ с сохранением своих обрядов, что они и делают при желании. Но зачастую им мало служить по-старообрядчески – они хотят, чтобы и все остальные так служили, а если ты служишь иначе – ты для них иноверец.

Их подход с православной точки зрения является ересью, поскольку обряды для православных вторичны – это не догматы и не каноны. В РПЦ есть приходы, которые служат на русском языке (вместо церковнославянского), пусть и неофициально, но без запретов сверху. Вселенское православие знает самые разные обряды – например, в Африке они могут напоминать местные танцы. А староверы, приравнивая свой обряд к канону, сводят христианство к этническому фактору, не видят его универсальной религией, которая должна вобрать в себя весь мир. Согласно православию, конец света наступит не раньше, чем всем народам будет проповедана истинная вера, чтобы весь мир мог принять её, – старообрядцы же считают, что конец света вовсю наступает с раскола XVII века.

– Несомненна положительная роль церкви в упрочении национальных и семейных ценностей, однако вызывают недоумение призывы к народу мириться с материальным неблагополучием – при отсутствии призывов к олигархам заплатить прогрессивный налог.

– У нас вообще не разрабатывалась проповедь на социальную тему. Согласен, когда о бренности материального благополучия говорится нищим бабушкам в храме, это выглядит совсем не так, как если бы это говорилось олигархам и богатым чиновникам. Церковь вполне может критиковать элиты и, на мой взгляд, неизбежно к этому придёт, поскольку есть объективная необходимость в такой оценке (возможно, потребуется смена поколений епископов и священников). Уже сейчас на православных конференциях поднимаются острые вопросы. Да и на Всемирном русском народном соборе, где председательствует патриарх, постоянно критикуются наша власть, наша система, наши социально-экономические порядки.