Замурованное приданое

Судьбу библиотеки Ивана Грозного пытались проследить многие историки. Одни утверждали, что она сгорела при пожарах 1547 года. Другие – что была разграблена поляками в Смутное время. Была ещё одна версия – книги растворились в Синодальной и других библиотеках. Историк Игнатий Яковлевич Стеллецкий, ушедший из жизни 70 лет назад, всегда считал, что её нужно искать в кремлёвских подземных палатах.

Горелая библиотека

Греческие и латинские рукописи (свитки, папирусы) начал собирать император Константин Великий (время правления – 306–337 годы н.э.). Это было время, когда первые христиане уничтожали памятники, созданные стараниями предков, – новой религии требовались новые поводыри.

При Юлиане Отступнике (361–363) количество единиц хранения в библиотеке было более 120 тысяч.

Библиотека, приумноженная Феодосием младшим (402–450), сгорела при Василиске Августе (475–476). Но была частично восстановлена Зеноном Исаврянином (474–491).

При Льве III Исаврянине (717–741) собрание рукописей насчитывало 36 тысяч. Богословы, пользовавшиеся библиотекой, были против вмешательства императора в вопросы церковной жизни. Лев, устав от их нападок, приказал библиотеку сжечь.

Времена были простые. По свидетельству греческого хрониста Дукаса, «за десять рукописей Платона, Аристотеля и другие богословские книги греки давали одну мелкую монету».

Остатки библиотеки стали трофеями крестоносцев при императоре Алексее III Ангеле (1195–1211). Тогда венецианский флот и французская пехота штурмом взяли столицу Византии. Большая часть библиотеки была вывезена в Рим.

А потом пришло время последних императоров Византии – династии Палеологов (1350–1425), среди которых оказалось много библиофилов и людей, не чуждых писательства. Но не воинов.

Жизнь московская

Любила книги и племянница последнего императора Византии Константина XI Палеолога Драгаша (1449–1453) Зоя Палеолог (1455–1503), ставшая второй женой московского князя Ивана III и бабушкой царя Ивана Васильевича Грозного. Любовь к книгам ей привил отец – деспот (удельный князь)[end_short_text] Пелопонеса Фома Палеолог.

То, что уцелело от Либереи – так в России назвали библиотеку, – приехало в Московию вместе с Зоей (при крещении – Софья) в качестве приданого.

Невеста прибыла в Москву сразу после пожара 1470 года. Книги были ей дороги, и она, боясь очередного пожара, распорядилась хранить их в подвале церкви Рождества Богородицы в Кремле. Боялась не зря – через три года Москва выгорела в очередной раз, но огонь до книг не добрался.

Внук Софии Иван IV был книгочеем. Познакомившись с Либереей, выписал из Дерптского университета (Дерпт – б. Юрьев, ныне Тарту) для перевода книг с греческого и латинского языков на средневековое русское «плетенье слов» протестантского пастора Иоганна Веттермана. По свидетельству пастора, «книги, как драгоценное сокровище, хранились замурованными в двух сводчатых подвалах».

В библиотеке были книги Цицерона, Светония, Тацита, Юстиниана, Вергилия, Соллюстия, Пиндара и других античных и средневековых авторов. В ней не только книги Софьи Палеолог, но и собранные лично Грозным.

Исчезновение Либереи историки относят к периоду после 1571 года, когда царь со своими опричниками «удалился от мира» в Александровскую слободу.

До сих пор идёт спор о том, взял ли Иван Васильевич Либерею с собой или она осталась в Кремле в одном из тайников, сооружённых венецианцем Фиораванти дельи Альберти Рудольфо, оставившим свой след в русской истории как Аристотель Фиораванти – строитель каменного Кремля и его соборов.

Но с той поры библиотеку никто не видел. От неё не осталось даже оригинальной описи. Только догадки да слухи.

Копатели

По словам историка Ивана Егоровича Забелина, в России «в XVII столетии никто и понятия не имел о потерянном по забвению сокровище».

Вспомнила о нём регентша своих братьев Петра (будущего императора) и Фёдора царевна Софья Алексеевна Романова – женщина некрасивая, но «умная, грамотная и писательница».

Царевна поручила верному дьяку Большой казны Василию Макарьеву найти Либерею. Дьяк начал поиски и нашёл подземный ход, проложенный под Кремлём, ведущий к башне Тайницкой (Собакиной, Наугольной Арсенальной, что на реке Неглинной). Но тайника не обнаружил.

Следующим был пресненский пономарь Конон Осипов, которому Макарьев перед смертью исповедовался. Но и ему найти Либерею не удалось.

Интересовался поиском Либереи и Александр III, пригласивший доктора Тремера из Страсбурга участвовать в поисках места, где ранее находилась церковь Лазаря. Предполагалось, что именно под ней была спрятана Либерея. Немецкий специалист это место нашёл, но в раскопе открылись бочки со смолой. Со смертью царя поиски Либереи были прекращены. Вспомнили о ней перед войной.

В июне 1914 года Дворцовое управление дало Московскому археологическому обществу разрешение на осмотр подземелий Арсенальной и Тайницкой башен Кремля. Но тут началась война, и стало не до поисков.

Следующим инициатором поиска Либереи в московских катакомбах стала советская власть. Вот тут новой власти и пригодились знания археолога и спелеолога профессора Игнатия Стеллецкого – авторитетного знатока кремлёвских подземелий.

Первый диггер

Игнатий – сын потомственного дворянина, учительствовавшего в сельской школе в Малороссии, его мать из семьи священника, поэтому мальчика с детства готовили к церковной службе. Он учился в бурсе – Харьковском духовном коллегиуме, затем – в семинарии. По окончании Киевской духовной академии защитил диссертацию по богословию.

Церковь предложила ему просветительскую работу в США или Палестине. Он выбрал Палестину, где преподавал историю и географию в русско-арабской семинарии в Назарете. Там же увлёкся археологией и в свободное время занимался привязкой мест из христианских сказаний к местности.

Любовь к археологии победила. Бросив службу и оставшись без средств, он в 1907 году поступает в Московский археологический институт. Спелеолог, археолог, исследователь подземной Москвы всю свою жизнь посвятил поискам Либереи Ивана Грозного.

С 1924 года Стеллецкий – научный сотрудник Исторического музея, читает лекции о Москве подземной. На одной из них присутствует нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский. Когда лекция закончилась, нарком сказал Стеллецкому, что тот может заменить его на этом посту.

Стеллецкий добивается, ходя по разным инстанциям, разрешения начать обследование подвалов кремлёвских башен, ссылаясь на решение археологического общества: «Раскопок без предварительных исследований не производить; предварительные исследования начать немедленно». Он уверен, что найдёт тайные ходы под Кремлём и Либерею Грозного, несмотря на критику коллег, не признающих его гипотезу.

Но так случилось, что до генсека ЦК ВКП(б) – бывшего семинариста и книгочея – Иосифа Виссарионовича Сталина дошла просьба учёного с духовным образованием.

И ЦК ВКП(б) дал команду коменданту Кремля Рудольфу Августовичу Петерсону (латыш, был назначен Троцким – за это «заплатил» в 1937 г.) «открыть путь к нижнему собранию».

11 сентября 1933 года Стеллецкий написал в своём дневнике: «Да. Синюю птицу я ухватил за хвост. Хотя бы не вырвалась».

Розыск Либереи в недрах Кремля «впервые в веках научным способом» начался 1 декабря 1933 года. Работы продолжались 11 месяцев. Сразу после убийства в Ленинграде смотрящего за городом трёх революций секретаря ЦК ВКП(б) Сергея Мироновича Кирова любые канавные работы в Кремле были запрещены.

Стеллецкий за то время успел очистить подвалы глубиной до 6 метров под Арсеналом, Арсенальной и Троицкой башнями. Было найдено шесть заложенных люков и одна намертво замурованная дверь. И три обвалившихся хода от Арсенальной башни к Троицкой. Хранилища книг не обнаружили.

Стеллецкий начал активно сотрудничать с Метростроем, борясь с проходчиками за сохранность артефактов Боровицкого холма. А в конце 1930-х Наркомат обороны привлёк его к сотрудничеству как специалиста-спелеолога. Одновременно он помогает первооткрывателю месторождения фосфоритов на Кольском полуострове академику от геологии Александру Евгеньевичу Ферсману.

Войну Стеллецкий с женой пережили в Москве. Голодали, делили один скудный обед на двоих в столовой Союза писателей. В декабре 1941 года больной (у него опухли ноги от недоедания) учёный записал в своём дневнике: «Проверить упомянутый в летописи «тайник, т.е. подземный ход из Беклемишевской башни к Москве-реке… Пройти из Спасской башни подземным ходом до храма Василия Блаженного… После войны заветный клад будет найден…» В 1943‑м о нём вспомнили в Академии наук СССР и дали литерную продовольственную карточку.

Игнатий Стеллецкий скончался в 1949 году и был похоронен на Ваганьковском кладбище.

Либерия всё ещё ждёт своих открывателей, считающих, что Игнатий Стеллецкий был прав...